Под сенью звезд - Данил Харин

«Нижнесеменовское почтовое отделение».

– Может быть там есть люди? – шепотом спросила Софья.

– Давай зайдем и проверим! – предложил Сергей и они зашагали к двери.

– Добрый день, – осторожно произнося слова, поприветствовал Сергей, сидевшую за стеклом женщину лет тридцати.

– Здравствуйте, – немного нервно ответила она. Ее взгляд был каким-то странным. Но младший Строганов этого не заметил. Не мог заметить! Просто потому, что не знал, как обычно смотрят тридцатилетние женщины с большими курносыми носами, широченными плечами и выменем вместо груди. Ведь он всю жизнь смотрел только в глаза девушкам, чьи груди так и просились в объектив фотокамер, а животы не отличались геометрией от взлетно-посадочной полосы.

Он оглядел помещение. Грязные стены, облупившийся в потеках потолок, две кабинки, с застекленными дверями, на которых выцветшей краской написано «Межгород».

– Извините, – голос заставил Сергея встрепенуться и снова взглянуть на женщину.

– Извините, – повторила она, – Вам нужно позвонить?

Нужно ли ему позвонить? Нет, черт возьми, ему не нужно звонить! Потому что полтора месяца назад, один человек, до которого неведанным образом дотянулись длинные руки старины Джеффри Мак Брайда, уже позвонил с одного из этих телефонов (должно быть с того, что слева).

И вставший в стойку, словно хорошо обученная охотничья собака, учуявшая дичь, могущественный Орден, не нашел ничего лучшего, чем прислать сюда его. И теперь все, кому можно было позвонить, были здесь. ОН был здесь.

И теперь он был уверен, что его долгое путешествие было не напрасным. Джеффри попал в яблочко. Сергей еще раз прогнал перед мысленным взором, пустые, мертвые дома, пялявшиеся на них пустыми зрачками темных окон, и кивнул сам себе. Они были здесь. Теперь он чуял их, ощущал их мерзкий, кисловатый запах, слышал звук их частого, возбужденного дыхания.

И к своему удивлению осознал, что не знает, что ему нужно делать. Он попытался порыться в памяти, вспоминая главы из мудрых книг. Они были полны описаниями и предупреждениями, да, прежде всего предупреждениями! Но совершенно не содержали инструкций. Во всех этих долбанных томах, пропитанных духом тысячелетий не было ни одного дельного совета. Ни слова о том, что стоит обращать внимание на выражение лиц уродливых работниц деревенских почтамтов.

Неуловимым движением Сергей бросил корпус вправо. Острие топора со свистом пролетело мимо уха, возле самого плеча и вонзилось в деревянную стойку, за которой сидела толстая почтальонша. Он резко обернулся и увидел человека, обеими руками сжимавшего рукоять топора, чуть было не расколовшего его голову как долбанный орех. Грязная синяя рубашка, спутанные волосы, пустые ничего не выражающие глаза, глядевшие одновременно прямо на него и в никуда. Не медля более ни секунды, итальянец выбросил вперед ногу. Тяжелая рифленая подошва впечаталась в нос нападавшего, заставила его выпустить из рук топор, отбросила назад на двух других… тварей.

Да, это были не люди. Их пустые глаза горели жаждой крови. Они были зверьми, ужасными тварями, мечтающими полакомиться свежей плотью. Еще одна тварь, когда – то бывшая хромой старухой-самогонщицей, приютившей у себя странного постояльца со шрамом на щеке, заходила справа, вытянув к нему сморщенные пальцы. Он повернулся к ней, раздумывая, что же ему делать.

