Боксёров бывших не бывает! - Лена Гурова

— Пожалуйста, не говори ничего. Возьмём паузу.

Я добралась до дома, переночевала и отправилась инспектировать офисы прикреплённых ко мне городов. Этой ночью Чингиз не приехал. Почему-то меня это не задело… Как выяснилось потом, он собирал весь персонал горного комплекса, постояльцев гостиницы и просто приехавших мам с детьми. Вопросы поднимались разные, засиделись за полночь. А утром, дождавшись нового звериного доктора, он меня уже не застал.

Весна в горах, пробуждение природы, свой микроклимат… Красота! Дышится легко, свободно, атмосферно, лёгкие увеличиваются раза в два. Точно. И прибавляются силы, просыпаются чистые эмоции, органы чувств обостряются до самого высокого пика… Так хочется жить, столько планов, столько надежд на будущее! Гуляя по окрестностям, я впитывала запахи зацветающих кустарников, зарывалась в цветущие полянки, просто подставляла лицо солнцу, сильно зажмурившись. Поэтому и не заметила Ахметова. Он подошёл сзади, обнял, зацепив руками под грудь, сильно прижал.

— Ты решила спрятаться от меня? Это невозможно, я тебя по запаху найду в любой точке Вселенной! Скажи, Лиза, тебе хорошо со мной?

Очень неожиданно. С чего бы это?

— Неужели во Вселенной есть женщины, которым бы было с тобой плохо?

— Я серьёзно. Надо быть последним идиотом, чтобы требовать от тебя пламенной любви или преданной страсти. Слишком мало времени прошло, девочка моя. — Он повернул меня к себе лицом, поцеловал. — Но я умею ждать.

Чего он от меня хочет? Ведь в моей жизни всё определилось там, за чёрным стеклом замка карликов, окрасив дальнейшее существование этим же цветом. Окончательно закрыть ту страшную главу пока не получается, но просыпаться от пережитого ужаса Лиза Романова стала реже. И другие краски, нет-нет, да и проявятся кляксами солнечного света или листиками, пробивающимися на свет божий. Как и я. Дай бог!

Всё бы хорошо, но один бессовестный монгольский сперматозоидик поймал славянскую яйцеклеточку и также, как и его хозяин, изрёк: «Моя, никому не отдам». И эта дура, так же, как и её хозяйка, растеклась и впустила его. Ну, слабачка, что ещё скажешь!

Когда я, примерно такими же словами, озвучила новость Чингизу, он хохотал до слёз. Кружась со мной на руках, выцеловывая до дыр попадающие под его губы части моего тела, не отпускал, таская по квартире и приговаривая: «Так, так! Ну куда ж вы без Орды, нет у вас такой беды, бойтесь лучше парижан, вместо писек у них … пирожок». Ха-ха, ещё тот поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик! У него был взрослый сын, от грехов молодости, как он говорил. Красивый, горделивый и знающий себе цену юноша не общался с отцом, но денежки принимал регулярно. А папаша и не заморачивался. Ему было девятнадцать, когда женщина, старше на десять лет, научившая его азам сексуальной жизни и выбравшая Ахметова отцом для своего ребёнка, сделала всё, чтобы это и случилось. Мальчик был признан, но процесс взращивания отпрыска был отдан всецело его матери. Но, видимо, пришло время проявить отцовские чувства, что он и сделал. Причём страстно хотел дочку. Она и не заставила себя ждать, полная копия своего отца оповестила о своём появлении, находясь в его руках. Да, этот ненормальный «рожал» вместе со мной, как я не отговаривала его. А когда мне стало уже всё равно, кто там высматривает очень эстетичный процесс деторождения, я опять почувствовала рядом отца моего ребёнка. Он целовал меня, помогал тужиться, смешно надувая губы, и, главное, не упал в обморок от увиденного. «Моя прекрасная Диана…» — сквозь слёзы пропел её отец, улицезрев черноволосое личико и желтушное тельце с растопыренными пальчиками ручек и ножек. Он так и не отпускал её, любезно предоставляя мне, строго по часам, покормить дочь, ну и, оставляя кучу рекомендаций, разрешал себе отлучиться по делам… У меня даже было время на руководство филиалом онлайн, и два раза в неделю — офлайн. От жизни я не отстала. Но как только закрыла врата молочной фермы и вышла на работу, наняв няню, всё полетело в тартарары. Чингиз в первый же день изменил мне с молодой наглой девчонкой, которую сам и порекомендовал. Он, скорее всего, брал эту змею подколодную не для Дины, а для себя. Но не думал, что всё так сразу станет явным. Терял хватку, Чингиз-хан, забыв, что у нас стоит система наблюдения, радионяня, которую я и просмотрела, вернувшись домой и отпустив девицу. Ну, надо же было удостовериться, что она всё делает правильно… Ох, как правильно она всё сделала, а мой-то, мой, прям второе дыхание! Я знала, с кем связала свою жизнь, обижаться не на кого. У нашей фирмы в городе была служебная квартира, куда я и перебралась в тот же вечер, оставив для своего полового гиганта кадры умопомрачительного секса в присутствии нашей дочери на её же детском столике. Фееричный пердимонокль!!!

А через месяц Лизонька уже, буквально, влетала в свою квартиру, вернувшись в родной город. Мои родители опять ковырялись в своих изысканиях где-то в Непале, они были не в курсе. Так что свобода накрыла Лизоньку своим покрывалом минимум на пару недель. А потом опять работа, я теперь мать-одиночка, хотя не без поддержки. Что мне пришлось пережить за этот месяц, уму непостижимо. Чингиз и извинялся, даже валялся в ногах, и запирал меня в доме, и увозил в свои владения в горы, и, самое страшное, отбирал дочку. Всё закончилось, когда он очередной раз увалил меня в кровать и, ублажив себя любимого, понял, наконец, что мне фиолетово до его притязаний. Обозлившись, вылепил мне такую информацию, от которой стало не по себе, я просто оцепенела от жути, ведь всё это время Чингиз хранил эту тайну. Да я и сама не спрашивала о судьбе Мишки ни у кого. Жив, и слава богу…

— Ну, конечно, — начал он, язвительно скривив губы. — Мы же любим слабаков, типа Исаева, променявших свою свободу на деньги и славу. А ничего, что он продал тебя, предал, наплевал с высокой скалы? И живёт, припеваючи, с какой-то тёткой в своём любимом граде, не тужит, у него и ребёнок уже есть, чуть старше нашей Дианки. Да, поначалу твой боксёр ерепенился, поэтому и сидел в клетке, выходил только в кандалах. Твой лох повёлся на честное слово бандитов, надеялся отработать. Пока не убил, в очередной схватке. Да, да, на его совести есть такой грех. Но иначе бы растоптали его. В том мире по-другому нельзя. Да, держался, отрабатывая деньги, положенные за твою свободу. Но недолго, сломался. И всё,