Ого, индиго! - Наталья Кулагина

Из интервью

– У меня было трудное детство. Знаете, это общество, этот строй, который коверкает психику творческого человека. Я боролся, как мог. Носил запрещенные длинные волосы, слушал запрещенную музыку. Я рано понял, что являюсь исключением из правил.

– И как же вы противопоставляли себя э-э-э строю, который подавлял личность?

– Я просто был самим собой. Конечно, было все – и коварство, и предательство, и любовь. Ради единственной цели я начал свой путь в полной нищете, попал в психушку, меня лечили, ставили эксперименты над моей тонкой ранимой душой. Мы родились нулями, которые очень хотели стать первыми. И мне это удалось.

– Гениально! Лучше и не скажешь!

– Что вы делаете сегодня вечером? – Герой дня открыл глаза и оказался хорошим парнем.

Счастливая Динка застенчиво постучала в дверь и боком вошла в кабинет главного редактора журнала. В руке она держала листок формата А-4 – напечатанное интервью с героем нашего времени. Редактор на Динку не глянул. Разбирал завалы на столе, по телефону устроил разгром фотоотделу за недостаток гламурности в последней фотосессии. Наконец на глаза редактора попал волшебный листок Дины. Дина торжествовала и ждала слов восхищения, признания таланта, немедленных предложений работы в отделе интерьера. Редактор должен был заплатить любые деньги, чтоб этот бриллиант сверкал в его команде. И когда редактор открыл рот, Динка не сразу поняла, с кем он говорит.

– Плохо! Очень плохо! От первого до последнего слова! Это пресная исповедь. Нет ни одного признания, от которого бы дух захватывало. Не ясно, почему наш читатель должен потратить на него время.

– Но он гений!

– Гениями назначаем мы! Про кого печатаем статьи, тот и гений! Все остальные – в общую очередь!

– Но вы сами...

– Настоящий журналист читает между строк! Изменился концепт. Мы становимся более актуальными, реальными, эпатажными.

– Но...

– Журналист должен угадывать тенденции завтрашнего дня. Поддержать человеческие ценности и тут же их разрушить. Поставить и на красное и на черное. Вытащить из рукава ту карту, которая будет востребована именно сегодня. Даже не знаю, что с тобой делать. Изменились требования.

– А может... Еще один шанс, – лепетала Динка упавшим голосом.

В мгновение разбились все ее мечты. За главным редактором стоял образ невидимого врага и нагло ей подмигивал.

– Хорошо. – Редактор смаковал роль вершителя Динкиной судьбы. – Смотри, что надо. «Сексом надо заниматься так, чтобы стены качались», «Я получаю за ночь восемь оргазмов, и это далеко не предел», «У меня всегда есть выбор, как я проведу ночь. Или с мотоциклом, или с женщиной, или с женщиной на мотоцикле». Нужны сенсации. А эти рюшечки о душе – извольте. Я отправляю красивую женщину на интервью, чтобы герой думал только о сексе. Он обязательно сморозит какую-нибудь глупость, которую я разрекламирую, цитатой поставлю на обложку и заработаю на этом деньги. Людям интересно, кто и с кем. Все остальное – блеф. Не делай вид, что умеешь думать. Тебе это не идет.

– И что делать?

– Принеси мне настоящую дичь! Тема – секс. Любой. С кошечками, с собачками, с крокодилами. Раскрути их, эпатируй, пляши, задавай вопросы, за которые можно получить в лоб. Слабо?

– Ну, не знаю.

– А надо знать. Я плачу за холодный циничный ум в юном хорошеньком теле. Набор тем и ассоциаций. «Мой первый эротический опыт», «С кем бы я занялся любовью, если б мог», «Какими словами я предлагаю женщине-мужчине уединиться», «Как часто я меняю своих сексуальных партнеров», «Был ли секс в туалете?», «Самое необычное место для секса в моей жизни». Мне нужны откровения, шокирующие подробности, интимные признания. Все остальное – к доктору. – И редактор без предупреждения повернулся к Динке спиной, дав понять, что разговор окончен.

– А чем занимается Алеша?

– Она решила здесь задержаться. Ей хочется поближе узнать планету, на которую она так часто смотрела со своей звезды.

– А ей хорошо? Ее никто не обижает?

– Кроме самой себя, ее никто не обидит. Но ее нужно защищать...

– От кого?

– От самой себя!

Дина ждала героя интервью в фойе гостиницы. Он опаздывал или прятался за колонной с единственной целью: «Сдохни, но держи фасон». Опаздывать менее тридцати минут считалось дурным тоном. Дина нервно бродила по холлу гостиницы, задавая себе очевидный вопрос: «Зачем я здесь?». Наконец убедила себя, что она агент далекой звезды, а задания не выбирают. Ей необходимо наладить связь с величайшим мозгом этой эпохи, и она пришла к нему под обыкновенным прикрытием – журналист-блондинка. По неизвестной причине это объяснение ее вполне удовлетворило, настроение улучшилось, и она вошла в образ шпиона вселенского масштаба. Динка, присев в мягкое кресло, смотрела из освещенного фойе на темную дождливую улицу. Динка, и правда, поверила, что она на пункте пересадки ждет своей очереди, чтобы лететь дальше, к своей голубой звезде. В закрытом аэропорту, откуда самолет уже никогда не взлетит. Динка наблюдала за брачными играми дождевых капель на стекле: они сливались в прозрачные силуэты мужчин и женщин.

– Привет, – раздался характерный хрип над самым ухом. – Молодец, что позвонила. У тебя есть душа. Это видно. – «Звезда» оценил Динкин профиль и остался им вполне доволен.

В полутемном подвале кафе было душно. На кирпичных стенах горели лампы «под старину», на деревянном столике стояли искусственные цветы. Похоже, эта дешевая закусочная так и осталась лучшим воспоминанием детства звезды космической величины. Звезда натянул на глаза капюшон и выглядел испуганным инопланетянином на разделочном столе, где космические повара готовили из него деликатес. Динкино сердце дрогнуло. В культовой эстрадной фигуре было нечто напоминающее загнанного в угол зверя.

– Я часто бываю одинок. Никто не верит, но это так. Поговорить не с кем. Всем что-то от меня нужно. Фальшивые улыбки, лицемерие, пафос. Трудно быть гением. Это огромный труд, огонь Прометея, который несешь перед собой и освещаешь людям путь. Нельзя уронить огонь в грязь. – «Звезда» устало опрокинул рюмку водки и профессионально вызывал жалость к себе.

– А ведь хочется поговорить. Я, конечно, не жалуюсь, но мне бывает очень одиноко. Властвовать умами людей – большое испытание. Я нуждаюсь в понимании. Но не имею права обижаться на людей. Между нами – бездна. – Он долил в рюмку последнюю каплю.

– Я рано познал женщину. И с тех пор познаю ее каждый день. А тогда, в школе, когда все произошло в первый раз, я думал, мир перевернулся вместе со мной, слетел с орбиты. Она была учительницей. Преподавала историю или обществоведение. У нее была очень мягкая, как тесто, грудь. Это было прекрасно. – «Звезда», облокотившись на деревянный столик, смотрел на Динку, словно зверь под прицелом ружья.

– Меня соблазнила учительница обществоведения. Прямо на столе в кабинете. Разбудила мою сексуальность и мою потребность в творческом самовыражении. Именно тогда я начал танцевать, петь, рисовать, снимать запрещенное порно, иметь по восемь оргазмов за ночь.