Сзади ему на шею набросили удавку, огрызок телефонного провода, и сдавили с нечеловеческой силой. Он откинул голову и поднял глаза. Толстая почтальонша, забравшись на стойку, перекинула безразмерную грудь через стекло с надписью «Касса». И теперь с перекошенным лицом тянула на себя два конца обрывка телефонного провода, который все сильнее врезался в шею Сергея. Софья зажалась в угол и смотрела на происходящее округлившимися от ужаса глазами. Истошный крик ужаса медленно подбирался к ее горлу. Рука Сергея тем временем скользнула под полу куртки и появилась обратно, сжимая большой охотничий нож с зазубринами на лезвии. Не раздумывая, он перехватил нож поудобней и наотмашь ударил вверх и назад. С отвратительным чавкающим звуком нож вошел в левый глаз почтальонши на две трети длины лезвия. Тварь издала отвратительный звук, нечто среднее между вскриком испуганного ребенка и кашлем умирающего от рака легких курильщика. Потом, выпустив из враз ослабевших пальцев удавку, завалилась назад, соскальзывая с ножевого крючка и громко рухнула со стойки, опрокинув стул, на котором сидела секунду назад.

Софья увидела на лезвии кровь, перемешанную с глазным белком, и ее вырвало. Сергей шагнул вперед и со всей силы вогнал нож прямо в сердце надвигавшейся старухи. Повернул. Резко рванул на себя, освобождая оружие. Старуха осела на пыльный пол.

В углу две других твари, одна из которых до недавних пор была здоровенным мужиком, поднялись с пола, отшвырнули того, которому Сергей раздробил нос подошвой ботинка, и двинулись на людей.

Сергей взглянул на Софью. Зажавшаяся в углу, закрывшая рот рукой она тоже смотрела на него. И во взгляде ее смешались страх, отвращение и мольба. От этого взгляда у него сжалось сердце. Как же сильно ему в тот момент захотелось достать свои Беретты и двумя нажатиями на спусковые крючки решить все проблемы и убраться из этого гребаного здания.

Но нет, он не мог, не хотел… Не хотел, чтобы она знала.

(Знала что? Что он чудовище, не лучше этих грязных исчадий ада?).

Конечно, трюки с ножом тоже могут навести ее на некоторые мысли, если они отсюда выберутся, но это можно будет объяснить. Объяснить везением, страхом, чем-то еще. А вот объяснить два сверкающих сталью итальянских пистолета… Нет нельзя. Пока нельзя. Все еще может обернуться хорошо!

Твари приближались. Здоровый пер прямо на него. Второй, худосочный, пожилой мужичонка обходил слева. У него в руке был зажат какой-то предмет. Сергей не успел рассмотреть что именно это было, потому что здоровый ринулся на него. Он выбросил вперед руку с ножом, снова целя в сердце. Но тварь увернулась и нож вошел в плечо. Огромное, в сто тридцать килограмм тело врезалось в изящную фигуру итальянца. Словно пара танцоров, исполняющих захватывающее па, они полетели по воздуху, пока спина Сергея не впечаталась в стойку. В глазах потемнело. Нависшее над ним существо раззявило рот, обнажая кривые желтые зубы, с которых капала слюна. Эти зубы потянулись к шее Сергея. Человек сумел пропихнуть руки под мышки нападавшего, и собрав все силы, толкнул его вверх. Массивное тело чуть поддалось, и на какое-то мгновение его вес перестал давить на Сергея. Этого мгновения ему хватило. Он выскользнул из-под здоровяка, словно скользкая рыбина из руки незадачливого ловца. Вскочил на ноги и впечатал подошву ботинка, ту самую, уже окропленную кровью, в массивный затылок. Раздался омерзительный хруст. В следующее мгновение он увидел молоток. Молоток! Вот что сжимала вторая тварь. И теперь она, стоя в каком-то метре от зажавшейся в углу Софьи, занесла его над ее головой. Итальянец рванулся вперед и за долю секунды до того как молоток опустился на прекрасное лицо его спутницы, выхватил оружие из занесенной для удара руки. Схватив тварь за плечо, он резко развернул ее к себе лицом и трижды коротко ударил тупым концом. В лоб, в нос и снова в лоб. Софья снова закричала.