Верни, если успеешь - Сергей Бакшеев

– Не имею права.

Михаил схватил друга за грудки:

– Хватит изображать непогрешимого чистюлю! Чей счет? Осадчего? Так он уже мертв. Нажрался на радостях наркоты и загнулся!

– Отпусти, – холодно потребовал Моисеев. – Ты знаешь, что я прав.

Противники в упор смотрели друг на друга, давя взглядами. Михаил разжал пальцы. Моисеев отошел к противоположной стене, поправил воротник рубашки и, не оборачиваясь, произнес:

– Счет открыт по запросу с Кипра. Управляет им женщина. Больше я ничего не могу сказать.

– Женщина? – заинтересовался Михаил. – Та самая Никас, которая сделала огромную ставку на обвал акций?

Моисеев молчал.

– Так вот откуда у нее деньги. А еще она рассчитывала на чудовищную панику. И если бы сегодня на митинге произошел теракт… – Давыдова осенило. – Черт! Она знала о взрыве! Поэтому и пошла на риск.

– Какая Никас? – недоумевала Дина.

– Надо сообщить ФСБ. Дина, у тебя есть телефон Григорьева.

Телефонный звонок застал полковника Григорьева на въезде в подмосковные Люберцы. Обезвреженная на митинге террористка оказалась больной женщиной со сдвинутой психикой. Полковнику потребовалось недюжинная выдержка, чтобы из словесного потока о загубленном сыне выудить крупицы ценной информации. Взрывным устройством обиженную на весь свет женщину снабдила школьная учительница сына по имени Фатима. Как только прозвучало знакомое имя и слово «учительница», расследование пошло в новом темпе. Оперативники выяснили, что учительницу зовут Фатима Шарипова. Уже получена ее фотография. Проверка по базам данных показала, что живет она под чужой фамилией. Были установлены место жительства Шариповой, марка и номер автомобиля, которым она владеет.

Сейчас Олег Александрович ехал по адресу неуловимой террористки Фатимы. Туда же параллельно выдвинулся спецназ ФСБ.

– Слушаю! – Григорьев, не глядя, схватил трубку.

В последние полчаса он получал отчеты из подразделений, задействованных на вокзалах, в аэропортах и на магистралях, ведущих из мегаполиса. Однако на этот раз звонил другой человек. Полковник посмотрел на дисплей – номер Динары Кузнецовой, а говорит Михаил Давыдов. Неразлучная парочка!

Давыдов говорил взволнованно и сумбурно:

– Олег Александрович, за взрывом на митинге стоит женщина.

– Мы вязли ее, ты что, забыл?

– Это другая женщина. Умная, хитрая. Она всё рассчитала. Она знала, что будет взрыв.

– Давыдов, ты что-нибудь конкретное можешь сказать?

– Ее зовут Никас.

– Никас? Это скорее мужское имя. Впрочем, у нее много имен.

– Вы о ней уже знаете?

– Лучше скажи, что знаешь ты?

– Она хотела создать панику в стране, чтобы инвесторы стали выводить деньги.

– Это называется дестабилизацией. Каждый громкий террористический акт преследует эту цель. Что-нибудь еще?

Давыдов замялся. Григорьев увидел, что водитель сворачивает к жилому дому, и поторопил собеседника:

– Ну, не томи!

– Да собственно всё.

– У меня нет времени, – прервал разговор Григорьев.

Машина остановилась в темном дворе. Олег Александрович вышел, к нему подбежал командир спецназа.

– Товарищ полковник, квартира на втором этаже. Судя по всему, хозяйка дома. На кухне горит свет. Окно зашторено. Ее автомобиль обнаружен на парковке.

«Неужели повезло?» – позволил себе легкую радость Григорьев. Азарт охотника отозвался нервным холодком между лопатками. «Фатима рассчитывает на невменяемость своей знакомой или ей просто надоело бегать. Такое бывает».

– Противоположную сторону дома контролируете? – напомнил полковник.

– Так точно. Выше и ниже по лестнице наши люди. Птичка в клетке. Что прикажете?

– Будем брать.

– Слушаюсь.

Командир спецназа проворковал команду в рацию. И группа бойцов в защитной амуниции бесшумно ринулась в подъезд.

За столом на кухне сидела женщина. Ее голова безвольно покоилась на скрещенных руках на столе, глаза были прикрыты. Из открытых конфорок газовой плиты струился газ. Он заполнял квартиру почти час. Женщина не обращала на опасночть внимания. Она выглядела безмерно уставшей от жизни.

Снаружи к двери квартиры подкрался спецназовец, вдавил пластичную взрывчатку в замок и воткнул детонатор, от которого тянулся тонкий провод. Боец спустился на несколько ступенек и прижался к стене. Рядом стояли его товарищи с оружием наготове. «Три, два, один», – прошептал боец во встроенный в шлем микрофон и замкнул контакты.

Глухо бухнуло. Замок рассыпался. Огненные осколки влетели в квартиру, и группа спецназовцев рванулась к двери.

В ту же секунду яркая вспышка озарила двор. Десятки окно плюнули стеклянным дождем колючих осколков. Григорьев, наблюдавший со стороны, инстинктивно прикрылся руками и посмотрел вверх. Из квартиры на втором этаже вырывался огненный смерч.

Огонь заметили многие, в том числе старушка интеллигентного вида, дышавшая воздухом на скамейке в соседнем дворе. Она поблагодарила всевышнего и, не спеша, пошла к остановке автобусов на Рязань. На ее лице светилось умиротворение от хорошо проделанной работы.

Экстренный план себя оправдал. Она не зря заглянула на Курский вокзал и перехватила у местных пенсионерок клиентку, желающую арендовать комнату на короткий срок. Странным образом ее выбор пал на женщину, внешне напоминающую ее саму.

Теперь фээсбэшники найдут обгоревшее женское тело сорока пяти лет и успокоятся. С этого момента прежняя Фатима умерла. Как для чужих, так и для своих.

Моисеев молча встал между Давыдовым и компьютером. Его поза говорила однозначно – он намерен защищать свой бизнес.

Михаил закончил разговор по телефону и угрюмо взглянул на старого друга.

– Даже если твой клиент связан с террористами, ты будешь охранять его счет?

– Давай закроем эту тему. Ради нашей дружбы. Поставь себя на мое место, старик. Ты поймешь, что я не могу иначе!

– У нас тоже выбора не осталось.

Моисеев всплеснул руками и воззвал к разуму девушки:

– Дина, хотя бы вы ему объясните, что бизнес строится на доверии. Я не могу распоряжаться деньгами моих клиентов!

– Пойдем, Давыдов, – решила девушка, шагнув к выходу.

– Только не обижайтесь, ребята. – Моисеев засуетился вокруг гостей. – Я бы одолжил вам свои деньги, но у меня и близко нет таких средств.

– Я и так твой должник, – смирился Давыдов. – Из-за меня сгорел офис. Я угробил твой планшетник и еще пятьсот долларов, которые ты кинул мне на брокерский счет.