Королева Тирлинга - Эрика Йохансен

– А, Тайлер, это ты. Подойди сюда.

Тайлер взобрался по ступеням, машинально потянулся к протянутой руке Его Святейшества, приложился губами к рубиновому перстню, после чего отступил назад, опустившись на колени на второй ступени. Левое бедро немедленно отозвалось пронзительной болью – стояние на коленях всегда обостряло артрит.

Подняв глаза, Тайлер ощутил легкий прилив жалости. Его Святейшество некогда был статным мужчиной средних лет, но сейчас одна его рука безвольно свисала после перенесенного несколько лет назад инсульта, а лицо перекосилось – правая сторона обвисла, как парус в безветренную погоду. В последние месяцы по Арвату ходили слухи, что Его Святейшество умирает, и теперь Тайлер подумал, что это правда. Кожа его была прозрачна, словно пергамент, и сквозь лысину на макушке просвечивал череп. Он не столько постарел, сколько съежился, и теперь, утопая в складках своей белой бархатной рясы, казался не больше ребенка. Он смотрел на Тайлера благожелательно, но это выражение тут же заставило священника насторожиться, и жалость его растворилась, будто сахар.

Опасения Тайлера оправдались – подле Его Святейшества стоял кардинал Андерс, величественно возвышаясь в своем просторном облачении из алого шелка. Краска, произведенная в Тирлинге, была скверного качества, поэтому сутаны кардиналов когда-то были почти рыжими, но одеяние Андерса было настоящего красного цвета – истинный признак того, что Церковь, как и многие другие, закупала краски из Калле на черном рынке Мортмина. Тайлер поймал себя на том, что вновь думает об отце Сете и о той страшной ночи в приемной зале, и заставил себя прогнать это воспоминание. Никто из священников никогда не говорил о той ночи, по крайней мере, не в присутствии Тайлера, и он прекрасно понимал, почему: некоторые вещи настолько ужасны, что стараешься запереть их в дальнем уголке своего разума, куда не проникают свет и звуки. Но они все равно стучатся, стараясь вырваться наружу в самое неподходящее время.

Присутствие кардинала Андерса на этой встрече не сулило ничего хорошего. Ему было сорок три года – на двадцать с лишним лет меньше, чем Тайлеру. Он попал в Арват в шестилетнем возрасте: родители его были глубоко верующими людьми и с малолетства готовили его в священники. Сообразительный и беспринципный, Андерс поднялся по иерархической лестнице с необычайной скоростью. К двадцати одному году он стал самым молодым священником, пробившимся в епархию Нового Лондона, а всего через несколько лет получил чин кардинала. За все эти годы лицо его, казалось, нисколько не изменилось: оно было словно высечено из дерева, с тяжелыми чертами, шрамами от подростковых прыщей и глазами столь черными, что Тайлер не мог отличить радужку от зрачка. Смотреть на Андерса было все равно что глазеть на тирский дуб.

Тайлер встречал на своем пути священников жадных, продажных и даже имеющих скрытые сексуальные пристрастия, которые претили Церкви и карались анафемой. Но каждый раз, глядя на это деревянное лицо будущего главы Арвата, которое с равным безразличием взирало бы на деяния Господа и происки дьявола, Тайлер вспоминал слова Джованни Медичи[6], сказанные при восшествии на престол папы римского из рода Борджиа:[7] «Спасайтесь, мы попали в пасть волка».

– Чем я могу служить вам, Ваше Святейшество?

Его Святейшество усмехнулся.

– Думаешь, я призвал тебя сюда ради твоих исключительных познаний в истории, Тайлер? Что ж, это не так. В последнее время ты оказался вовлечен в необычайные события.

Тайлер кивнул, презирая самого себя за услужливый и подобострастный тон.

– Меня позвал Лазарь по прозвищу Булава, Ваше Святейшество. Он дал понять, что я нужен им немедленно, в противном случае я бы послал за другим священником.

– Визит Булавы, бесспорно, способен внушить страх, – мягко ответил Его Святейшество. – И что ты скажешь о нашей новой Королеве?

– Я уверен, что в Тирлинге не осталось ни единого человека, кто бы не слышал эту историю, Ваше Святейшество.

– Я осведомлен о событиях коронации, Тайлер. Я слышал эту историю из множества источников. Теперь я хочу услышать ее от тебя.

Тайлер повторил слова Королевы, наблюдая, как мрачнеет лицо Его Святейшества. Он откинулся на спинку трона, смерив Тайлера испытующим взглядом.

– Она отказалась принести обет.

– Отказалась.

– И все же ты взял на себя смелость завершить коронацию.

– Это была беспрецедентная ситуация, Ваше Высокопреосвященство. Я не знал, что еще сделать. Ведь на этот счет нет никаких правил… не было времени… мне показалось, что так будет лучше для королевства.

– Твоя первостепенная забота – не благо королевства, а благо Церкви Господней, – ответил Андерс. – Благо государства и его народа – забота правителя.

Тайлер пораженно уставился на него. Это заявление почти в точности повторяло слова Королевы, сказанные во время коронации, но при этом смысл их был настолько иным, будто они были сказаны на другом языке. Его Святейшество не вызывал у Тайлера ни симпатии, ни доверия, но тот, по крайней мере, представлял собой предсказуемую смесь религии и практичности. С этим человеком можно было иметь дело. Кардинал Андерс же был человеком совсем иного сорта. Тайлер неожиданно осознал, что искренне боялся Андерса. Боялся того, на что тот может быть способен, оказавшись свободным от всяких ограничений. Его Святейшество был лишь слабой помехой на пути Андерса – помехой, которая скоро будет устранена.

– Я знаю это, Ваше Высокопреосвященство, но у меня не было времени размышлять, и нужно было сделать выбор…

Двое старших священников некоторое время пристально смотрели на него. Затем Его Святейшество пожал плечами и улыбнулся так широко, что Тайлеру захотелось отползти вниз по ступенькам.

– Что ж, значит, иначе было нельзя. Весьма прискорбно, что ты оказался втянут в подобную ситуацию.

– Да, Ваше Святейшество, – ответил Тайлер, выжидая удара, который должен был последовать за этой улыбкой. Бедро его разболелось не на шутку – казалось, артриту причиняли удовольствие его мучения. Он хотел было попросить позволения встать, но передумал. Демонстрировать слабость в присутствии этих двоих было бы ошибкой.

– Королеве потребуется придворный священник, Тайлер. Отец Тимпаний служил при Регенте, она отнесется к нему с недоверием, и будет совершенно права.

– Да, Ваше Святейшество.

– В силу твоей роли в ее коронации логичный выбор падет на тебя.

Это утверждение Тайлеру ничего не говорило. Он ждал продолжения, которое и прояснит весь смысл сказанного.