Дипломатия Волков - Холли Лайл

Она отклонила руль еще дальше, и аэрибль перевалился с юга на юго-восток. Под ней раскинулась Маранадская бухта, полная кораблей, искрящаяся огоньками: невзирая на тьму, мореходы в шлюпках переправляли грузы на берег и с берега либо спешили отдохнуть на твердой земле или убраться с нее. Опускаясь к поверхности воды, Кейт открыла люк. Она не хотела, чтобы аэрибль задел мачту какого-нибудь оказавшегося в гавани корабля. Дабы предотвратить это, необходимо действовать быстрее. Она убедилась, что меч и кинжал надежно прикреплены к поясу; покрепче завязала шнурки на сапогах. Оставалось опустить корабль как можно ниже к поверхности воды, а потом резко вырулить его носом вверх и выпрыгнуть, пока он не поднимется чересчур высоко. Плавала она превосходно, куда лучше обычного человека; вода казалась достаточно спокойной, и Кейт не опасалась, что оружие или одежда утянут ее на дно. Быстрая реакция позволяла ей вовремя оставить воздушный корабль. Однако она сильно устала, болела голова, мучило пережитое. Разглядывая покрытое рябью зеркало вод под собой, она подумала, что погрузиться на дно и не выплыть теперь, пожалуй, будет обидно.

Я слышала, это трудная смерть,заметила Амели. Подобный исход, пожалуй, разрешит все твои проблемы, но тогда прощайся с надеждами на месть.

Правильно. Кейт пожалела, что усопшая пра и так далее бабка вторглась в ее мысли, однако отчасти она испытывала своего рода удовлетворение от того, что ее заставили обратиться лицом к реальности. Мертвая, она не сумеет помочь уцелевшим, как и отомстить за усопших. Она всегда хотела служить своей Семье. И теперь стала не просто дипломатом, занимающим один из низших чинов. Теперь Семья как никогда в ней нуждалась.

Направив аэрибль по намеченному заранее курсу, Кейт железной рукой расправилась с параличом, вызванным приступом страха, и выпрыгнула, когда воздушный корабль еще только начинал набирать высоту. Точно рассчитав мгновение, она вошла в воду вдалеке от кораблей, лодок и прочих препятствий, но не могла предположить, что падение с такой высоты окажет подобное воздействие на нее. Кейт врезалась в поверхность бухты, как в твердый камень; жидкость, ставшая жесткой словно скала, хлестнула ее, оглушила и ошеломила. А потом вода поглотила Кейт, и она ощутила, как опускается вниз. И собственный разум, и покойная прабабка дружно завопили: Плыви! Плыви же!Однако Кейт не могла этого сделать. Тело отказывалось повиноваться. Она тонула и понимала это, но не имела сил выплыть из бурной стихии. Она вдохнула, и легкие ее ожгла вода.

Тело Кейт само отреагировало на угрозу даже в этом оглушенном состоянии. И извлекло свое предельное оружие. Кейт почувствовала, как вдоль шеи пробежало пламя, и, не осознавая, как это вышло, задышала соленым воздухом бухты. Моргнув, она поняла, что глаза ее способны различать подводные предметы даже во мраке. Трансформация оказалась частичной; слишком уж недавно она преображалась в последний раз; быть может, помешал Превращению удар о воду. Однако хватило и рефлексов Карнеи.

Теперь Кейт могла дышать, спустя какое-то время она даже сумела шевельнуться в воде, и – ой как не сразу – ей удалось доплыть до берега. Она едва выползла на клочок песчаного берега вдали от света, движения и людей. Когда Трансформация отступила и Кейт поняла, что способна находиться среди людей, не навлекая на себя смерть, она встала, по возможности стряхнула с одежды песок, вытерла курткой меч и кинжал и направилась через город вверх по длинному холму к Дому Черианов, служившему обиталищем ее Семье в Маранаде.

Кейт пришлось подождать среди стражников возле ворот Дома, пока искали человека, способного поручиться за нее. Наконец к ней вышел дальний кузен, почти ровесник, вместе с которым она целый год изучала дипломатию в Доме Галвеев, прежде чем он вернулся домой и приступил к своим торговым обязанностям. Парня звали Файфером; Кейт всегда считала его скучным увальнем. И время ничуть не изменило его.

Стоя в воротах, он изучал Кейт сонными глазами, не улыбнулся ей, не поздоровался, не показал даже вида, что приветствует ее. Он просто смотрел на нее, потом вздохнул и, повернувшись к начальнику ночной стражи, произнес:

– Ага. Это моя кузина. Можете пропустить ее.

– Привет, Файфер, – сказала она.

– Я смотрю, здравого смысла у тебя не прибавилось. В это время в Дом не приезжают. Мне пришлось разбудить отца, чтобы он мог приветствовать тебя. А выглядишь ты жутко.

Кейт не стала ничего объяснять ему; сочувствия у этого типа не добьешься, даже если она расскажет ему о случившемся... Впрочем, Кейт и не нуждалась в его соболезнованиях. Она надеялась, что дядя окажет ей лучшую встречу.

Файфер вел ее по Дому на прием к дяде Шейиду, являвшемуся параглезом Семьи в Гофте. Проводив ее, он остался у двери в надежде, что его отпустят; однако отец молодого человека явно преднамеренно игнорировал подобное желание.

Параглез Гофта отнюдь не казался родственником своего сына. Симпатичный, улыбающийся, любезный, он приветствовал Кейт в домашней библиотеке, а слуга уже успел приготовить бокал вина, кукурузные тартинки и чашу, наполненную свежими фруктами. Уж он-то не казался раздосадованным от того, что его извлекли из постели в столь жуткий час.

– Кейт, милая девочка, ты похожа на смерть. И почему это мой сын не отвел тебя переодеться? Я мог бы и подождать.

Приняв предложенный бокал, Кейт неторопливо пригубила.

– Со мной-то все в порядке, дядя, – приступила она к объяснениям. – Но моя весть важнее и свежей одежды и душа. Удобства могут подождать, но только не новости.

Усадив ее в кресло, перед которым было выставлено угощение, параглез опустился напротив.

– Ну, рассказывай, моя дорогая. Что привело тебя к моим дверям, да еще в таком состоянии?

Кейт рассказала ему всю историю; Шейид бледнел прямо на глазах. Когда она договорила, он откинулся назад в кресле и закрыл глаза.

– О боги, Галвеи пали, власть в Калимекке принадлежит Сабирам. – Он неловко смахнул кулаком слезы, блеснувшие в уголках крепко сомкнутых глаз. – А что слышно о войне в Халлесе? Есть какие-нибудь новости?

– Ни слова. Дугхалл, Типпа и я вылетели оттуда как раз перед рассветом... до того, как началась битва. У меня просто не было никакой возможности узнать, что там происходит.

Он со вздохом потер виски и открыл глаза.

– Возможно, там день завершился для нас не столь скверно и есть надежда на подкрепление из Халлеса.

Кейт подумала о людях Галвеев, мужчинах и женщинах, верно служивших Семье в Халлесе, и прикусила губу.

– Сабиры знали, что мы сосредоточимся в Калимекке, отослав основные силы в Халлес, и были готовы управиться с нами дома; остается полагать, что и в другом месте они предприняли необходимые меры.

– Тогда нам придется действовать, не рассчитывая на помощь с запада. – Шейид нахмурился. – Трудное испытание... Что ж, не сомневаюсь, победа в конце концов достанется нам.

Расправив плечи, он мрачно улыбнулся.