Боксёров бывших не бывает! - Лена Гурова

рябых. Мы застряли на смотровых площадках Сулакского каньона, невозможно было оторваться от этого великолепия, и нас не отпустили в ночь, уговорили остаться. Марианна, местный гид, завлекла возможностью посетить Дербент, один из самых древних городов Земли, и мы сдались. Вот тут всё и началось… С вечера, натанцевавшись, наслушавшись местных колоритных песен, нажравшись (другого слова не существует для данного вида поедания пищи), мы увалились и тут же забылись мертвецким сном. Но среди ночи я проснулась от странного подвывания, как будто кто-то просил пощады… Жуть… И непонятно, человек это или зверь какой. Я разбудила Дарину, она тоже ничего не смогла объяснить. Но больше мы не заснули и с первыми лучами солнца смылись, попрощавшись с хозяевами. Марианну ждать не стали. Что мы сами не сможем добраться, куда нам нужно, что ли? О ночном происшествии не говорили и ни о чём не расспрашивали. Причём, «обе, сразу две». Но жим-жим затаился где-то на краешке души, что же это было? Непознанное, необъяснимое всегда вызывает трепет…

В первый же выходной Дарина потащила меня к своим родителям. А мне так хотелось полазить по городу, потолкаться на базаре, поподслушивать, поподглядывать, порыскать, одним словом. Но отказы не принимались в этой части суши, ни под каким предлогом. Посёлок Тарки… Возраст и насыщенная историческими событиями жизнь этого места вызывают уважение. И люди, с гордостью несущие память о том, что они потомки Хазарского каганата, ведь когда-то их город был богатейшим на кавказском маршруте Великого Шёлкового пути. К концу дня я поняла, что потеряла кучу времени. Можно было никуда не ездить, а просто сидеть около этих аксакалов, поглощать хинкал, попивать кизлярский коньячок и слушать. Они знали о своём крае всё. Потрясающий народ, истинные патриоты, доброжелательные и уважительные.

Двоюродный брат моей спутницы приехал почти к нашему отъезду. Он был чем-то расстроен. К тому же опухший нос и разбитая губа наводили на мысль о силовом вмешательстве в испорченную наружность парня. Выяснилось, что он занимается вольной борьбой и сегодня проиграл. Никто его не успокаивал, а даже, наоборот, домочадцы проигнорировали это сообщение.

— А вы выступаете на каком-то турнире? — Я спросила, неожиданно от самой себя. — Вот бы посмотреть!

Парень, его звали Адам, очень странное здесь имя, с удивлением вперился в меня, не моргая.

— Вообще-то у нас не принято…

— Да ладно, брателла, не набивай себе цену! — Перебила его Дарина. — Нам нужно для работы, организуй, пожалуйста.

И уже попрощавшись, я поймала на себе пристальный взгляд «брателлы», очень недоброжелательный… Но мне надо, ведь я так и не продвинулась в поисках моего любимого. Как моя душенька устала от постоянного подсасывания под ложечкой, как соскучилась, до донышка, дальше некуда…

Я ничего не поняла из того, что творилось на ковре. Значит, придётся разобраться в правилах ведения боя. Я выбрала тактику человека, внезапно влюбившегося в этот вид спорта, чтобы достоверно изображать болельщика, которому нужны эти зрелища больше, чем хлеб. И уже через пару дней меня пригласили на бои без правил. Пришлось заплатить круглую сумму, пройти процедуру посвящения, так сказать, допуск в не очень спортивную сферу. С меня сняли все возможные данные до седьмого колена, взяли клятву о молчании, как с представителя овечьего стада. Ну, а поручительство Адама совсем не добавляло оптимизма. Если что, из-под земли достанут. Почему то, не оставляло чувство неправдоподобности, как будто передо мной разыгрывают постановку. Но когда я попала внутрь этого спектакля…

Это что такое? Мужики бились смертным боем, на кровь и хруст костей никто не обращал внимания, вопли и вой заглушались матом зрителей и рёвом ведущего. Я чуть не откинула коньки прямо там. Куда уж боксу!? Бесчеловечное, безжалостное противостояние двух индивидуумов… Кровавое противодействие, вышибающее суставы, кости, мозги и органы чувств, выдернуло из привычного восприятия мира, сковав сердце и остатки разума страхом и боязнью за Исаева. Что, и он так же бьётся? Наверное, поэтому мой «восторг» и сыграл нужную роль отмороженной на голову девицы. На самом деле это был ужас, пропитавший все органы под лозунгом «Спасайся, кто может!» Собрав последние силы, Лизонька возопила и взорвала прилегающее к ней пространство банзайскими выкриками, означавшими в переводе: «Спасите, помогите, помилуйте!» Выспаться в эту ночь не удалось.

Придя домой, я прошмыгнула в ванную и долго стояла под упругими струями душа, толком не воспринимая ни пространство, ни время. Накинув длинную майку, еле закрывающую пятую точку, а кого стесняться, выползла и наткнулась на ухмыляющуюся физиономию Чингиза. Почему-то я не испугалась, просто от неожиданности присела прямо на пол, прикрывая руками «неприличные» места.

— Привет, славянка! Что, ножки подкосились? Правильно, сейчас дядя комбат будет тебя наказывать. Встань и подойди ко мне.

Он сидел в своей любимой позе, вальяжно расставив босые ноги и показывая растительность на груди через расстёгнутую наполовину рубашку. И аромат парфюма, тот самый, сводящий с ума. Он точно использует афродизиаки, коварный соблазнитель. Но уж нет, я не поддамся! Но мой монгольский друг поджидал меня, явно, не пять минут, на кухне накрыт стол, кровать смята, видимо, валялся. Серьёзные намерения! Получается, что я проскочила в душ, не заметив его.

Придя в себя, приготовилась к бою. А что он может мне предъявить? Я здесь по работе. Но этого монгольского волка не проведёшь, он перевёл меня без словаря.

— Что тебе не работается? — Так и не дождавшись повиновения, спросил он. — Куда ты опять лезешь? Лиза, надо поговорить, иди ко мне, пожалуйста. — Продолжил, сделав ударение на последнем слове.

Я встала, зацепившись за протянутую руку. И оказалась голой попой на коленях Чингиз-хана. Вот так да! И не рыпнешься, себе дороже. Я попыталась натянуть майку пониже и почувствовала начинающее выпячиваться мужское достоинство.

— Чингиз, мы же договорились… Тебе что, баб не хватает? — Я не знала, как остановить это безобразие, чувствуя поднимающееся похотливое желание внутри себя самой, чёрт и что. — Я люблю Исаева, ты же знаешь, мне вот это ни к чему, Миша для меня — всё…

— Послушай, Лиза! Я не претендую на его место. Более того, всегда остерегаюсь любви своих партнёрш. Если твоё тело не захочет меня, ничего не будет.

Слово «партнёрш» сильно задело, за кого он меня принимает? Нафиг он мне, да ещё и быть за кем-то в очереди, ну уж нет. И я, воспользовавшись секундным замешательством, выскользнула и отправилась на кухню. А ведь буквально пять минут назад не собиралась даже водички попить. По возвращении домой я не пролезу не то, что в дверь, для меня придётся вызывать