Ловцы видений - Дэннис Фун

— В Негасимом Свете вы тоже так тренировались? — спросил Святой.

— У нас не было мечей, — ответил Роун. — Они были запрещены.

— А как же вы себя защищали?

— Никак.

— Но я же видел там следы ожесточенной битвы!

— Там не было никакой битвы.

— Но ведь когда на твоих соплеменников напали, они должны были защищаться!

— Мы никогда не сражались, — ответил Роун, не отводя взгляда от сверкающих клинков.

Святой жестом подозвал человека, проводившего тренировку. Лысый тренер сказал что-то братьям, потом подошел к ним и поклонился Святому.

— Друзья всем, — приветствовал он их.

— Друг есть истина, — ответил ему Святой и тоже поклонился, но не так низко. — Роун из Негасимого Света, познакомься с братом Волком — нашим мастером клинка. Роун присоединился к нам сегодня, брат. Путь его сюда был нелегким.

— Все трудно лишь настолько, насколько это воспринимает разум, — сказал брат Волк, глядя Роуну прямо в глаза.

— Бойню, которую устроили в моем селении, назвать лишь восприятием я никак не могу, — резко возразил Роун.

— Чем сильнее боль, тем упорнее твоя воля должна стремиться ею овладеть, — ответил брат Волк. — Иначе ты навсегда останешься ее рабом.

— Я не раб.

— Значит, ты поймешь, что подготовка, которую тебе предстоит у нас пройти, будет полезной, — сказал Волк и вернулся к своим ученикам.

Роун оторопел, ему стало трудно дышать. Сколько обязательств он должен взять на себя в этом странном лагере, где оказался по воле рока! Путь назад был отрезан, обстоятельства не оставляли ему надежды на освобождение. Негасимого Света больше не существовало.

Обходя лагерь вместе со Святым, Роун отметил, что он не был обнесен стеной, но по периметру его надежно защищали отвесные скалы и овраги. Высоко на деревьях были установлены деревянные помосты, на которых стояли в дозоре братья. Было видно, как они, в надвинутых на головы капюшонах, внимательно следят за всем, что происходит в раскинувшейся внизу долине. Святой отвел Роуна в сторону от оборонительных сооружений лагеря и стал ему показывать, чем еще занимаются братья. Некоторые из них объезжали лошадей, кузнецы работали по металлу, были среди них и охотники. Всего братьев было семьдесят пять человек, сообщил Святой.

У шатра, раскинутого между деревьями, их приветствовал седобородый мужчина.

— Брат Святой! У меня есть мазь, которая тебе поможет вылечить рану на запястье.

— Спасибо, брат Аспид.

Брат Аспид внимательно вглядывался в лицо Роуна, как будто хотел прочитать его мысли. Но его пристальный взгляд не был угрожающим, скорее наоборот — у этого брата было доброе, открытое лицо.

— Роун из Негасимого Света! Жаль, что я не встретился с тобой раньше — у меня были неотложные дела по медицинской части.

Роун никак не мог понять, почему брат Аспид настолько мягче других. Он очень напоминал ему мужчин Негасимого Света. Вероятно, он был целителем.

В час ужина все собрались в главном шатре и расселись вокруг пяти длинных столов. Поваренок всем раздал миски с тушеным мясом с картошкой, причем братья не обращали на него никакого внимания, как будто он был невидимкой. Роун уже хотел было приступить к трапезе, но в последний момент заметил, что к еде еще никто не притрагивался. Все в молчании стояли у своих мест. В помещение вошел Святой и направился к пустовавшему месту рядом с Роун ом. Он опустил голову и заговорил:

— Рожденный из камня, Первый Друг спустился с небес и дал нам все, что мы имеем.

Семьдесят пять мужчин в один голос хором произнесли:

— Рожденные от человека, мы стремимся к небу.

— Его небесный клинок освободил нас от оков зла, — нараспев проговорил Святой.

— Благословенные его любовью, мы освободим мир.

— Мы — братья. Мы — друзья.

— Мы — друзья.

Святой обвел взглядом собравшихся:

— Перед началом трапезы хочу представить нашего нового адепта — Роуна из Негасимого Света.

На какой-то момент воцарилась тишина, потом за дальним столом кто-то выкрикнул:

— Добро пожаловать, брат!

В знак приветствия все громко захлопали в ладоши и затопали ногами. Мужчина с безумными глазами и длинными светлыми волосами подмигнул Роуну:

— Они будут так хлопать и топать, пока ты не отреагируешь как-нибудь на их приветствие.

Тогда Роун тоже захлопал в ладоши. Аплодисменты друзей понемногу стихли, но чувствовалось, что они всё еще воодушевлены, все широко улыбались Роуну, пожимали ему руку. Потом Святой сел на свое место и начал есть. Его примеру последовали остальные.

Святой кивнул в сторону светловолосого мужчины:

— Роун, это — брат Ворон, один из наших самых уважаемых товарищей.

— Ты, Роун из Негасимого Света, у нас единственный в своем роде, — сказал Ворон, криво ухмыльнувшись. — Я что-то не припомню, чтобы кто-то из новых адептов приезжал сюда привязанным к мотоциклу Святого.

— Он не оставил мне выбора.

Брат Ворон выразительно хмыкнул:

— Выбор! Это же надо! — Ворон наклонился к Роуну, и мальчик почувствовал у него изо рта незнакомый тяжелый и терпкий запах. — Если у тебя возникнут проблемы, ты мне только намекни, милости просим! Я — мастер по разборкам и утряскам.

— Рад с тобой познакомиться, — вежливо ответил Роун, но в улыбке Ворона явственно ощущалась скрытая угроза. Брат лицемерил, это было ясно, он и сам не пытался скрыть свою неискренность.

Роун молча доел жаркое, размышляя над сложившимся положением. Братья спокойно переговаривались друг с другом, и хотя он понимал, что в основном они обсуждали его, никто не лез к нему со своей любовью.

* * *

Когда ужин подошел к концу, Святой поднял правую руку и произнес:

— Друзья всем!

— Друг есть истина, — откликнулись братья, тоже подняв в ответ правые руки. Потом все стали убирать за собой столы.

Роун взял свою грязную миску и поставил на стопку других, которые забирал Поваренок.

— Да ты скоро привыкнешь, — прошептал тот. — Ты оказал нам честь, оставшись в лагере.

Не успел Роун расспросить, что это значит, как Поваренок куда-то исчез, зато возник брат Ворон.

— Позволь мне, Роун, проводить тебя туда, где ты будешь жить.

Ворон вышел вместе с мальчиком из шатра трапез, где еще толпилось много народа. Путь был освещен факелами. По дороге Ворон показал Роуну место Ассамблеи, возвышавшееся невысоким амфитеатром, на котором вокруг небольшой круглой площадки были расставлены скамьи. Роун не успел спросить, для чего она предназначена, как Ворон указал ему на «очень важную» надворную постройку и баню, где все купались и мылись, окатывая себя водой из деревянных шаек.