Элита - Мерседес Лэки

– Я в кухне! – крикнул дядя откуда-то из глубины квартиры.

Я пошла на голос и отыскала кухню, по стилю такую же, как и вся квартира. Дядя доставал из сумок продукты.

– Хочешь сказать, что… – начала я.

– Псайщиты, наивысшей мощности, установленные людьми, которым я предельно доверяю, – сообщил дядя.

Я облегченно выдохнула. А затем повытаскивала все необходимое из набитых всякой всячиной кухонных шкафов и принялась за соус для спагетти.

– Вот и прекрасно, я тебе сейчас ролик покажу, – заявила я. – И парочку идентификационных номеров.

– Ты пока иди прими душ. Ванная за этой дверью. – Дядя кивнул влево. Я перекинула ролик на его перском и отправилась мыться.

Вымывшись, я переоделась в просторные штаны и рубаху, которые обнаружились в ванной. А потом мы вместе занялись готовкой, и я рассказывала дяде обо всем, что знала и видела.

Если кто и увидел бы нас через панорамное окно, то ничего бы не заподозрил. Дядя и племянница вместе готовят ужин – стояли-то мы спиной к окну. И я постоянно ощущала едва заметный зуд в затылке. Ничего не скажешь: мощность у дядиных псайщитов и впрямь наивысшая – если я их даже чувствую. Я не сомневаюсь: дядя сумел просмотреть ролик незаметно для всяких любителей заглядывать в чужие окна.

– Ну что ж, – сказал он, когда мы возились с салатом. Соус уже готовился на плите. – Ты сделала больше, чем я от тебя ожидал. Гораздо больше. Ты мастер своего дела, Радка.

– Тебя же никто не обвиняет в этих смертях? – спросила я. – Или Охотников? – Тут я проглотила комок в горле. – Или меня? Если бы я сочиняла драма-ролик, то это был бы ход, чтобы героиню обвинили в убийствах.

– Видимо, во всем виноват баскервильский демон, – ответил дядя с еле заметной улыбкой.

И откуда он только узнал?! Я же от корки до корки перечитала все истории про Шерлока Холмса – все, что нашла в монастырских архивах. И я прекрасно понимала, на что намекает дядя. Псайкорпусу по-хорошему уже давно пора найти козла отпущения и повесить на него тройное убийство. Но почему-то псайкорпус с этим не спешит. Ну да, во всем типа виноват баскервильский демон, а с него спрос невелик.

И такое поведение псайкорпуса очень… любопытно.

Спагетти сварились, соус тоже был готов, и мы отнесли все на обеденный стол. Дядя уселся во главе стола, а я по правую руку.

– Учителя рассказали тебе про разные псионические защиты, помимо ношения псайщита, верно? – спросил дядя. – Ты ведь не забываешь о них?

– Не забываю! – с жаром заверила я. – Мои защиты затянуты крепче, чем струна на банджо. Крепче, чем крышка на последней банке с вареньем. Но почему ты спросил?

– Потому что Псаймон, с которым ты беседовала, может счесть, что ты подобралась слишком близко к их секретам. И тогда он изменит тебе память.

Псаймоны такое умеют?!

И тут в голову мне пришла одна ошеломляющая мысль. Меня как обухом по голове огрели.

– Дядя, – просипела я, – а пришлецы могут менять человеческую память, как Псаймоны?

Дядя недоуменно моргнул:

– Полагаю, да. У них ведь сходные псайспособности. А что?

– Тогда понятно, как Асу удалось подстроить гибель Карли и как он засадил в водосток вампира, чтобы тот подстерег меня. А его Гончие при этом ничего не знали и не донесли на него, – задумчиво проговорила я. – Нам же известно, что Ас какое-то время был на связи с пришлецами, так?

– Очевидно, они были в курсе, что Ас в заключении у военных. Его Гончие даже не подозревали, что он замышляет убить Охотника, это мы знаем. Но если ему меняли или блокировали память после каждого контакта…

– …тогда Гончие так ни о чем и не узнали! – подхватила я. – В его мыслях они ничего не сумели прочесть. Гончие способны проникнуть в наши мысли, только если мы сами пытаемся дотянуться до них в Потусторонье. А если они далеко от нас, то наша память и чувства для них закрыты, кроме самых сильных эмоций. И никакой Псаймон тоже ничего бы не заподозрил, покопавшись в голове у Аса – ведь там все заблокировано.

– Или же Псаймоны, читавшие его мысли после ареста… – Но дядин голос звучал неуверенно. – Я не сталкивался со случаями, когда Псаймон откровенно лжет. Но он может утаить часть правды.

– Они ведь не говорят правду о происшествиях в водостоках, да? – подчеркнуто спросила я.

– Нет. – Дядины губы превратились в тонкую полоску. – Не говорят.

Всю следующую неделю я не спускалась в водосток: у нас сплошняком пошли общие вызовы, и я работала в Элит-отрядах с утра до ночи. Не то чтобы как-то по-особенному возросла активность пришлецов – Кент, по крайней мере, ничего такого не говорил: в конце концов, у Элиты вызовы каждый день, – но эта неделя выдалась жаркой. Стаи вайвернов, еще один маленький драккен, целое племя огров – вызов за вызовом, и так каждый день. Это в основном благодаря моей стае. Дело не в том, что я сама ценный кадр для небольшого отряда, а в том, что с большой стаей гораздо меньше устаешь. Поэтому я могла сдюжить пару вызовов за день.

Вечерами я, как правило, объедалась до отвала – хоть столовая к этому часу уже давно была закрыта – и, объевшись, окончательно валилась с ног. А иногда к усталости добавлялись еще и мелкие раны. Поэтому сил у меня было только на то, чтобы тупо посмотреть ролик и завалиться в кровать. А еще от меня не отставал Ретро. Тему насчет свидания он свернул, но вместо этого все пытался меня рассмешить. И, честно говоря, мне это было нужно. Как ни крути, а он ведь на самом деле дико уморительный. Обычно он рассказывал какую-нибудь забористую историю про свои подвиги, которые совсем уж за гранью, и я хохотала так, что начинали болеть бока.

А ночами мне стала часто сниться Карли. Это были странные сны: Карли появлялась, потом решительно кивала и исчезала. И после этих снов меня не тянуло горевать и плакать – ничего такого. Это мое подсознание говорило мне: ты разгадала, как Асу удалось убить человека и уйти от подозрений, теперь пора расставить крысоловку и изловить крысу.

Ох, если бы все было так просто! Ас сейчас где-то, куда мне не добраться, возможно, у Жителей. Но подсознание – это подсознание, и с логикой оно не очень-то дружит.

Так прошла неделя, и пришлецы немного угомонились. У меня был только один вызов с утра, потом я ждала следующего, не решаясь отправиться в водосток… Но больше меня никто не вызывал.

Во второй половине дня перском загудел, но это оказался не вызов, а Джош.

– О, так ты жива! – воскликнул он. Потому что он и раньше пытался до меня дозвониться, но я каждый раз кого-то укладывала, а к вечеру меня хватало только на то, чтобы промямлить какие-то извинения, и все.

– Жива, – подтвердила я. – Тьфу три раза, чтоб не сглазить!

А потом мы в кои-то веки поговорили как следует – до того самого момента, когда я начала клевать носом. Тогда я пожелала Джошу спокойной ночи, но… как выяснилось, он меня сглазил.