Афганский караван. Земля, где едят и воюют - Идрис Шах

Доверенные люди эмира в Индии заранее сообщили ему об этом визите, и он успел хорошо к нему подготовиться.

Делегатов провели в тронный зал Арга, кабульского дворца-крепости, и усадили по правую руку от монарха, который занимался своими повседневными делами.

Придворные, слуги и стражники стояли или сидели вокруг в зависимости от своего ранга, храня чинное молчание и неподвижность, как положено в присутствии восточного правителя.

Эмир благосклонно беседовал с гостями, представляя им видных государственных деятелей, поминая цены на зерно, выражая надежду, что им без особенных приключений удалось миновать Хайберский проход и головокружительный перевал Латабанд.

Вдруг властитель замер.

«Ты слышал?» – спросил он своего первого министра.

«Да, ваше величество».

Министр ничего не слышал, но монарху нельзя говорить «нет»…

«Начальника стражи ко мне!» – взревел эмир.

Тот подбежал.

«Видишь вон ту группу вельмож? С их стороны только что донесся шорох, как будто кто-то пошевелился».

«Да, повелитель».

Все посмотрели на кучку пышно разодетых людей у стены – если судить по сверкающим драгоценностями кинжалам и султанам на головных уборах, это были самые влиятельные представители местной знати. Британские послы уже обратили на них внимание и пытались запомнить их лица, полагая, что среди них могут оказаться даже особы королевской крови.

«В моем дворце не место подобной бесцеремонности. Расстрелять их!»

Начальник повторил приказ не моргнув глазом; его стражники прицелились и выстрелили. Человек десять рухнули как подкошенные.

Подозревая, что это обман, задуманный, дабы произвести на них впечатление, англичане бросились к распростертым на полу фигурам. Но выстрелы оказались настоящими – люди были мертвы.

Когда выносили тела, эмир обратился к гостям с широкой улыбкой: «Продолжайте, пожалуйста, и извините меня за эту досадную помеху».

Целью визита было проинформировать афганцев о могуществе британской власти в соседней Индии. Однако вся делегация, как один человек, поняла, что такого деспота едва ли можно чем-нибудь напугать. Главный посол заметил: «Ваше величество весьма суровы…» – но эмир лишь снисходительно улыбнулся и сказал: «Я управляю сильным народом». На следующий день гости поспешили отбыть в более безопасные земли.

Однако они не слишком обрадовались, когда узнали, что эмир взял из своих тюрем несколько приговоренных к смертной казни, одел их как придворных и устроил этот спектакль, дабы устранить всякие сомнения в том, что он полновластный хозяин своей страны.

Хотя всех афганцев объединяет то, что они называют афганийят – «афганскость», они имеют самое разное этническое происхождение. Постоянная смена культур, набеги завоевателей, чередующиеся с захватами власти местными кланами, населили страну греками, турками, монголами, арабами и представителями многих других народов.

У людей разных народностей есть свои лидеры, иногда это религиозные деятели, иногда аристократы-землевладельцы, иногда племенные вожди, а порой и то, и другое, и третье сразу. Как и в средневековой Европе (некоторые утверждают, что здесь в период своих древних миграций оседали саксы, сакасун, и даже англы), местные государи в своем стремлении сохранить власть вынуждены были полагаться не только на силу, но и на хитроумие.

Афганским правителям, претендующим на безраздельное владычество всей страной (чаще всего оспариваемое), требовалась недюжинная изобретательность. Кроме своего собственного народа, они должны были ладить с персами, русскими и англичанами.

Множеством прекрасных образчиков афганского политического лукавства мы обязаны эпохе «Большой игры» – периоду, когда Британия и Россия вели борьбу за гегемонию в Центральной Азии. Афганцы не придумали для подобной тактики специального термина – они просто пользовались ею, как рыбы, которые живут в воде, не зная ее названия.

В своих сложных отношениях с собственным народом и могучими соседями очень многие афганские правители прибегали примерно к таким же уловкам, что и Абдуррахман-хан.

В начале двадцатого века, когда эмира Хабибуллу-хана пригласили в Индию, он прознал, что англичане собираются его удивить, и твердо решил ничему не удивляться. В британском отчете об этом путешествии сквозит явное недовольство. Лорд Китченер рассчитывал, что полет в корзине воздушного шара заставит афганского дикаря как следует задуматься. Однако после приземления в ответ на вопрос, что он думает об этом чуде, гость лишь сказал: «Если быть честным, по-настоящему я хотел посмотреть только на море».

Ему показали Бомбей, и там, на побережье, чиновники с надеждой спросили его: «Ну разве это не грандиозно?»

«Город и правда немаленький, спорить не стану», – отозвался эмир.

Той же линии поведения, согласно афганским хроникам, придерживался после Первой мировой войны и правитель Аманулла-хан. У него была универсальная, хорошо обученная армия, и он собирался напасть на Индию, если англичане не признают, что афганцам можно иметь посольства за рубежом. Англичане устроили в Северной Индии учебные маневры и – возможно, в качестве любезности, но, скорее всего, ради устрашения – предложили Аманулле выслать туда военных наблюдателей. От главнокомандующего пришел ответ: «Приедут трое гражданских полковников» (в Афганистане есть такое звание).

И на словах, и на деле афганцы всегда полагались на свои нерегулярные, партизанские силы, так что Аманулла не случайно отправил на учения именно этих людей.

Афганцев пригласили на обед в столовую одного знаменитого британского полка. Когда они при шли, все увидели, что это здоровенные, широкоплечие молодцы под два метра ростом. Поверх безупречных черных мундиров, отдаленно напоминающих казацкие, на них были огромные дубленки мехом внутрь и с золотыми позументами снаружи. Каждый имел при себе винтовку новейшего образца и патронташи, перепоясывающие грудь крест-накрест. Ручные гранаты висели у них на поясе, на плечах и даже на локтях.

Как только они уселись, старший группы сказал британскому полковнику: «Надеюсь, вы понимаете, что мы не привыкли к вашей пище. Поэтому я прошу вас разрешить моим слугам принести немного нашей. Ее будет очень мало: мы все нездоровы, потому что здешняя вода плохо на нас подействовала, так что мы только для приличия съедим кусочек-другой».

Разумеется, полковник согласился. По команде гостя бригада афганских поваров, рослых и вооруженных до зубов мужчин, внесла в зал огромные блюда риса с зарытыми в нем цыплятами. Затем на столах появились тефтели, овощи нескольких видов, хлеб, фрукты, кувшины с йогуртом, фляги с соком… снеди все прибывало и прибывало. Потом, снова извинившись за плохой аппетит, наблюдатели и повара дружно принялись за трапезу, которая, казалось, никогда не завершится.

Наконец главный афганец повернулся к полковнику и сказал: «Видите, мы люди воздержанные. Но к войне мы питаем гораздо больший аппетит, чем к еде».