Матильда - Людмила Кашникова

соскользнула с кровати и подошла к входной двери. «Эй, кто-нибудь! Выпустите меня, — позвала она. — Вы очень хорошие, но мне пора. Мне лучше уйти, пока… пока я не полюбила вас».

К ней вышла женщина. «Ну что ты раскричалась? Ребёнка разбудишь. Опять на улицу? Ну уж нет, не выпущу. Иди в лоток». Мужчина тоже вышел. «Я с тобой не пойду. Ты плохо себя ведёшь, убегаешь. И что мы скажем Даше?» Они ушли в комнату, оставив её одну. Поев ещё немного и умывшись, она снова вернулась к входной двери. Может, и правда остаться? Побыть с ними столько времени, сколько получится… пока они не оставят её на улице, а сами сядут в машину и уедут. Нет, лучше закончить сейчас, потом станет слишком поздно и слишком больно.

Она закричала: «Выпустите меня! Мне пора!» — и изо всех сил забарабанила мощными лапами по двери. Снова вышла женщина. Вздохнула, влезла в сапоги и открыла дверь. «Ну, пойдём. Надо так надо. Только не убегай, хорошо?» Они спустились на первый этаж, вышли на улицу. Женщина осталась стоять на крылечке, обхватив себя руками и зябко поёживаясь.

Бежать! Как можно дальше! Не смотреть назад, не слушать её голос, не думать о девочке. Но она всё-таки остановилась и обернулась. Женщина всё ещё стояла и смотрела на неё. В глазах было столько нежности и грусти, что хотелось броситься обратно в её тёплые руки, уткнуться носом в шею и прошептать: «Стань моей мамой. Я не хочу больше жить на улице. Я хочу домой!» Всё, прекрати! Ты знаешь, что и они тебя бросят! Ты для них всего лишь игрушка. Хватит верить в чудо, ждать, что тебя найдут. Тебе никто не нужен. И она закричала: «Иди домой! Я не вернусь! Прощай!»

Она неслась, перемахивая высокие сугробы. Да здравствует свобода! Да здравствует вольная жизнь! Учуяв запах мяса, свернула в сторону беседки, стоящей в укромном уголке между домами. Уборку здесь ещё не делали. На столе стояли тарелки с недоеденным шашлыком. Оказалось, что не она одна решила подкрепиться — на столе уже сидел местный авторитет, огромный, с разноцветными глазами и шрамом на морде. Увидев её, он зашипел. Неожиданно для себя, она взвыла и с размаху ударила его по уху, затем повернулась спиной и с удовольствием поела.

Когда она не спеша возвращалась к дому, уже начало темнеть. Мороз усилился, поднялся ветер. Оказавшись в своём убежище, она запрыгнула на стул и свернулась калачиком, укрывшись хвостом. «Скорей бы вы уехали».

* * *

Даша проснулась, когда темнота уже полностью затопила комнату. Она сразу позвала Пушу, а, узнав, что та опять убежала, расплакалась:

— Мы ведь завтра уезжаем! Вдруг мы её не найдём? Я не поеду без Пуши!

— Поужинаем и выйдем прогуляться, — сказал Папа. — Если найдём Пушу и она подойдёт к нам, то, значит, это наша кошка. А если не подойдёт — значит, хочет остаться свободной. Пусть решает сама.

— Мамочка, папочка, значит, вы согласны! — запрыгала Даша. — Ура! У нас будет кошка!

Они медленно шли, глядя по сторонам. Под ногами скрипел снег, переливаясь и искрясь в свете фонарей. Котики из приюта спрыгивали с лавочек и бежали к ним, жалобно мяукая. Даша не обращала на них внимания, ей была нужна только Пуша. Но Пуши нигде не было.

Сделав несколько кругов по дорожкам и главной аллее, им пришлось признать, что план не удался.

— Пора возвращаться в номер, — со вздохом сказал Папа, — уже поздно.

— Наверное, её забрали в номер другие гости! Она здесь самая красивая! — Даша начала всхлипывать, вытирая глаза варежкой. — У неё кисточки на ушках и на лапках, огромные зелёные глаза и разноцветная шёрстка, у животика белая, потом рыженькая и верхняя — коричневая. У неё пятнышки, полосочки и белый воротничок. Такой кошки нигде больше не найти. Её точно кто-то забрал в номер.

Мама и Папа обняли Дашу и стояли молча. Что тут скажешь, скорей всего, так и есть. Когда они подошли к дому, Папа вдруг остановился и сказал:

— Я всё думаю, где же она прячется? Администратор говорил, что её не могут найти. Но она точно где-то здесь, ведь она ждёт своих, значит, не уходит далеко.

Папа пошёл вдоль дома, освещая фонариком дорогу. Завернув за угол, он увидел маленькую застеклённую веранду — крылечко, на котором едва поместился стол и стул. Эта веранда считалась частью сауны, но зимой ей никто не пользовался. Папа осторожно поднялся на крыльцо, осмотрелся и весело крикнул: «Идите сюда! Здесь наша красотка!»

От шума кошка проснулась, соскочила со стула и, нахмурившись, уставилась на семью. Девочка хлопала в ладоши «Ура! Пуша нашлась!» По своему обыкновению она собиралась убежать, но мужчина оказался быстрее. Он схватил её и прижал к себе, затем сказал: «Девочки, идите домой, нам с Пушей нужно поговорить».

Через десять минут Папа пришёл в номер. Один. Махнул рукой:

— Не смотрите вы на меня так. Сделал всё, что мог. Сказал, что завтра мы уезжаем и у неё есть ночь подумать, хочет она дальше жить на улице или поехать в новый дом.

— Папа, она точно тебя поняла? Она же кошка, — с сомнением сказала Даша. — Лучше бы ты принёс её в номер.

— Завтра увидим, поняла или нет, — вздохнул Папа.

VIII

На следующее утро Даша проснулась самой первой. Она бегала от одного окна к другому, вставала на цыпочки, вглядываясь в серую пелену раннего утра. Окно было слишком высоко, поэтому она подтащила к подоконнику стул, встала ногами на сидение и, приложив ладони к холодному стеклу, заговорила: «Пуша, если ты меня слышишь, то обязательно приходи к дому, когда мы будем носить вещи в машину. Пожалуйста, поедем с нами! Я тебя буду очень любить! Я буду с тобой спать, буду с тобой играть и смотреть мультики. Я всю жизнь мечтала о маленьком котёночке. Ты, конечно, уже не маленькая, а очень даже большая, но для меня ты всё равно будешь малышкой, моей младшей сестрой».

— С кем ты разговариваешь? — раздался за её спиной голос.

Мама подошла к Даше и обняла, чмокнув дочку в макушку.

— Мама, я передаю послание для Пуши. Как думаешь, она меня слышит?

— Конечно. Она очень умная. Хочешь, пойдём и посмотрим, где она?

— Конечно хочу! — обрадовалась Даша.

Они переобулись, натянули поверх пижам пуховики и вышли.

На улице было зябко и пасмурно. Всю ночь опять шёл снег. Дворники то ли махнули рукой на уборку, то ли собирались с