Сварог. Чужие зеркала - Александр Бушков

Что-то там поблизости от Сварога стукнуло, что-топрожужжало, на какое-то время воцарилось молчание, потом послышалисьнеразборчивые голоса…

Вот они, гниды! Изыматели добычи хреновы. Двое. Высокие, волосыдо плеч. Расфуфыренные, точно на балу у какого-нибудь занюханного Людовика – вневысоких сапогах тонкой черной кожи с загнутыми вверх носами, в сине-алыхштанах, облегающих от лодыжек до колен, а от колен до талии раздутых шаром, вкамзолах со столь же причудливо раздутыми рукавами, в шляпах а-ля шторм-капитанКсэнг… Камзол перехвачен портупеей, на которой висят кинжальные ножны, да скакими-то хитрыми железками, проводами и приборчиками в руках. Последнее, надополагать, что-то вроде домкрата и лебедки в одном флаконе. Ну еще немного, ещешажочек…

Сварог поднес катрал ко рту, кое-как прицелился, набралполную грудь воздуха… и дважды резко выдохнул – как школьник, плюющийся комкомпромокашки из трубочки.

Эффект, впрочем, оказался кардинально другим.

Раздались два жидких хлопка, но вылетающих из катрала спорСварог не увидел. Наверное, просто слишком быстро летели смертоносные зернышки– ибо думать о том, что не получилось, не сработало, он не стал. Равно не сталдумать и о том, что карнавальные костюмчики охотников окажутся спорам не позубам…

Первый «скатовец» с недоумением уставился на второго, второйна первого.

А Сварог уже метнулся из укрытия. Он двигался, привычнофиксируя окружающую обстановку, сжимая в руке шаур, чтобы добавить, если катралдал осечку, несся к врагам. Враги заметили. Поворачиваются к нему…

Двойной хлопок, короткий сдавленный вопль! Одного«скатовца», точно ударом ноги великана-невидимки, отбросило в озеро, другой же…

Па-ашла реакция, дорогие мои, добавки не требуется.

Другой охотничек словно взорвался изнутри. Тело его рывкомвыгнулось дугой, и из грудины, из живота, из горла рванулись наружу, раздираяплоть и материю костюма, ярко-зеленые ветвящиеся прутья. Словно стоящие у негоза спиной копейщики, такие же невидимки, как и великан, зафутболивший первого вводу, разом насадили его на свои копья… копья зеленые, кривые и сучковатые.Загонщик брякнулся оземь, пару раз конвульсивно дернулся, – а прутья вселезли из него, метались по земле, кнутами щелкали в воздухе, уродуя бездыханноетело, а тело елозило по земле, будто еще живое, будто пыталось встать…и наконец прутья-веточки как-то разом опали, успокоились, съежились.Поблекли. Сварог поспешно отвернулся, с трудом сдерживая рвотный спазм. Да уж,господа, споромет так споромет, Мичуриным от оборонки и не снилось…

Оставалось добежать до «ската», который замер на трех опорахв десяти каймах от укрытия Сварога. Ох уж эти десять каймов. Понимаешь, чтопроходят всего мгновения, но кажется, что ноги вязнут не в песке, а в вечности…

Все ближе черный металл трубок и ступеней трапа. На покатомборту белой краской, как по трафарету, нанесены какие-то символы – весьманапоминающие стилизованные, украшенные завитками и загогулинами латинские буквы«KZL», рядом – вроде бы число 28, а над этими значками, как зонтик, – явноизображение короны, не иначе это порядковый номер машины, но все это потом,потом, сейчас важно другое… На трап, по трапу, в кабину. Взгляд вправо-влево.Объект всего один, в точно таком же шутовском наряде, правда, еще и слимонно-желтой шелковой перевязью вперехлест с портупеей, он привстает скресла, одной рукой опирается на подлокотник, другой выхватывает длинныйстилет…

Убивать его Сварог не стал. Вышиб клинок ударом ноги ивсадил локоть под горло. Ну-с, этот игрок в ауте. Пышная шляпа с плюмажемтраурно накрыла его лицо.

