Трущобы Севен-Дайлз - Энн Перри

Грейси принесла из кладовой картофель и принялась его чистить. Затем, быстро извинившись и вынув из кармана носовой платок, взялась резать лук.

– Без лука овощное рагу невкусное, – пояснила она. Сковорода на плите уже раскалилась.

– И никаких писем? – спросила Шарлотта. – Никаких приглашений? Ведь они требуют ответа или, по крайней мере, их нужно переслать по новому адресу.

Телман задумчиво прикусил губу.

– Я не мог спрашивать, как говорится, в лоб, но я задал про мистера Гаррика косвенный вопрос. Похоже, у него не слишком много друзей. Не с его характером. По крайней мере, я так понял.

Шмыгнув носом и промокнув платком глаза, Грейси положила нарезанный лук в горячий жир. Шкворчание сковородки заглушило ее слова.

– Но ведь кто-то же должен быть! – повторила она. – Он нигде не работает, и его нет дома. Куда он мог деться? Почему они не хватились его?

– Насколько я могу судить, его видят дома крайне редко, поэтому его отсутствие никого не удивило, – ответил Телман, глядя на Грейси, затем повернулся к Шарлотте. – Видите ли, его образ жизни не похож на тот, который обычно ведут молодые люди его круга. Он крайне редко посещает клуб, поэтому никто не задался вопросом, что его давно не видно. Его нигде не знают, он ни с кем не водит дружбы, не занимается спортом, не заключает пари… ничего такого, что делает жизнь… жизнью!

Телман прочистил горло.

– Я вижу одних и тех же людей почти каждый божий день. Пропади я, и они тотчас меня хватятся, начнут задавать вопросы.

Шарлотта нахмурила брови. Все это было тревожно и одновременно слишком расплывчато. Ей на ум пришла одна не очень приличная мысль, однако ситуация была слишком серьезной, чтобы думать о таких вещах, как приличия. Вместе с тем она понимала и ее деликатность, особенно в присутствии Грейси.

– Он не женат, – начала она издалека. – И, насколько нам известно, ни за кем не ухаживает. Скажите, у него есть?.. – Шарлотта умолкла, не зная, как выразиться.

– Ничего не нашли, – торопливо ответил Телман, перебивая ее. – Насколько я могу судить, это несчастный человек. – Он посмотрел на Грейси. – Все как вы говорили. Много пьет, а пьяный становится невыносим. Растерял практически всех своих друзей. Они не желают с ним больше общаться. Впрочем, глубже я еще не успел копнуть. Но его никто не видел. Он же, похоже, не планировал никуда уезжать. Так что где бы он сейчас ни был, он уехал туда в спешке.

– И захватил с собой Мартина Гарви? – уточнила Грейси, помешивая на сковороде лук и не глядя на Телмана. – Но почему кухарка ничего не знала? И Белла? Наверняка они что-то слышали. Не мог же он уехать без всяких чемоданов и личных вещей. Джентльмены так не поступают.

– Никогда, – согласилась Шарлотта. – Кстати, вы ничего не сказали про письма. Их пересылают ему? Кто-то другой может отклонять приглашения, но личные письма? Разве они ему не нужны?

– Его отец? – предположил Телман.

– Возможно, – согласилась Шарлотта. – Хотя вряд ли он сам опускает их в почтовый ящик. Обычно сделать это посылают лакея. Неужели Стивен уехал в такое секретное место, что домашней прислуге не следует об этом знать? И почему Мартин ничего не сообщил Тильде?

– Может, не успел, – предположил Телман. – Например, это могло быть неожиданное приглашение или, по крайней мере, внезапное решение с его стороны.

– Уехать куда-то, откуда Мартин не может даже отправить письмо, пусть не самой Тильде, но хотя бы кому-то, кто ее знает, – с сомнением в голосе рассудила Шарлотта.

Добавив на сковороду картофель и капусту, Грейси перемешала их с луком, чтобы они хорошенько поджарились до коричневого цвета.

– Если честно, мне все это не нравится, – тихо сказала она. – Так не бывает. Здесь что-то нечисто.

– Согласна. – Шарлотта в упор посмотрела на Телмана.

Тот твердо посмотрел ей в глаза. Взгляд его ни на секунду не дрогнул.

– Я не знаю, что в моих силах делать дальше, миссис Питт. У полиции нет причин кого-то допрашивать. Меня пару раз довольно грубо выставили за порог и посоветовали не совать нос в чужие дела. Я был вынужден притворяться, что это связано с кражей. Мол, мистер Гаррик мог быть свидетелем. – Телман поморщился, как будто необходимость лгать доставляла ему физическую боль. Интересно, подумала Шарлотта, догадывается ли Грейси, чего ему стоит выполнение ее просьбы? Она посмотрела на спину служанки – прямую и напряженную. Сейчас внимание Грейси было целиком и полностью сосредоточено на сковороде: осторожно приподняв лопаткой готовое жаркое, она положила его цельным куском на тарелку.

– Спасибо. – Телман с видимой благодарностью взял у нее тарелку. Однако взялся за еду лишь после того, как Шарлотта легким кивком указала, что он может приступить к трапезе.

– Что нам теперь делать? – спросила Грейси, уменьшая пламя в плите и заваривая чай. – Нельзя же оставлять все как есть. Он ведь не растворился в воздухе. Если с ним что-то случилось, то, скорее всего, убийство. Или обоих, или одного Мартина. – Она повернулась к Шарлотте. – Вы считаете, что с мистером Гарриком случился припадок буйства и он ударил Мартина так сильно, что тот умер? А теперь они покрывают его, чтобы спасти от суда? Или даже отправили его за границу или что-то в этом роде?

Шарлотта уже было сказала «Нет, конечно!», как вдруг поймала себя на том, что тоже рассматривает такую возможность. Телман шумно вздохнул, но у него был полный рот еды.

– Думаю, нам следует как можно больше узнать про этих Гарриков, – сказала Шарлотта, осторожно подбирая слова.

Грейси тут же навострила уши.

– Вы снова попросите леди Веспасию? – спросила она с надеждой в голосе. Она была наслышана про помощь Веспасии в расследовании других случаев, а один раз сподобилась видеть ее воочию и даже ответить на ее вопрос. Однажды Веспасия посетила Кеппел-стрит. Для Грейси ее визит был сродни визиту самой королевы. Правда, королева была невысокого роста и пухлая, Веспасия же – величественная и прекрасная, как и подобает настоящей монархине. Но что еще важнее, она искренне хотела помочь в расследовании преступлений. Да, это была истинная леди, с присущим ей вкусом и шиком, но она помогла им раскрыть не одно дело, а значит, была частью их тесного круга. – Она не может не знать, – добавила Грейси. Ей самой очень хотелось в это верить.

Шарлотта посмотрела на ее взволнованное лицо, затем на Телмана, который не выносил аристократов и тем более разного рода любителей, вмешивающихся в дела полиции, особенно женщин. Заметив в его глазах нечто вроде насмешки, правда, непонятно, в чей адрес, она не стала ничего говорить, как будто в знак молчаливого согласия с его мнением. Когда же он тоже промолчал, она кивнула.

– Вряд ли я смогу предложить что-то лучше. Мы уже признали, что для полиции нет повода вмешиваться, хотя здесь явно что-то не так, – согласился он. – Так что на помощь стражей порядка рассчитывать не приходится.