Что предназначено тебе… Книга первая - Нэйса Соот'Хэссе

Лупом, жили к северу — за рекой Потенцей, на «Золотом берегу». Здесь Стефано бывал по работе так же часто, как в районе скотобоен — хотя эти два места так мало походили друг на друга, что трудно было поверить, что находятся они в одном городе. Здесь, на Золотом Берегу, располагался один из самых богатых районов не только Сартена, но и Корсики вообще.

Насыпное побережье озера занимал прекрасный парк, параллельно озеру тянулся Гарда-Авеню, широкий проспект, а далее шли многочисленные улицы, с востока на запад пересекаемые другими, перпендикулярными им, точно отмеренными по линейке.

Юг города облюбовали различные национальные общины — начиная от ирландцев, которые по большей части не желали возвращаться на Альбион, и заканчивая выходцами из Латинской Америки старой Земли.

Когда девять недель назад Стефано выбирал себе жильё, перед ним лежали три варианта домов, которые он мог позволить себе оплатить: дюплексы у скотобоен, которые предстояло делить с какой-нибудь жизнерадостной китайской семьёй, комнаты на вторых этажах малодоходных магазинчиков в Саутсайде — или небольшой и вполне чистенький домик рядом с тюрьмой. До участка от него ехать было не слишком далеко — и после недолгих колебаний вопрос был решён.

Теперь Стефано, едва успевший на несколько часов прилечь на кровать, чтобы снова проснуться по звонку будильника ближе к девяти утра, сидел на небольшой веранде, потягивая водянистый кофе, и смотрел на тюрьму.

Её корпуса тянулись с севера на юг и выглядели уныло, как всё вокруг. За высокими стенами располагались три грязных, обшарпанных тюремных блока. Посреди центрального двора из-за стены виднелись обломки, бывшие некогда статуей Мадонны. Со всех сторон их окружали смоковницы, за которыми никто никогда не ухаживал, но которые, тем не менее, слегка оживляли серый каменистый пейзаж.

Стефано находил некое извращённое удовольствие в том, чтобы каждое утро смотреть на тюрьму, в которой, он точно знал, у него было нескольких знакомых — не слишком, впрочем, любивших его. Ему нравилось думать, что несколько мешков, набитых дерьмом, считавших ещё недавно, что они могут вершить чужую судьбу, теперь спят на нарах, а по утрам выходят во двор в полосатых робах — и, может быть, видят его.

Со стихией нельзя бороться — он понимал. Но каждый новый преступник, оказавшийся здесь, в тюрьме, был маленьким кирпичиком, который Стефано закладывал в здание своей неосуществимой мечты.

Стефано поморщился, сделав очередной глоток безвкусной дряни, которую бакалейщик, должно быть, разбавлял песком. Не глядя опустил руку на стол и подцепил двумя пальцами свежий выпуск газеты, которую ему почти бесплатно приносил мальчишка по утрам — «Illustrated Daily News». Газета была уже и короче, тех, к которым Стефано привык в Сардинии, но мальчишка говорил, что за такими будущее. «Таблоиды» — так он их называл. Газета изобиловала фотографиями знаменитостей, трупов, едва одетых молодых женщин — и потому, видимо, имела большой успех. На первой полосе красовалось фото девушки, стоящей в зале суда в блузе, расстёгнутой до самого живота. Заголовок рядом гласил: «Наследница без копейки в тюрьме за мошенничество».

Стефано поморщился и перевёл взгляд на другую полосу. Здесь новости были не лучше: «Полицейский убит, четыре бандита пристрелены», «Очаровательная девушка имела трёх любовников», «Глава мафиозного клана арестован за провоз несанкционированного багажа».

Стефано поперхнулся и выплюнул кофе на стол.

«Доминико Таскони задержан в космопорту. Причиной ареста стал груз плациуса, который Таскони якобы провозил в личном багаже. Доказать вину подозреваемого не удалось. Связь с мафиозными группировками Манахаты отпущенный утром корсиканец отрицает — впрочем, как и всегда. Ведь все мы знаем — мафии нет и не было никогда!»

Стефано дважды пробежал глазами короткую заметку. Небольшой текст подействовал на него лучше кофе. Он вскочил, едва не расплескав остатки остывшего напитка, и бросился к двери — но добежать не успел.

— Сеньор Бинзотти! — окликнули его из-за спины.

Стефано дёрнулся и заледенел, затем медленно обернулся на звук. Перед ним стояла Марта, пышногрудая финка, которая убиралась у него раз в неделю и готовила ужин по вечерам.

— Как хорошо, что я вас застала! Я забыла ключи!

Мгновение Стефано непонимающе смотрел на Марту, затем моргнул.

— Вы уже собирались уходить? — размахивая сумками, Марта взбиралась по лестнице, а Стефано судорожно искал повод ответить «да». Вообще-то, ему никуда не нужно было идти — вчера работа не клеилась (ещё бы после такого), но домой уходить Стефано не хотел, так что в начале шестого начальник управления выгнал его взашей. Но и тратить весь день на пустую болтовню он не собирался — по-другому рядом с Мартой время проводить было нельзя.

— У меня в городе дела, — сказал он наконец и, распахнув перед Мартой дверь, шагнул следом за ней. — Приму душ и уеду на пару часов.

Марта радостно закивала и, более не обращая внимания на него, направилась на кухню.

Стефано же в самом деле нырнул в душ и, сбросив с себя домашние брюки, ступил под горячую воду. Закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на бегущих по телу струях воды — но вместо этого увидел перед собой лицо. В его голове корсиканец не походил на того, кого он видел в газете. Там, в газете, Таскони был сухим и злым, а в памяти Стефано отпечаталось живое и печально усталое лицо. Пронзительные чёрные глаза, как два омута затягивавшие его.

Стефано повёл плечами, пытаясь отогнать непрошенную мысль. Намыленная рука его скользнула вдоль живота и наткнулась на твёрдый член, торчащий вертикально вверх.

Стефано застонал, внезапная вспышка наслаждения пронзила его. Память заботливо подбросила вид изогнутой спины Таскони. Лицо корсиканца рядом с лицом Стефано, раскрасневшееся, удивлённое, полное похоти.

Рука Стефано размеренно заскользила по члену вверх и вниз. Он представлял, как взял бы его ещё раз — теперь уже глядя Таскони в глаза. Он бы раздел корсиканца целиком. Рука Стефано поднялась, оглаживая рельеф невидимой груди, который он успел ощутить вчера, забравшись под рубашку Таскони — и упёрлась в стену. Стефано показалось, что он падает в бешеный, клокочущий водоворот. Он не успел представить как разводит в стороны худые ягодицы и вставляет член между них — сперма брызнула на кафель и оросила пол.

— Сука… — прошептал Стефано. Тяжело дыша, он привалился к стене лбом.

— Сеньор Бинзотти, всё хорошо? — послышалось из-за двери.

— Да! — крикнул Стефано. — Дерьмо, боже, какое же полное дерьмо… — уже тише добавил он.

До города от дома Стефано Бинзотти было с полчаса езды. Дорога пустовала, и до парковой зоны