Теперь еще раз все проверить. Опустив шаур за отворот майки(металл неприятно холодил голое брюхо), Сварог метнулся к заднему отсеку«ската», отгороженному толстой дверью из неизвестного металла. В двериимелось маленькое заиндевевшее окошечко, Сварог заглянул внутрь. В морозномтумане виднелись штабелями сложенные зайцы, лисы, даже медведь попался, ещекакие-то твари… Ясно. Холодильник, куда складывают мороженые туши. Жрачки им,что ли, не хватает? Или же это экземпляры для зоопарка?

Сварог вернулся в кабину. Связал вырубленному летчику рукихитрым узлом его собственной портупеей, усадил на боковой, повернутый к проходудиванчик (таковых было два – плюс кресло пилота) и зафиксировал ремнем безопасности.Посиди-ка пока, дружок, после поговорим… Поразмыслил секунду, а потом снял снего широкий кожаный ремень и подпоясался – только для того, чтобы сунуть запояс катрал.

По трапу дробно застучали когти. Чуба.

– Здесь порядок, Чуба. Можно сменить личину. – Преждечем занять освободившееся кресло пилота, Сварог снял с пленного расшитыйзолотыми нитями пояс и сунул за него шаур и катрал: увы, ларские трусы кармановне предусматривали. Кресло оказалось удобным, в меру мягким, с подголовником. –Когда обернешься, там, над люком, рычаг. Это такая черная длинная палка…

Когда он проходил по «скату», ему хватило брошенноговзгляда, чтобы разобраться, как приводится в действие механизм выдвижениятрапа. Простенько и доступно, никаких премудростей.

Зажужжали втягивающиеся телескопические трубки, застучалидруг о дружку складывающиеся ступени, с легким шорохом опустилась запирающаяствора, чмоком обозначила свое соприкосновение с корпусом, смачно щелкнулификсаторы.

Сварог улыбнулся, услышав, как Чуба для надежности потолкала«дверь» летательного аппарата. И только потом прошла в кабину.

– Что будем делать? – азартно спросила женщина-волк.

– На кораблике поплавали, – беззаботно сказалСварог, – теперича полетаем малость…

– Ой, – тихонько сказала Чуба, и весь ее азарт куда-тоулетучился.

Как всегда после схватки, после успешно проведенной операцииСварога распирало беспричинное веселье. Хотя, если вдуматься, господа, не такоеуж и беспричинное…

– На тебе вот этот тип. Сядь рядом. Чуть что – отправляй егов вечный сон, не думая. Видишь ремень? Пристегнись. Вот этот шпынек вот в этудырочку… Готово? Держись. Чувствую, сейчас нас от души поболтает…

Бледная Чуба промолчала.

А новоиспеченный пилот осмотрел хозяйство. В общем, всеболее-менее понятно, не бином Ньютона, чуть сложнее дирижабля. Да и летали,знаете. И папа у меня летчик, если хотите знать.

Между прочим, с тонированными стеклами Сварог ошибся, ноошибся со знаком плюс – если так можно выразиться. Вся обшивка «ската»представляла собой толстенные затемненные стекла. Правда, затемненные с внешнейстороны, с внутренней же – стекло как стекло. Все прекрасно видно, вон озеро,вон на бережку «скатовец», превратившийся в кустик, на ровной глади озерца,неподалеку от глыбы льда, оставшейся после морозного удара, тоже плаваютветочки, растущие откуда-то со дна…

Можно было обойтись и без умения осваивать незнакомыемеханизмы, вложенного в него ларами, да вышло бы чуть дольше. А вдруг другие«скаты» уже отыскали группу Каны и аккурат сейчас разворачивают над ней своиморозильники?