Чужая война. Книга третья - Вера Петрук

Наместник выдержал паузу, а Регарди напрягся в отличие от Аджухама, который лишь заинтересованно склонил голову.

– Мы собираем разведывательный отряд, – Гебрус понизил голос, словно их могли подслушать. – И я надеюсь, Сейфуллах, ты к нему присоединишься. Времени осталось мало. Согласен, ни один гонец пока не вернулся, но выводы делать рано. Наши люди были хорошо подготовлены, но мало кто из них имел такой богатый опыт хождения по пескам, как купцы. Сегодня торговые люди предпочитают отсиживаться за крепостными стенами, отказываясь выходить в пустыню из-за самумов. Полагаю, наши разведчики могли сбиться с пути, не дойдя до Балидета. Нам нужен тот, кто знает Холустай, как свою ладонь. Антоф Шупелай – храбрый человек, но помочь нам не сможет.

– У меня трое детишек и еще младенчик новорожденный, – пропищал купец из своего угла, но под грозным взглядом наместника быстро затих.

– Также как не смогут помочь и остальные восемь купцов из Балидета, которых мы нашли в городе. Все они отказались, и я не скрою, их опасения весьма разумны. Керхи лютуют, а таких сильных самумов Сикелия не знала уже давно. Но чтобы бороться с Маргаджаном, нам нужно знать, с кем или с чем мы имеем дело. Сколько у него людей. Какое у него оружие. Откуда он сам, наконец. И как ему удается оставаться невидимым для наших отрядов. Несмотря на твою молодость, Сейфуллах, уверен, что у тебя достаточно опыта, чтобы помочь нам. Я не вправе настаивать, но…

– Вы можете рассчитывать на меня, наместник, – сказал Аджухам, и на душе у Регарди сгустились тучи. Мальчишка согласился слишком быстро. Неужели он не чувствовал подвоха, который скрывался в каждом слове наместника? Чтобы во всей Самрии не нашлось человека, знающего пески Холустая? Это звучало неправдоподобно. Аджухам, конечно, ходил с отцом по пустыням с пяти лет, но сам водил караваны недавно. И его опыт закончился неудачно – набегом драганских разбойников.

– Я надеялся на тебя, мой мальчик, – обрадовался Гебрус, а Шупелай издал едва слышный вздох облегчения. – Времени нет, поэтому вы отправляетесь уже завтра. Последний раз Маргаджана видели в районе Холустайского плато, у соляного озера. Если информация про Балидет подтвердится, то… Я не знаю, как поведет себя Сикелия. Когда человек теряет конечность, он испытывает шок, который помогает ему справиться с болью. Я надеюсь, что мы успеем подготовиться и не допустить паники. Самрия не выдержит всех беженцев. И северные города тоже. К тому же, в Иштувэга эпидемия. Город и так скоро закроют.

Наместник сделал паузу, собираясь с мыслями. Напряжение, повисшее в комнате, чувствовалось почти физически. Его можно было резать ножом и раскладывать по тарелкам. Аджухам нетерпеливо ерзал на стуле, словно был готов отправиться в поход сразу после собрания.

Гебрус полистал какие-то бумаги и тяжело вздохнул:

– Сегодня мы получили еще одну новость. На первый взгляд, с Маргаджаном она не связана, но вряд ли ее можно назвать хорошей. Два дня назад в Хорасоне погиб старший купец Морской Гильдии Хорасона, а вчера нам сообщили о смерти главы Торговой Гильдии Фардоса, которая произошла примерно тогда же. Фардосские купцы скрыли это, опасаясь огласки. Уже тот факт, что смерть торговцев случилась примерно в одно время, говорит о том, что вряд ли здесь замешана случайность. Канцлер ждет объяснений и собирается прислать для расследования комиссию Педера Понтуса. Только ее нам здесь не хватало. А поломать голову есть над чем. В том, что купцы были убиты, никто не сомневается, но вот то, как они покинули этот мир, вызывает много вопросов. В обоих Гильдиях уже всерьез говорят о демонах. Купцы – народ суеверный.

