Время колоть лёд - Катерина Гордеева

Он доходит до середины холла и молча смотрит на Дашу. Даша теперь только делает вид, что красит ногти.

– Как там тебя зовут?

– Сергей Сергеев. – Выдыхает. Вдыхает. Уточняет: – Сергеев Сергей Сергеевич. Имя такое. Легко запомнить. – Опять выдыхает. Набирает в легкие побольше воздуха, открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но Даша говорит первой:

– Мне тут надо доклеить, доклей, пожалуйста, а то у меня ногти накрашены, вон там, видишь?

Серёжа с готовностью хватается за бусины, довольно ловко приклеивает их одна к другой, и уже получается целый блестящий цветок на бархатном поле.

– Молодец, красиво получилось.

– А хочешь, я тебе чего подарю? Смотри. – Из кармана брюк Серёжа достает вчетверо сложенный листок с нарисованным самолетом. – Сам нарисовал.

– Точно?

– Хочешь, я тебе еще что-нибудь нарисую?

– То есть ты прямо такой художник-расхудожник? Ну нарисуй мне котенка из “Фермы”, можешь?

– Ха! Ерунда! Завтра же нарисую. А у меня дома, в Сочи мы живем, между прочим, настоящий медведь живет, поняла?

– Ой мамочки мои!

– Правда! Честное слово! Мы однажды, прикинь, ему с братом котенка кинули, он вначале испугался, а потом сожрал его, прикинь? Вся морда в крови, представляешь?

– Ври больше!

– Это правда! А еще у папы в доме тарантул настоящий в банке живет. Я его однажды схватил вот так вот рукой и вообще не испугался.

– Ну конечно, тарантул! Они же не живут в доме.

– Это у вас не живут, а у нас живут, поняла! Ты ж девчонка, ты бы вот никогда тарантула не взяла в руки, да?

– А может, и взяла бы, – медленно отвечает Даша. Поворачивается. И уходит.

…

Палата. Серёжа сидит на кровати с телефоном. Звонит:

– Лё-о-ош, Лё-о-ош, а ты когда придешь?.. Лё-о-ош, а ты нарисуешь мне кошку? Ну из “Фермы”, а, Лёш?

…

Палата. Даша разглаживает листочек, на котором отменно тушью нарисована кошка, похожая на лису и героиню какого-нибудь взрослого комикса одновременно. К кошке приписано: ДАШЫ ОТ СЕРГЕR С.

…

Даша и Серёжа сидят в холле, по сторонам у обоих капельницы с перевернутыми бутылочками, полными лекарств.

– Когда женюсь, вообще свою жену на работу не буду пускать, – как будто в пустоту замечает Сергеев.

Даша отвечает, глядя прямо перед собой:

– И что она будет делать? Посуду мыть?

– Нет, детей мне воспитывать. Будешь?

Даша хохочет. Теперь они смотрят друг на друга и хохочут вместе.

Даша останавливается первой. Смотрит на Сергеева прямо и серьезно:

– Хочешь сказать, если бы мы с тобой мужем и женой были, так что, я бы всё время дома сидела, а ты бы что?

– А я бы делами занимался, на машине бы ездил. Тебе бы украшения всякие покупал.

– А хлеб бы кто домой покупал?

– Я бы точно не покупал.

– Ха-ха-ха, так бы и жили бы без хлеба. Ты ж меня из дому бы не выпустил.

– Нет, за хлебом можно.

– Ну нет, дома так дома.

– Хитренькая какая лисичка нашлась тут в доме! У меня мама ходит за хлебом. И я сам тоже ходил. Прикинь, там от дома, если идти в магазин, такой мост – он на одних веревках держится, а внизу – обрыв. Я один раз шел и сорвался. Потом упал туда, на камни.

– Ага, упал и сразу умер.

– Не веришь, у мамы спроси. Маааааам!

Но мама далеко, в конце коридора, за лестницей. Курит. Сергеев орет истошно, потом начинает клацать телефонными кнопками. Ошибается, сердится. Дозванивается, наконец:

– Мам, ну мам, ну где тебя носит, тут важный разговор, мам!

…

Вечер. Палата Серёжи. У него в гостях волонтер Гриша, который принес Серёже в подарок очередной череп, их в Серёжиной коллекции накопилось штук двадцать. Пластиковые, резиновые, костяные и сплетенные из бисера, они выстроены у Серёжи на тумбочке. Лёша подарил Серёже бандану с черепом. Серёжа раскладывает бандану на подушке, приговаривает:

– Я вот так буду ее раскладывать и потом лицом сразу ложиться. – Показывает с ангельской улыбкой на лице.

Потом неожиданно подскакивает. Хватает телефон, набирает номер волонтера Лёши и буквально орет в трубку:

– Лё-ош, Лё-ош, я знаешь что хотел попросить? Ну это… Ты можешь вот такой череп нарисовать, ну чтобы вот еще сердца вокруг. Такой вот черный с красным?

…

Ночь. Палата Даши. На прикроватной тумбочке куклы, куколки и множество кукольных принадлежностей: стульчики, зеркальца, туфельки, набор детской косметики, духи “Маленькая принцесса”.

На кровати Даша в кислородной маске. Вокруг суетятся медсестры, меняя бутылочки в капельнице, вводя в трубочки новые и новые лекарства. Даша тяжело дышит, глаза закрыты. В дальнем углу палаты сидит, ровно сложив руки на коленях, Дашина мама. Даша приоткрывает глаза:

– А мне на день рождения подарят куклу с крылышками? Точно?

…

Утро. Больничный вестибюль. В новой бандане с черепами и улыбкой от уха до уха сидит Серёжа. Мимо с опухшим от бессонницы и слез лицом идет Дашина мама.

– Тёть Лен, тёть Лен, а Даша выйдет?

– Ей ночью плохо было. Она пока лежит, – Лена говорит это скороговоркой и проходит по коридору дальше.

Серёжа обескураженно сидит один в холле. Когда Дашина мама возвращается, Серёжа подскакивает, шагает вперед, насколько это позволяет капельница:

– Тёть Лен, тёть Лен, а можно я Дашку навещу?

– Серёж, я спрошу у нее.

…

Дашина палата, день. Мама спрашивает Дашу:

– Дашунь, там Серёжа хотел зайти, можно?

Даша глазами показывает на кислородную маску, мама отнимает ее от лица, и тогда Даша отчетливо произносит:

– Платье дай, золотое.

– Это?

– Нет, ну мам, вот то, которое в сеточку.

Мама достает платье:

– Дашунь, может, так, в майке посидишь, я тебя укрою?

Даша отрицательно качает головой, тянет: “Мааам”.

Мама сажает Дашу, наряжает в платье. Дает зеркало. Даша критически разглядывает свое отражение:

– Ну пусть он уже идет.

…

В Дашину палату приходит Серёжа. За ним мама, как паж, катит капельницу с тремя бутылками химиотерапии. Серёжа протягивает Дашке рисунок черепа с сердцами. На рисунке написано