Великие путешествия античного мира - Лев Ельницкий

Заканчивая описание племен Северного Кавказа, Плиний добавляет: «По другим авторам, сюда вторглись скифские племена авхетов, атарнеев, асампатов и истребили поголовно танаитов и инапеев». Это место является парафразой того, что сказано им же ниже, при перечислении племен, живущих за Яксартом: «авхеты, котиеры, автусианы и т. д. Там напей, как говорят, были уничтожены палеями». Как уже было указано, имена авхатов, катиеров, траспиев, палеев и напеев фигурируют в легендах о происхождении скифов, пересказанных Геродотом (IV, 6) и Диодором (И, 43, 3), скорее всего, на основании данных иранского происхождения. Поэтому резоннее всего истинное место этих имен видеть в Закаспийской Скифии, а не на Кавказе. С фактами подобного перенесения топонимических и племенных наименований из Средней Азии на Кавказ и обратно нам еще придется встретиться при рассмотрении «Географии» Птолемея.

При описании закаспийских стран Плиний называет в качестве своего главного источника Демодаманта. Однако он неоднократно обнаруживает признаки пользования сочинениями Исидора Харакского, своего старшего современника, которому он, может быть, обязан своими сведениями, в частности, о том, что в Маргиану были приведены пленные римляне, захваченные в 53 году до н. э. Среди племен, населяющих пространства от Гиркании до Бактрианы, большая часть которых также не поддается отождествлению с наименованиями, известными из других авторов, Плиний называет аорсов, гелов, сирматов и матианов — племена, несомненно, кавказского происхождения, перенесенные в закаспийские области в результате смешения наименований Танаис-Яксарт и Аракс-Яксарт.

Что касается сакских племен, живших, по Плинию, к северо-востоку от Яксарта, то их имена в известной части находят свои параллели в закаспийских племенных наименованиях, названных Птолемеем. Вероятно, со слов Демодаманта Плиний приводит два имени на языке саков: хорсары — прилагавшееся к персам, и Кроукасис — наименование гор Паропаниса, или индийского Кавказа, что якобы должно было означать «белый от снега». Поиски Патроклом водного пути из Индии в Колхиду Плиний, ссылаясь на Варрона, приписывает Помпею, установившему будто бы, что индийские товары за пять дней могут быть доставлены к Фасису.

Римская экспансия на восток

в эпоху империи и

«География» Птолемея

Развитие картографии в эпоху Римской империи для военно-административных и торговых нужд имело своим результатом создание монументальных карт Вселенной, вроде карты Випсания Агриппы, представлявшей собой сумму усилий римских землемеров, или Пейтингеровой таблицы (Tabula Peutingeriana)[56], восходящей к римской карте-дорожнику II столетия н. э. А появление подобных карт также привело и к возрождению интереса к географии земного шара.

На возросшем материале, с уточненными данными относительно расстояний между отдельными пунктами, производились попытки осуществления картографических принципов, высказанных еще Гиппархом, то есть делались опыты построения географической карты посредством нанесения на градусную сетку пунктов, широта и долгота которых была каким-либо способом определена. Известие о подобной попытке, произведенной Марином Тирским на рубеже I–II столетий н. э., дошло до нас через Клавдия Птолемея — александрийского грека, около 150 года н. э. опубликовавшего свою «Географию». Сочинение это содержало теоретические обоснования, а также необходимый конкретный материал для построения карты по способу, разработанному Марином Тирским. Последний, как об этом сообщает Птолемей, принял за основу измерение земного меридиана, произведенное Посидонием, в результате которого была получена совершенно ошибочная цифра 180000 стадий. На основании этого Марин Тирский определил ширину Ойкумены равной 87 градусам, или 43 500 стадиям. Длина Ойкумены равнялась, по его расчетам, 225 градусам, или 91 280 стадиям по параллели, проведенной через остров Родос от «Островов блаженных» (Канарские острова) до берегов Восточного океана; цифру эту Марин округлил до 90000 стадий. Из расчета этого пространства Марин построил градусную сетку с пересекающимися под прямыми углами меридианами и параллелями. На эту сетку он наносил прежде всего те пункты, координаты которых были определены астрономическим путем, пункты же промежуточные наносились из расчета отделявших их от основных пунктов расстояний. Эту систему и принял Птолемей, подвергнув ее, впрочем, критике и внеся необходимые изменения.

Приняв Посидониеву цифру длины меридиана и положение острова Туле на 63-й параллели, Птолемей, однако, признал ширину Ойкумены преувеличенной; у него ширина получилась равной 80 градусам, или 40000 стадиям. Длину Ойкумены Птолемей также сократил до 180 градусов, или 72000 стадий. Птолемей разработал, кроме того, способы проекции меридианов, что должно было уточнить положение пунктов, наносимых на карту.

Из всей географической литературы древности «Географическое руководство» Птолемея остается сочинением наиболее полным по охвату топонимического материала, накопленного греческой географической наукой и римской картографией. В своем стремлении к полноте перечня местных, племенных и т. п. наименований Птолемей добился значительно большего, чем, например, Плиний, не только потому, что географический кругозор последнего был несколько уже, но также, видимо, и вследствие ограниченных возможностей Плиния в отношении использования соответствующих литературных источников. Птолемей же, видимо, пользовался достаточно широко римскими военно-административными географическими данными, и поэтому его сведения о северных странах находятся вполне на уровне знаний его времени и учитывают не только результаты римских военных экспедиций в Британию и в придунайские области, но также и те сведения, которые с целью военной информации добывались у местных царьков, купцов и т. д.

Если данные Птолемея относительно Британии и других пунктов Северного моря, значительно дополняющие Страбона и Плиния, обязаны своим происхождением предприятиям императора Клавдия в 43 году до н. э. и экспедиции Агриколы в 84 году н. э., то его осведомленность относительно внутренних областей Германии, куда не проникало римское оружие, и тем более Северной Сарматии, бывшей совершенно вне поля зрения римлян, базируется, видимо, целиком на периэгесах, составлявшихся для торговых целей, и на сведениях, собиравшихся римской провинциальной администрацией. Опираясь на подобного рода фактические данные, Птолемей (так же как, вероятно, и его источник Марин) отрицает начисто Эратосфенову теорию общности океанов и островного характера Вселенной, с таким жаром поднятую на щит Плинием, приводившим, как мы помним, яркие ее доказательства, основанные, казалось бы, также на фактах, добытых в результате македонских и римских военных и географических предприятий.

На том основании, что восточный берег Ливии имеет направление к юго-востоку у мыса Рапта (Вассина), а индийский берег за Золотым Херсонесом поворачивает к западу, Птолемей делает заключение о замкнутости Эритрейского моря, или Южного океана. Западный, или Атлантический, океан начинается, по его мнению, также у западных берегов Ливии, которые на широте царства Агисимбы, не поддающегося локализации, поворачивают к западу, образуя залив и материк неизвестного протяжения. Точно так же и североевропейский берег к востоку от Венедского залива поворачивает к северу, образуя западный рубеж европейского материка, тянущегося на неизвестное протяжение к северу и востоку.