Серебро ночи. Тетриус. Книга 1 - Татьяна Герцик

Вот только с ночлегом была проблема. Внезапно ей пришла в голову мысль тайком пробраться обратно в монастырь. Может быть, мать-настоятельница сможет ей что-нибудь посоветовать? Может быть, даже где-нибудь скрыть? Ведь ее брат главный в этой стране. После этой утешительной мысли ей удалось наконец заснуть.

Утром ее разбудили грубые мужские голоса. Рабочие вытаскивали из сарая тюки, громко ругаясь и перешучиваясь. Агнесс незаметно поднялась и вышла на улицу, щурясь от яркого солнца. Увидевший ее грузчик испуганно перекрестился.

– Что вы здесь делаете, сестра?

– Ищу потерявшуюся девочку. Вы не видели ребенка, маленькую такую девочку? – эта мысль пришла в ее голову сама собой.

– Нет, не видел я никакую девочку. – Грузчик отступил на шаг, подозрительно ее разглядывая.

– Хорошо. Пойду дальше.

Агнесс торопливо прошла мимо мужика, спустилась с небольшого мостика и снова оказалась на той же площади, что и вчера. Грузчик пристально посмотрел ей вслед, потом почесал затылок, и, пробормотав: «Не мое это дело», принялся за работу.

Мимо сновали рыночные торговцы, готовившиеся к новому торговому дню, раскладывая свой немудреный товар кто на лотках, кто в маленьких крытых павильончиках. Агнесс прошла дальше, оказалась в небольшом переулке, упиравшемся в таверну с зеленой надписью «Шарбон». Ее заинтересовало необычное название, да и есть хотелось, и она зашла внутрь. В общем зале было пусто, и она устроилась в уголке, в тени, приходя в себя от яркого солнца.

По лестнице раздался топот чьих-то быстрых ног, и Агнесс, испугавшись, тихо сползла по стенке вниз, спрятавшись под самым дальним столом. Вниз спустились трое мужчин и устроились за столом неподалеку, видны были только начищенные до зеркального блеска высокие сапоги из дорогой мягкой кожи.

Агнесс задрожала. А если они ее найдут? И страшно даже не это – вдруг это люди графа? Она вытащила клинок из ножен и сжала рукоять. Холодный металл в руке успокаивал, давая призрачную надежду.

– Адан! Принеси вина на дорогу! – голос был мягким и веселым.

Агнесс показалось, что она где-то его слышала. Но где? Или не сам голос, а похожие певучие интонации?

Послышались торопливые шаги, и она увидела, как по полу пробежала пара толстеньких крепких ножек в полосатых гетрах.

– Вот ваше вино, ваша честь.

Ножки убежали, а мужчины принялись негромко обсуждать какую-то поездку. Вдруг в беседе промелькнуло имя графа Контрарио, и Агнесс схватилась за сердце. Они едут к нему! Друзья это графа или враги?

– Если б с нами была Агнесс, все было бы гораздо проще. – Откуда они знают ее имя? Она задрожала от ужаса, но последующие слова ее несколько успокоили: – Где она обитает, интересно? Только бы ее не схватил граф.

– Может быть, сказать Адану, чтоб помог ей, если вдруг понадобится?

– Сказать можно, хотя какой в этом прок? Она все равно об этом не узнает.

Кто-то подозвал того толстенького коротышку, что принес вино.

– Адан, если вдруг появится женщина и назовется Агнесс, помоги ей, чем сможешь. И никому о ней не говори. Это очень важно. О ней никто не должен знать.

Адан принялся собирать со стола грязные бокалы.

– Не должен знать? – насмешливо переспросил он. – Да о ней уже весь город знает. Она в монашеской одежде ходит по площади.

– Какого дьявола! Ее что, кто-то узнал?

– Ее так назвал нескио. Когда какой-то проходимец за ней припустил, он просто метнул ему в спину свой кинжал. Убил на месте. Об этом весь город говорит. Нескио ее ищет. И граф Контрарио ее ищет. Распустил по всему городу своих людей, все спрашивают про нее.

Кто-то протяжно посвистел.

– Нескио? Швырнул кинжал посреди площади на глазах у честного народа? Вот так дела! – изумился мягкий и веселый голос. – А ведь я всегда считал его несколько даже флегматичным парнем. Хорошо бы в этом разобраться. И найти Агнесс.

Твердый голос возразил:

– Разбираться будем потом, если вернемся. И Агнесс нам искать не с руки. Неизвестно, где она. Наши поиски ей скорее навредят, чем помогут. Нас всего трое, а у графа под рукой сотни наемников. Пусть уж лучше нескио этим занимается. У него на данный момент возможностей больше. А у нас есть дела поважнее. Поспешим!

Они встали и вышли из таверны. Ушел и хозяин в полосатых гетрах. Агнесс выглянула из своего укрытия. Пусто. Она медленно распрямилась, от неудобной позы затекла спина и ноги. Пришлось несколько раз наклониться в разные стороны, прежде чем тело начало сгибаться как обычно.

Что ей делать? Может быть, в самом деле попросить убежища у хозяина этой таверны? Или все-таки пойти к матери-настоятельнице?

Она выбрала последнее. Памятуя, что все в городе знают, что в монашеской одежде ходит некая Агнесс, она скинула рясу, аккуратно ее свернула и спрятала под сиденье длинной лавки. Оставшись в мужской одежде, засунула подальше кошель с золотом, оставив поближе только медяки, натянула на голову капюшон и выскользнула из таверны.

Быстрым шагом, стараясь держаться тенистых узеньких улочек, пошла в сторону монастыря. Переходя одну из улиц, увидела испугавшую ее картину: двое мужиков в кожаных дублетах догнали монахиню и сорвали с нее покрывало. Та возмущенно закричала. Мужики посмотрели на ее лицо и, разочарованно прохрипев «не она», отпустили ее.

Агнесс перекрестилась. Как хорошо, что она скинула рясу! Не то ее точно поймали бы посланные графом разбойники.

Она побежала. Вокруг бегали такие же мальчишки, как и она, поэтому внимания прохожих она не привлекала. Запыхавшись, добежала до монастырской ограды, до пролома, через который выбралась из монастыря. Его никто не трогал, он был точно таким же, каким она его оставила. Снова налегла плечом на доски и протиснулась в лаз. Постаралась пройти по монастырю так, чтобы не попасться на глаза монашкам. К ее радости, только что прозвонил колокол, призывающий к трапезе, и на соборной площади никого не осталось.

Дверь в дом настоятельницы, как обычно, была не заперта. Беспрепятственно войдя в длинный коридор, Агнесс ошеломленно замерла. Из кельи доносились голоса. Она узнала их сразу. Один из них был голосом настоятельницы, а второй принадлежал нескио. И говорили они о ней!

Подслушивать нехорошо, это она знала из далекого благополучного детства, но жизнь с графом доказала ей, что это бывает очень полезно. И она спряталась за дверью, слушая разговор настоятельницы и нескио.

Услышав ответ нескио о себе, замерла. У нее потекли слезы по щекам. И не горестные, а радостные. Нескио признался, что, по сути, любит ее! И ему нужен камень. Очень нужен. Только с ним можно одолеть графа. Так что же она медлит? Она одна точно знает, где кольцо. И она поедет туда. Пусть она поплатится своей жизнью за это, но она не будет ждать, когда погибнет нескио! А он непременно погибнет, если вздумает противостоять графу в честном бою!