Скажи мне все - Камбрия Брокманн

«Парень» Джеммы оказался ложью, фальшивкой.

* * *

Джемма, покачиваясь, стояла над раковиной в туалете, у ее ног валялась бутылка джина. Она была в трусиках и в футболке, которую, должно быть, прихватила, чтобы прикрыть свою голую грудь.

– Что ты здесь делаешь? – слабым голосом спросила она.

– Я потеряла тебя на вечеринке, да и вообще пыталась найти вас всех, – ответила я, глядя, как Джемма судорожно вдыхает и выдыхает – видимо, так она пыталась обрести некое ощущение устойчивости.

– Слишком много выпила, – пояснила она. – Тошнит.

Реплики ее прерывались, когда она сплевывала в раковину очередную порцию рвотных масс. Джин подавлял ее мозг, делал речь малоразборчивой. Я отметила, что макияж на лице Джеммы размазался. Она поймала мой взгляд в зеркале.

– Я в порядке. Голос ее был тягучим и хлюпающим от слюны, слова слипались одно с другим. – Меня послали. Снова.

Я изобразила дурочку.

– Кто послал?

– Не говори никому, – попросила Джемма. Она качнулась ко мне и сползла на пол по стене туалета. Я вздрогнула, подумав о паразитах, которых можно подцепить здесь, однако присела рядом с ней, дабы удостовериться, что она не ушиблась.

– Ладно, держись, – произнесла я, поддерживая ее за плечи. Джемма сидела, раскинув вытянутые ноги и клоня голову едва ли не к самому полу.

– Я бы сделала для него все, все что угодно, – прошептала она. – Я не могу перестать. Я не хочу ничего чувствовать к нему. Но чувствую. Я даже разрешила ему ударить меня. Хотя я даже не по этой части. Наверное, я очень скучная в постели. Это тебя удивляет? Я просто ванилька. Но я позволила ему бить меня. Это хреново, да? Потому что, когда я говорю это вслух, это звучит хреново.

Я ожидала, что Джемма заплачет, но она не плакала, только смотрела прямо перед собой.

– Кто тебя ударил, Джемма? – спросила я. Мне нужно было, чтобы та призналась.

Она вздрогнула.

– На самом деле это был не удар. Ну, то есть мне больно. Это значит, что меня били, да?

– Джемма, – повторила я уже строже.

– Ладно, ладно. Это был Джон. Джон. Знаю, знаю, я ужасный человек…

Я не отреагировала. Не было смысла как-то притворяться; утром она, скорее всего, даже не вспомнит ни о чем.

– Зачем ты это сделала? – спросила я. – А как же Руби?

Мне нужно было, чтобы она объяснила это мне. Это было глупо и безрассудно. И к тому же она причиняла боль Руби, а не какому-то случайному человеку.

Джемма практически проигнорировала меня и продолжила тянуть свои пьяные жалобы:

– Я сделала то, что он хотел, а он за это даже не захотел меня. Ну, то есть захотел – на одну секунду…

Она посмотрела на меня – глаза у нее были стеклянные, покрасневшие от выпивки – и начала:

– «Бедная, жалкая Джемма…» Я знаю, ты это думаешь. Вы всегда так думаете. Ты и Руби. Жалеете бедную, несчастную Джемму…

– Нет, Джем, – возразила я, не зная, что сказать. Прежде я не догадывалась, что она осознаёт наше к ней отношение – мое и Руби.

Джемма отвернулась и попыталась сосредоточить внимание на выложенном плиткой полу.

– Джемма, – медленно произнесла я, – а как же Лайам? Разве он не расстроится?

Джемма молчала, глаза ее наливались слезами.

– Ты можешь сказать мне правду, – настаивала я.

Джемма всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной руки.

– Я его придумала, – сказала она. – То есть не совсем. Он на самом деле есть. Он постоянно писал мне, когда я переехала сюда, и Руби увидела эти сообщения и решила, что он мой парень. Он один из моих лучших друзей – там, дома. Но встречается не со мной, а с кем-то еще. Я знаю, это глупо. Но я хотела казаться нужной, когда всё только началось. Хотела казаться нормальной. Ты же не осуждаешь меня?

– Нет-нет, всё в порядке, я понимаю. Но зачем тебе было это делать? Я вот одна. Почти все одиноки. В этом нет ничего плохого.

– Но ты такая красивая, а я в лучшем случае средненькая. И у меня никогда не было парня, – прошептала Джемма. – Да, конечно, мне нравились многие парни, но никто из них меня не хотел. И когда я сказала, что у меня нет парня, мне понравилась эта ложь. Как будто меня кто-то хочет. Я решила, что если другие тоже будут так считать, может быть, кто-нибудь захочет меня по-настоящему. Как там в поговорке? «Лги, пока это не станет правдой»? Да. Ну, вот и вся история обо мне и Лайаме.

Я прислонилась затылком к стене туалета.

– Так что Джон? Он тебе нравится не просто как друг?

При упоминании Джона лицо Джеммы изменило выражение.

– Боже, он просто долбаный мерзавец, – зло заявила она. – Он всегда получает то, что хочет, и его не гребет, что будет дальше, потому что он весь из себя такой Принц Очарование.

– Так почему он вообще тебе понравился? – спросила я.

Мне это казалось бессмыслицей. Я не могла разобраться в ее эмоциях и разложить их по полочкам. Они были похожи на тот беспорядок, что царил у нее в гардеробе. Мне хотелось вскрыть ее мозг и посмотреть, что там происходит, поставить все на место и собрать заново.

– Потому что он обращает на меня внимание. Он смотрит на меня. Больше никто этого не делает. Мне кажется… – Джемма умолкла на полуслове.

– Кажется что? – уточнила я, не став говорить, что он смотрит так на всех.

Она уставилась на липкий пол, ища в своем мозгу правильные слова.

– Мне кажется, что нельзя оставлять это так. Он сделал мне гадость. Испортил мне вечер. Я хочу наказать его. Хочу, чтобы ему стало стыдно. Нельзя так поступить с кем-то и остаться безнаказанным, но…

– Но? – переспросила я.

Джемма вздохнула.

– Руби. – Она посмотрела на меня, взгляд ее был расфокусированным. – Это причинит боль Руби. Я имею в виду, я уже поступила с ней плохо, хотя она об этом даже не знает. Но он так смотрел на меня, он сказал, что я красивая… Я знаю, что он что-то чувствует ко мне, я это ощущаю…

Я знала, что он ничего не чувствует к Джемме, но не могла сказать это ей. Она уже была достаточно уязвима. Джемма взглянула на меня, и в глазах ее промелькнуло виноватое выражение.

– Я тоже заслуживаю наказания. Он и я… мы плохие люди, просто ужасные. Она не должна узнать об этом, Малин, пообещай мне.

Джемма была пьяна, разбита, обижена. Она понимала – она знала, что совершает безрассудство, но ничего не сделала с этим. До меня не доходило, как она могла так поступить с собой, как могла участвовать во всем этом.

Джемма закрыла глаза и сделала резкий вдох.

– Тебя снова тошнит? – спросила я, собираясь с силами, чтобы поднять ее на ноги.