Пылающий бог - Ребекка Куанг

Рядом с головой раздались шаги. Кто-то поставил сапог ей на горло.

– Молодому маршалу она нужна живой, – произнес незнакомый голос.

Рин оцепенела. Молодой маршал. Этот человек – эмиссар Нэчжи.

– Он приказал привезти ее живой, если получится, или мертвой, если она будет драться, – сказал эмиссар. – Как я вижу, мы избавлены от сопротивления. Я видел, на что она способна.

– Мы можем постоянно давать ей опиум, – сказал второй голос, где-то в глубине шатра. – У нас достаточно опиума для всего пути. С ним она станет безобидной.

– И вы готовы рискнуть жизнью? – спросил Суцзы. – Давай, нажми посильнее, никто возражать не будет.

Рин зажмурилась, приготовившись к удару. Но его не последовало – внезапно сапог с ее горла убрали и человек отошел в сторону. Зашуршал полог шатра.

– Вы не можете ее убить.

Рин вытаращила глаза. Дацзы?

– Это еще что за карга? – спросил Суцзы. – Вышвырните ее отсюда.

Раздался шум борьбы и звон стали, а потом громкое клацанье упавшего на землю оружия.

– Не смейте меня трогать, – очень медленно и спокойно сказала Дацзы. – А теперь расступитесь.

Стало тихо.

– Боги избрали ее как свое воплощение. – Голос Дацзы зазвучал громче – она пересекла шатер, направляясь к Рин. – Ее тело – мост между нашим миром и Пантеоном. Если вы тронете ее, бог напустится на наш мир со всей силой своего гнева. Вы когда-нибудь встречались с Фениксом? Моргнуть не успеете, как превратитесь в пепел.

Это неправда, в замешательстве думала Рин. Все происходит совсем по-другому. Если они убьют ее сейчас, когда рядом нет Катая, Феникс ничем ей не поможет.

Но никто этого не знал. И возражать они не стали. Все притихли, внимая каждому слову Дацзы.

Рин представляла, что происходит. Она уже попадала под гипноз Дацзы. Ярко-желтые, змеиные глаза Дацзы манили и парализовали, ее зрачки превращались во врата тьмы, навевали и прекрасные видения крыльев бабочек, и неизбывную тоску. Гадюка заставляла своих жертв желать ее. Стремиться к ней. Страдать.

Когда Суцзы наконец заговорил, его голос звучал по-другому: ошеломленно, неуверенно.

– И что же нам делать?

– В провинции Змея есть одна гора, – сказала Дацзы. – Недалеко отсюда. Добраться туда не так-то просто, но…

– У нас есть дирижабль, – сообщил один из эмиссаров Нэчжи. Он говорил пылко, будто старался произвести впечатление. Если бы Рин не была так напугана, она бы рассмеялась. – И топливо есть. Можем прилететь туда меньше чем за день.

– Прекрасно, – проворковала Дацзы.

Никто не стал возражать. Дацзы загнала их в ловушку.

Вот и хорошо, решила Рин. А теперь выпотроши их.

Но Дацзы не сдвинулась с места.

– Я слышал про эту гору, – произнес Суцзы после паузы. – Ее невозможно найти.

– Это касается только тех, кто не знает, куда идет, – ответила Дацзы. – А я бывала там много раз.

– А кто ты? – спросил Суцзы.

В его голосе не было дерзости. Скорее смущение, как будто он проснулся после глубокого сна в незнакомом лесу и продирался сквозь туман, отчаянно пытаясь прояснить мысли.

Дацзы только хохотнула.

– Всего лишь старая женщина, которая кое-что на свете повидала.

– Но ты не…

Суцзы умолк. Вопрос повис в воздухе. Рин пожалела, что не видит его лицо.

– Сначала ее захочет увидеть молодой маршал, – сказал первый эмиссар Нэчжи, который топтал сапогом горло Рин. – Захочет узнать, как она…

– Молодой маршал будет доволен вашим докладом, – вставила Дацзы. – Вы его преданные офицеры. Он доверяет вашим словам. А промедлите еще чуть-чуть, и она может очнуться.

– Но нам велели…

– Инь Нэчжа слаб и болен, – сказала Дацзы. – Он не в состоянии сейчас встречаться со спиркой. Как, по-вашему, он ответит, если она на него набросится? Она может сжечь его прямо в постели, а вы прославитесь как люди, которые привели к его ложу чудовище. Вы готовы убить собственного командующего?

– Но он сказал, что она больше не может вызывать пламя, – возразил солдат.

– И вы ему доверяете? – не унималась Дацзы. – Готовы рискнуть жизнью маршала, положившись на слова какого-то командира партизан?

– Нет, – пробормотал солдат. – Но мы…

– Не размышляй, – прошептала Дацзы похожим на тончайший шелк голосом. – Зачем размышлять? Не тревожь себя такими мыслями. Гораздо проще подчиниться, ты ведь знаешь. Тебе лишь нужно делать, как я скажу, и все будет прекрасно.

Шатер снова погрузился в смиренную тишину.

– Вот и хорошо, – проворковала Дацзы. – Молодцы.

Рин не видела глаза Дацзы со своего места, но все равно ощущала навевающие дремоту, манящие и утешающие модуляции ее голоса.

Дацзы склонилась над Рин и откинула волосы с ее лица. Пальцы Дацзы задержались на ее щеке.

– А теперь усыпите ее на время поездки.

Поездки.

Значит, это не просто уловка. Ее и впрямь отвезут в Чулуу-Корих. В каменную тюрьму, адское место внутри горы, где запирают лишившихся рассудка шаманов, навсегда замуровывают в камне, и они не могут вызвать богов и не могут умереть.

О боги, только не это! Только не туда.

Однажды Рин уже бывала в Чулуу-Корихе. От одной мысли о возвращении туда ей казалось, что она тонет.

Она попыталась поднять голову. Что-нибудь сказать или сделать. Но шепот Дацзы смыл все мысли, словно прохладный очищающий ручей.

– Не размышляй.

Рин уже едва различала слова, они слились в мелодию, звенящие ноты, убаюкивающие как колыбельная.

– Не сопротивляйся, милая. Поверь, так гораздо проще. Гораздо проще.

– До того как на земле поселились люди, бог воды и бог огня поссорились и раскололи небеса, – сказал Жига. – Сияющий голубой фарфор потрескался и осыпался на землю, и вся ее зелень оказалась во тьме, как желток внутри разбитого яйца. Прелестная картина, правда?

Дацзы осторожно подошла к нему, вытянув пальцы, словно приближалась к дикому зверю. Она не знала, чего от него ожидать. Теперь действия Жиги невозможно было предугадать, в любую секунду он мог или поцеловать ее, или ударить.

Дацзы удивилась бы меньше, если бы он кричал, крушил все вокруг, швырял людей в стены. Потому что все шло наперекосяк, уже много недель.

А Жига просто читал. Все вокруг рушилось – все, что они построили за последние годы, каждый камень их замка, а Жига стоял у окна с книжкой детских сказок, лениво листал страницы и читал вслух, как будто Дацзы хочет послушать сказку на ночь. Чтоб ему пропасть!