Жребий брошен - Егор Токарев

На протяжении всей речи Орил кивал головой, как бы соглашаясь со всем сказанным. Он оглядел собравшихся в зале пристальным взглядом и сказал:

– Вы совершенно правы, достопочтенный Сенатор Коллиус.

Флавий сошел с трибуны и вернулся на свое место рядом с Юнием.

– Ну как прошло, не перегнул палку с Астийским королем?

– В самый раз. Всем понравилось, думаю, всё получится.

Снова встал сенатор Квилий:

– И так, достопочтенные сенаторы, вам было дано десять дней на обдумывания своего голоса и сейчас, те из вас кто за то, чтобы четверть собрания Сената выбиралось из числа достойных представителей плебса, пусть поднимут свою правую руку вверх.

Сенаторы зашевелились, заговорили. Примерно шестьдесят подняли руки. Еще несколько подняли, другие опустили, снова подняли. Каждый смотрел на соседа и на других сенаторов. Еще десяток рук поднялись вверх, а два десятка опустились.

– Что-то не так, – пробормотал Юний.

Сенатор Орил сидел на своем месте, опустив толстые руки на колени, его пристальный взгляд скользил по залу. Он не выражал ни гнева, ни раздражения, скорее настойчивое напоминание.

– Достопочтенные сенаторы, – Квилий вскочил со своего места. – Прошу вас соблюдать порядок! Сделайте ваш мудрый и обдуманный выбор!

– Да, сенаторы, обдумайте свой выбор хорошо, ибо от него зависят судьбы многих граждан Республики, – добавил Орил со своего места.

Руки продолжали опускаться, и через минуту вверх были подняты лишь чуть больше десятка, они напоминали одинокие мачты кораблей посреди моря. Практически все располагались в непосредственной близости от Флавия и Септима.

– Что же это такое… – Юний смотрел на затихший зал, сенаторы старались не встречаться с ним взглядом.

– По итогам голосования предложение сенатора Коллиуса отклонено. И так как это было единственной повесткой дня, собрание окончено. Благодарю всех вас, достопочтенные сенаторы, за работу, – сенатор Квилий закончил говорить, и все потянулись к выходу.

Уже на улице к разгоряченному Септиму подошел Флавий.

– Трусы, алчные лицемеры! Что он им предложил, какие богатства посулил, что заставило их отречься от обещаний и проголосовать против? – негодовал Юний.

– Успокойся, – Флавий положил руку ему на плечо. – Мы недооценили Орила. Без сомнения, все это его рук дело. Но ничего. Представим наше предложение через пол года и используем это время с умом. Подготовим ему достойный ответ. Но ты знаешь, мне кажется, мы заставили его поволноваться, теперь ему придется с нами считаться, и это тоже успех – заставить похрюкать такого матерого борова!

– Да, это точно, – Септим рассмеялся.

– Ты знаешь, бери с собой Юлию и приходи сегодня вечером ко мне на ужин. Поболтаем за кубком вина, а в это время Юлия с Августиной тоже посплетничают о своем. К тому же, говорю по секрету, но моя дочка просто без ума от тебя и твоих историй. Она постоянно спрашивает: «Когда дядя Септим уже вернется с войны, с новыми рассказами о героях и битвах?» Порой мне кажется, что в один момент она уйдет к тебе в легион, – улыбнулся Флавий.

– Как же я могу отказаться от такого предложения, – улыбнулся Септим в ответ. – Конечно, мы с Юлией придем.

– Вот и замечательно. До вечера, дружище, – Флавий пожал предплечье Юния и затерялся в потоке людей на Главном Форуме.

Тот вечер был последним, когда он видел Флавия. Через неделю после заседания Сената Юния отослали на север вести бесконечную, как все говорили, войну с варварами. Септим попрощался с любимой Юлией, он еще не догадывался, что навсегда, и подчинился воле Сената.

Вскоре десятый легион потерпел сокрушительное поражение в Вечном Лесу, а его командир Луций Марий – один из их главных сторонников среди легатов, погиб от ран.

Через полгода на северную границу дошли известия о том, что сенатор Флавий Коллиус скончался от почечных колик, а его жена Августина и семилетняя дочка эмигрировали далеко на запад, ходили слухи, что теперь они живут на берегу Черного Океана в Рейском Союзе…

«ЛОЖЬ! ВСё ДО ПОСЛЕДНЕГО СЛОВА – ЛОЖЬ!»

Через доверенных лиц в столице, Юний узнал о загадочной гибели еще нескольких сенаторов, поддержавших предложение Флавия. Септим использовал всё свое влияние, чтобы разыскать семью друга, но его старания не увенчались успехом. Они сгинули, по всей видимости, безвозвратно. Юний знал лишь одно – его друг был убит, убит группировкой сенаторов во главе с Орилом, на тот момент практически узурпировавшей власть в Республике. Рано или поздно их алчность и эгоизм приведут государство к краху. Он не мог позволить им сделать это. Не мог позволить кучке продажных, лживых сенаторов погубить мечту, за которую умер его друг.

В скорости после этого жена Септима – милая Юлия умерла во время эпидемии красной чумы в Рэме. Хворь вспыхнула в столице, подобно лесному пожару, и за три месяца сумела унести на тот свет сотни жизней, в том числе и жизнь Юлии, испепелив ее тело дотла смертельной лихорадкой.

Именно в тот момент Септим понял, что должен делать, но на это потребовались бы годы, долгие годы душевных терзаний, боли и битв на ледяном севере. Он знал, что сможет, он должен был, в память о них.

Колонна солдат проследовала по Хиону до городского форума. Там Юний, не сходя с белоснежного жеребца, произнес речь перед населением. Как он и предполагал, народ с радостью принял его идеи, и площадь взорвалась криками одобрения и восторга. По пути до новой резиденции жители осыпали путь перед его конем цветами, а женщины просили Богов даровать удачу «благороднейшему из мужей». Под нужды Юния в спешном порядке был переоборудовано здание магистрата города. Легионеры десятками заносили сундуки с имуществом, превращая административное здание в штаб армии.

Во время прогулки по саду новой резиденции к нему подошел верный Григор, на его лице отражалась тревога.

– В чем дело? – Спросил Юний, ожидая услышать что-то плохое.

– Провизия, генерал. Запасы продовольствия отсутствуют в городе. Зерна на складах едва ли хватит, чтобы прокормить сам город, не говоря уже о наших легионах.

– Что!? – по спине Юния пробежал холодок, а на грудь вновь навалился тяжелый камень.

– Тот посланник, пришедший утром в наш лагерь, оказался одним из членов нового управления города. Прошлый магистрат сбежал в полном составе, опасаясь вас и Корилла.

– Марк Плуст? Так, кажется, его зовут?

– Да, генерал. Он рассказал, что всю провизию увезли фуражиры Корилла. Так поступают со всеми городами, находящимися в непосредственной близости от наших легионов.

– Этого я и опасался, – пробормотал Юний.

– Провиант с этого участка страны свозят в крепость недалеко отсюда, в Трир.

– Я понял тебя, Григор. Сегодня на совете мы решим, что делать в сложившейся ситуации, – Юний повернулся, собираясь продолжить прерванную прогулку по парку, но заметил, что трибун рассказал не обо всем о чем намеревался. – Еще что-то?