– А что с ними стало? – спросил генерал Багуар.

Наместник ответил не сразу.

– Если мой курьер не врет, то обоих постигла весьма печальная учесть, – мрачно произнес он. – Их нашли утром в своих постелях. Вернее, то, что от них осталось. Высохшие чучела, когда-то бывшие человеческими телами. В них не осталось ни капли влаги. Их даже похоронить не удалось. Когда к ним прикоснулись, оба рассыпались в прах. Сейчас урны с ними доставлены в Самрию, ждут приезда Понтуса, который должен их осмотреть. Родственники и обе Гильдии сильно недовольны, но Элджерон непреклонен. Он считает, что купцы были членами Белой Мельницы, за которой мы следим давно, но пока безрезультатно. Ходили слухи, что в следующем месяце в Самрии должно было пройти собрание Мельницы, но они не подтвердились. Не удивлюсь, если это связано с гибелью старших купцов из Фардоса и Хорасона. Канцлер считает, что их убрала сама Мельница, но мне кажется, что в свете недавних событий их смерти приобретают иное значение. В любом случае, я обращу на это внимание Элджерона.

Слушая Гебруса, Арлинг не мог отделаться от навязчивого ощущения, что гибель купцов была удивительно похожа на смерть Беркута во Дворце Торговой Гильдии Балидета. Связь этих убийств с Маргаджаном и его демонами была вопросом времени, а послание имана стало еще прозрачней – словно очищенная песком колодезная вода.

Неприятным холодком по телу отдалась новость о том, что Канцлер знал о предстоящем собрании Белой Мельницы в Самрии. Не могло ли быть так, что наместник заманивал Сейфуллаха в ловушку?

– Ваш отряд возглавит командир Евгениус, – продолжил наместник. – Он хорошо проявил себя в арвакских войнах, и его рекомендовал лично Канцлер. Повторюсь, времени у вас мало. Нам нужна помощь столицы, но я уверен, что мы справимся без Жестоких. Потому что если они снова попадут на наши земли, то останутся здесь надолго. И помните. Нам важна любая информация о Маргаджане. Если не найдите ее сами, отыщите того, кто ей располагает. Уверен, в Сикелии есть такие люди.

«Конечно, есть, господин наместник, – грустно подумал халруджи. – Этот человек находится от вас в двух шагах. Но он не скажет ни слова».

Даррен-Маргаджан был его прошлым, а прошлое неприкосновенно. Даже если оно уничтожало города и разрушало мир, который стал ему вторым домом.

«Это не твоя война, Арлинг», – попытался убедить себя халруджи, но слова прозвучали слабо и неуверенно, словно плохо придуманная ложь.

Какую бы цель не преследовал Гебрус, но теперь его предложение проверить слова Шупелая на честность, казалось Регарди верным решением. Игла тревоги вонзилась в тело давно и уверенно продвигалась к сердцу. В Балидете он научился жить заново. Там остались люди, которые были ему дороги, и смерть которых стала бы необъяснимой трагедией для всего его мира. Пожалуй, пока они не добрались до Холустая, он будет верить наместнику. Гебрус недаром занимал столь высокую должность и был мудрым человеком. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы в дела Сикелии вмешивались Жестокие или Канцлер. Они справятся сами. Маргаджан – недоразумение, а слух о гибели Балидета – не более чем мираж, который привиделся напуганному бурей купцу. Они с легкостью его опровергнут.

Но отчего на душе было так тревожно?

Когда они вышли от наместника и сели в карету, Арлинг забрался в кабину вместе с Сейфуллахом. Спокойствие мальчишки было подозрительным, и халруджи решил не оставлять его одного. Такое равнодушие могло пустить опасные корни. Но когда он участливо положил руку ему на плечо, Аджухам резко отстранился и предложил ему перебраться к кучеру. Вежливо так попросил, почти заботливо.