Учись слушать. Серфинг на радиоволне - Марина Москвина

Ты входишь в студию и садишься к микрофону. Состояние духа приподнятое. Чувствуешь себя Вольфгангом Амадеем Моцартом, который сейчас взмахнет смычком и заиграет струнный концерт с оркестром.

Оркестр – твои соратники: литературный редактор, режиссер, музыкальный редактор и звукооператор. Как в старой непальской пословице: каша нуждается в четырех товарищах – лепешке, кислом молоке, топленом масле и специях.

Радио – коллективное действие. И если в твоей компании царит гармония, предприятие обречено на успех. Сразу скажу, взаимопонимание в группе – немалый душевный труд. Люди на радио творческие, характеры порой не ангельские, каждый в своем деле – ас, а ты только вылупился из яйца. Ты должен их обаять, воспламенить своими идеями, вселить веру в тебя и твою счастливую звезду.

Перво-наперво – редактор. Обычно это журналист с опытом, у него свои программы в эфире, одна лучше другой. А тут он еще берет на себя роль Проводника. Теперь он твой защитник, союзник, штурман дальнего плавания. Он может многому научить тебя и понимает, что это взаимно. Если редактор не настроен на твою волну – будет постоянная изматывающая борьба, на нее уйдут все силы.

Но и в случае согласия будущее теряется в тумане. Было дело, мне позвонила журналистка с «Культуры» и неожиданно предложила участвовать в радиопередаче – я не расслышала: то ли «Забытые голоса», то ли «Незабвенные».

– Хочу приблизить ушедших певцов с их несравненными голосами, – сказала она. – Я делаю серию передач про Нежданову, Козловского, Лемешева, Александровича… И мне порекомендовали вас. Дайте, пожалуйста, послушать ваш диск с песнями. Я подумаю, кого запускать вперед – Надежду Обухову или Марину Москвину.

Первое, что пришло мне в голову: наконец кто-то оценил мое скромное музыкальное дарование. Следом возникла мысль – а хорошо ли мне дебютировать вот именно в «Незабвенных голосах»? Лучше бы, конечно, в «Утренней звезде». Оказалось, что передача называется «Незабываемые голоса».

Я записала диск со своим пением и отправилась на радио. В голове звучали фанфары, а также четверостишие, сочиненное поклонником моего таланта, обращенное к народам Земли:

Это было очень важное свидание, практически судьбоносное. Мы проговорили четыре часа, не могли расстаться. Ночью она позвонила, диск еще не слушала, просто сказать, какие мы близкие души, она все время думает обо мне. Нам надо замыслить совместную программу!

Больше она никогда не звонила, видимо, послушала диск с моими песнями.

Казалось бы, полная гармония, альянс, на горизонте вспыхивают радужные перспективы. Но столь безоблачное единодушие не обязательно конструктивно. И наоборот, горячие споры, когда редактор заводится без керосина, накаленные провода вдруг приводят к рождению истины.

А с моей Жанной бывало такое: приношу ей написанную передачу – и читаю. Она слушает внимательно, никаких возражений. После чего я возвращаюсь домой и переписываю все от первого слова до последнего.

Потому что существует бездонная вода, которую ты не можешь увидеть. Можно только почувствовать.

Если у тебя подходящий редактор, он соединит тебя с конгениальным режиссером (только сейчас узнала, что это слово означает «родственный»!).

Как здорово, что Виктор Трухан оказался открыт для наших вольнолюбивых изысканий в области формы и содержания, с лету подхватывал и оплодотворял любые сумасбродные идеи и моментально генерировал свои – острые, смелые, казалось, неосуществимые, но тут же, не сходя с места, их виртуозно реализовывал.

Чтобы соорудить серьезное, философское и в то же время – веселое, легкое, музыкальное Послание Человечеству, участники проекта должны быть подвижными, гибкими, контактными, а главное, влюбленными, все равно в кого: важно состояние влюбленности. Тогда ты можешь все.

Редко бывало, почти никогда, чтоб кто-то из нас уперся рогом. У нас и рога-то не было. Просто мы все понимали, что это Праздник нашего странствия. Как говорил философ Мераб Мамардашвили: «Надо быть с людьми в совместности и извлекать из этого мысль». Вот мы как раз и были в такой совместности.

Звукооператоры, угодив к нам в артель, радостно въезжали в процесс. Их совсем не смущало, что наши герои порой страдали заиканием или другими дефектами речи. На выходе мы имели идеально артикулирующих златоустов.

Естественно, такое слаженное и вдохновенное звучание оркестра во многом зависит от первой скрипки. Ты должен поднять оркестрантов, как журавлиный клин, чтобы они, курлыча, поплыли за тобой. Для этого тебе надо неуклонно набирать высоту и становиться свободным от земного тяготения.

Скульптура Леонида Тишкова – башня, сложенная из коньков. Однажды художник попал на заброшенный коньковый завод в уральском городке Верхотурье, и ему показалось, что коньки, обреченные ржаветь в пустых цехах, достойны иной участи – подняться с пола, преодолевая гравитацию, и устремиться ввысь, увлекая и нас, нелетающих, в полет.

Как говорил Казимир Малевич: «Мы должны готовить себя к восприятию неба!»