Анна Австрийская. Первая любовь королевы - Шарль Далляр

— Это вы! — вскричала она. — Вы здесь, барон де Поанти! Что вы здесь делаете?

Она совсем забыла в эту минуту, какая причина привела ее сюда. Молодой человек напомнил ей это, спросив в свою очередь:

— А вы сами, Дениза, зачем приехали сюда?

— Говорите прежде вы, — нетерпеливо ответила Дениза, — я посмотрю потом, должна ли вам отвечать.

— Мне кажется, Дениза, что, напротив, вы должны говорить прежде, — возразил Поанти с такой же живостью, — потому что мое присутствие здесь кажется легче объяснить, чем ваше.

— Особенно в таком щегольском костюме, в каком я не видала вас никогда.

— Перемена моего костюма, — отвечал Поанти, — должна казаться вам не так необыкновенна, как ваше появление для меня на Новом мосту в десять часов вечера за два лье от Валь де Граса и в карете.

— Ах! — вскричала Дениза, заливаясь слезами. — Я очень несчастна.

Поанти, как всякий мужчина в подобном положении, был немедленно побежден.

— Дениза! — вскричал он. — Клянусь вам, что вы напрасно подозреваете меня. Не плачьте, я все вам расскажу, все, что могу рассказать. Пойдемте.

Он потащил ее к Самаритянке.

— Дениза, — продолжал он, сжимая обе ее руки, — мое присутствие здесь есть следствие предприятия, в которое я поступил. Я получил приказание явиться сюда. За мной должна приехать женщина в карете. Когда я вас увидал, прежде чем узнал, я думал, что вы именно та женщина, которую я жду; но, узнав вас, Дениза, я оставил эту мысль.

— Боже мой! — сказала молодая девушка, как бы пораженная внезапной мыслью.

— Что с вами?

— Возможно ли! Нет, я с ума сошла! Это невозможно.

— Что такое?

— Вы ждали женщину в карете?

— Да.

— Вам было отдано приказание?

— Да.

— Знаете ли вы кем?

— Я знаю, кто мне отдал это приказание, но не знаю от кого.

— И ничего не подозреваете?

— Ничего. Ах! Однако я знаю еще, что это дама, и дама знатная.

— Стало быть, это вы?

— Дениза, я, кажется, вас понимаю, но когда так, объясните мне, сделайте милость, каким образом вас прислали ко мне?

— Подождите. Откуда вы?

— Ах! Да. Пароль. Я из Гренобля.

— Это вы! — вскричала Дениза, вне себя от изумления. — Это вы!

— Вы приехали за мной?

— Да.

— От кого?

— Мне запретили вам говорить, но вам не запрещено угадать.

— Как же вы хотите, чтобы я угадал эту загадку?

— Постарайтесь. Говорить я не хочу, но мне хотелось бы, чтобы вы угадали, потому что, — прибавила Дениза тоном кроткого упрека, — вы меня подозревали неизвестно в каком преступлении, увидев здесь, а если вы угадаете имя той, которая меня прислала, одно это имя будет для меня оправданием.

— А! — сказал Поанти, ударив себя по лбу с радостью. — Я, кажется, угадал!

— Скажите.

— Я слышал от вас вчера ее имя. Вы говорили, что хотите отдать себя под ее покровительство, чтобы избавиться от преследований Пасро.

— Это правда.

— Герцогиня де Шеврез!

— Именно.

— Герцогиня де Шеврез! — повторил молодой человек.

Это имя было для него открытием и для прошлого, и для будущего. Имя герцогини де Шеврез было тогда так же известно, как и имя самого кардинала. Поанти, хотя и провинциал, слышал его несколько раз. Он знал все могущество этой молодой и обольстительной женщины; он знал ее дружбу и ее ненависть, знал, что она преданный друг королевы и враг если не явный, то, по крайней мере, тайный, кардинала. Он знал историю ее блистательной красоты, ее бесчисленных побед; он понял тотчас то, что так удивляло его накануне, почти царскую щедрость, с которой она заплатила ему и его товарищам за услуги, которые они не могли еще ей оказать, и ловкость, с какою были приготовлены заранее тайные пружины, которые должны были двигать предприятие, главою которого она была. Дениза, может быть, угадала все, что происходило в эту минуту в его уме. Она отдернула от него свои руки, которые с начала разговора он держал в своих руках, и пристально посмотрела на него.

— Барон де Поанти, — сказала она ему серьезным тоном, — для вас я почти изменила моей благодетельнице. Она взяла с меня обещание не говорить вам, кто она, и если я не сказала вам ее имени, то я сделала все, чтобы вы угадали его. Я сделала дурной поступок и предпочла бы умереть сейчас, чем бояться, что когда-нибудь та, которой я изменила, может упрекнуть меня в том. Поклянитесь мне вашей честью и словом дворянина, что вы забудете все, что я позволила вам угадать, прежде чем мы отправимся к герцогине, и что ни случилось бы, она не узнает никогда, что вы ее знаете, если сама не скажет, кто она.

— Клянусь вам, Дениза, — ответил Поанти искренно.

— Честное слово?

— Да!

— Возьмите же мою руку и пойдемте.

Поанти взял под руку Денизу и спросил:

— Куда мы идем?

— К карете, которая нас ждет.

— Поедемте.

Не сделали они и двух шагов, как Дениза остановилась.

— Я забыла самое главное приказание, которое мне повторили два раза и исполнение которого очень важно.

— Какое?

— Вам надо завязать глаза. Вы не должны узнать, куда я вас веду.

— Это правда. Делайте со мною что хотите, Дениза.

Дениза вынула из кармана шелковый платок и завязала ему глаза. Потом сказала тихим голосом, опять взяв барона за руку:

— Теперь позвольте себя вести и делайте вид, будто не знаете меня. Пусть кучер не слышит ни слова.

— Я буду нем, Дениза.

Они отправились в путь и сделали несколько шагов. Поанти скоро приметил, что шаги молодой девушки сделались медленнее. Она скоро совсем остановилась.

— Что такое, Дениза? — спросил он.

— Ничего, — ответила она.

Она говорила задыхающимся голосом, и Поанти послышалось рыдание.

— Что с вами, Дениза? Отчего вы плачете? — спросил молодой человек.

— Я не плачу.

— Для чего же вы остановились? Вас что-нибудь пугает. Я сниму повязку.

Она удержала его руку, уже поднятую ко лбу, и сказала с нетерпением, смешанным с ребяческим гневом:

— Я ничего не испугалась. Оставьте вашу повязку. Вам не к чему снимать ее, вы ничего не увидите. Пойдемте.

Но Поанти не трогался с места. Он слышал по тону Денизы, что в ней происходило что-то необыкновенное.