Добрый волк - Александр Содерберг

– Нет, вы будете давать их здесь.

– Разве мне так уж обязательно находиться в зале суда? Что, если я буду говорить в отдельной комнате? Можно использовать исказитель голоса…

– Исказители голоса у нас, к сожалению, не приняты, – ответила Черстин.

– Вам следует их ввести. Советую подумать об этом, – наставительно заметила свидетельница.

– Мы будем вынуждены объявить вас, – вместо ответа повторила Андерссон.

– Но вам ведь не обязательно называть меня моим настоящим именем.

Прокурор, полицейский и адвокат обменялись взглядами.

* * *

У Эдди не было заранее продуманной программы слежки за Томми Янссоном. И на этот раз вышла чистая импровизация. Он взял из гаража машину криминальной полиции – ничем не примечательную «Вольво 70» – и теперь преследовал на ней Томми, направлявшегося в такси к мосту Кунгсбрун. Там находился офис прокуратуры. Эдди расслабился. Сделал петлю по окрестным кварталам и повернул в город перекусить в каком-нибудь кафе.

Он проехал мимо двери, за которой исчез Янссон. Теперь перед ней стояло другое такси. Женщина на заднем сиденье изменилась до неузнаваемости, и все-таки это была она… София Бринкман. Каким-то непостижимым образом Эдди почувствовал это до того, как убедился окончательно.

Боман притормозил и посмотрел в зеркало заднего вида. София вышла из машины с каким-то мужчиной. Неужели Томми должен встретиться с Софией Бринкман? Во всяком случае, убивать ее в присутствии прокурора он не станет, в этом Эдди был почему-то уверен.

Он проехал по Васагатан, сделал крюк и вернулся, после чего отыскал свободное место на парковке напротив прокуратуры.

* * *

Томми и Черстин шли по коридору здания окружного суда Свеланда.

– Похоже, твоя клиентка родилась с золотой ложкой во рту, – заметила Андерссон.

– Она переигрывала, – возразил ее собеседник.

– Тем не менее она производит впечатление очень наивного человека. Это вечное балансирование на грани пускания пыли в глаза и панического страха… Такое не сыграешь.

– Теперь ты понимаешь, почему на этот раз я ставлю такие условия? – спросил Янссон.

– Ты и в самом деле собираешься ее прятать?

– Мы должны пойти ей навстречу, – сказал Томми. – Иначе она отступится, и все пойдет прахом.

– Под каким именем ты оформил Гусмана?

– Под девичьей фамилией его матери, Пии Ландгрен. Она была шведкой. А имя «Гектор» записал через «К»[23]. Он арестован по выдаче, следовательно, может быть оформлен под любым именем. Ты предъявишь ему обвинение как Ландгрену. Мы изменим всё в один момент, как только начнется процесс. А если у кого возникнут вопросы, скажем, что американцы перепутали фамилию. Такие ошибки случаются сплошь да рядом, никто не станет в этом копаться.

– Я так не думаю, – покачала головой Черстин.

Они прошли через дверь и повернули в новый коридор. Томми придержал своей спутнице дверь.

– Не волнуйся. Мы ничего не нарушаем, держимся в рамках закона. Нечто подобное мы проворачивали и раньше – всё ради защиты свидетелей, ты знаешь.

Андерссон вздохнула. Казалось, она хотела возразить, но Томми опередил ее.

– Собственно, кто представляет Гектора?

– Тот тип из Сконе, Нильс Нильссон, – ответила прокурор.

– Старший?

– А что, есть младший?

– Это официально? – спросил вместо ответа Янссон.

– Официально.

То есть Гектору назначили государственного защитника… В голове у Томми мутилось. Гектор Гусман не имеет ни малейшего желания обороняться на суде, поэтому защитника ему назначило государство. Он задумал что-то другое. Что, интересно? Неужели может предоставить железобетонные доказательства своей невиновности? Едва ли… Надеется, у него и на этот раз получится выйти сухим из воды? Вполне возможно, и вправду получится…

– Томми, – оборвал его мысли голос Черстин.

– Да?

– Что будет, если она сдастся? У нас должен быть план…

У каждого в этой истории есть свой план. Каждый наметил, как действовать дальше, – сам Томми, эта женщина рядом с ним, предположительно Гектор, но прежде всего София Бринкман. Она снова выигрывает. Янссон искренне восхищался ее актерскими способностями. Андерссон, как и Томми, приходилось иметь дело с людьми самых разных социальных слоев и профессий, как с мужчинами, так и с женщинами. Одни из них легко поддавались влиянию извне, другие проявляли завидную упертость по тем или иным вопросам. Зачастую они и сами не могли объяснить, зачем им это нужно, – просто требовали ради того, чтобы требовать… София выбрала именно такой тип женщины – и сыграла его безупречно.

– Именно поэтому нам и надо подстраховаться, – ответил Томми на вопрос прокурора. – До поры представлять обвиняемого под фальшивым именем и пойти на условия Софии… Все получится, Черстин, будь насчет этого спокойна.

Тут Янссон прикусил язык. Призывать к спокойствию этого человека было категорически запрещено. Определенные фразы, особенно из уст мужчины, воспринимались ею как оскорбление. Призывы сохранять спокойствие были в их числе. Томми с ужасом ожидал ответной реакции.

Они стояли возле лифта. Черстин внимательно смотрела на него, и на губах у нее играла усмешка.

– О’кей, фрёкен Бринкман получит то, чего так добивается. Это будет непросто, но я употреблю все свое влияние. Вполне возможно, мне это выйдет боком. И в этом случае платить за все будешь ты. Просто хочу, чтобы ты знал.

Двери разъехались. Андерссон вошла в лифт и повернулась к следователю.

– И еще одно, Томми.

– Да?

– Ты не понравился мне на сегодняшнем совещании.

Прокурор рассмеялась, сделав страшные глаза. Двери сомкнулись.

* * *

Томми спустился по лестнице на улицу и огляделся в поисках свободного такси. Таковых не наблюдалось. Он расслабился, несколько раз глубоко вдохнув прогретый летним солнцем воздух, и решил прогуляться пешком до станции «Сентраль», а там спуститься в метро. Так в любом случае выйдет быстрее.

* * *

Когда София с адвокатом вышли из здания суда, Эдди напрягся. На некоторое время он оказался беззащитен перед любыми соглядатаями, включая Томми, который мог появиться в дверях в любую минуту.

Пробормотав нечто вроде молитвы, Боман поехал за такси, в которое села Бринкман. Все это время он не сводил глаз с зеркала заднего вида, но Янссона там не наблюдалось.

Эдди почувствовал себя несколько увереннее, когда повернул вправо по Васагатан. Такси, в котором ехала София, шло впереди. Их разделяло четыре машины – ровно столько, сколько нужно.