Тайна Пламенного короля - Карина Вальц

А его поцелуй… он никогда не вел себя так прежде. И вдруг стал целовать меня так, точно имел на это право, и в этом праве он не сомневался. Вывод один – Адам верил в это, думал, что он уже где-то там, в идеальном будущем, о котором рассказывал в нашу первую встречу и много раз после нее.

– Момент времени, – Адам криво улыбнулся. – Ты появилась неожиданно, зашла ко мне, как не должна была заходить. Взяла за руку. Это и оттянуло меня… в иной момент времени. Может, мне захотелось там оказаться.

– Ты должен рассказать мне больше.

Он промолчал.

– Адам, ты должен. Потому что сегодня ночью из-за твоих видений мы с Никой пробрались во дворец, и оказалось, что король вовсе не лежит в своих покоях мертвый. Там вообще пусто.

– Этого не может быть.

– Может. Ника не нашла тело.

– Или она сказала тебе так, – выдал Адам.

– И зачем ей это делать?

– Затем, что вокруг тебя одни лжецы.

Кроме самого Адама, разумеется. Он не завершил эту мысль, но она подразумевалась. И это очень смешно, учитывая все, что мы уже пережили в прошлом. Может, прямо Адам и не лгал, но говорил ли он правду? Скорее выдавал ее выгодные обрывки. В общем, недалеко он ушел от окружающих меня лжецов.

– Оставим Нику в покое, – сдалась я. – Но мне все еще интересно услышать твой ответ: что именно ты видел? Где границы твоих видений? Они могут быть ошибочными? Они меняются?

Адам долго смотрел мне в глаза. И неожиданно улыбнулся:

– Все, что касается тебя, уже неизменно, мы будем любить друг друга, пусть сейчас ты в это и не веришь. А Фарам Пламенный мертв, скоро придет донесение на сей счет, а вечером мы отправимся во дворец. Сам момент смерти я не видел, но все случилось в королевских покоях. Советую приглядеться к твоей подруге: кто знает, куда она на самом деле ходила ночью и с кем встречалась.

– Прекращай говорить так о Нике.

– Как скажешь. Но подумай: почему твоей подруги нет в твоем будущем? Ни разу ее не видел.

– Возможно, это вторая твоя ошибка. После мертвого короля.

– Время покажет. Тебя разбудят с новостями.

Вот так деликатно Адам выставил меня прочь. Хотя этот разговор мне и самой продолжать уже не хотелось, беседы с молчаливыми стенами, и те продуктивнее. Правда, кое-что Адам все же попытался до меня донести, но Нике я верила и собиралась продолжать в том же духе.

С этой мыслью я вернулась к себе, разделась и легла.

И еще долго прокручивала в голове вылазку во дворец. Раз за разом, момент за моментом. Какие эмоции испытывала Ника, как долго она отсутствовала. Что рассказала по возвращении, насколько нервными выглядели ее жесты. Все ли правильно или было что-то, что я пропустила?

Адам, чтоб его!

Казалось, я едва прикрыла глаза, но каким-то чудом проснулась ближе к обеду, и то после настырного стука в дверь. Стучала Генриетта. Эта женщина работала на семью Адама всю жизнь, и во время нашего с Никой пребывания в замке успешно заменяла собой целый штат прислуги. А еще Генриетта прикидывалась немой и о прошлом Адама рассказывать не спешила. Хотя поначалу мы с Никой пытались ее расспросить, даже записывали вопросы на бумаге (вдруг немота настоящая), но в ответ Генриетта только качала головой и разводила руками.

Возможно, у нас остался последний шанс на диалог.

Ника права, мы должны попробовать. Она обернется. И пусть в глубине души я сомневалась в успехе данной миссии, но… вчера Адам был не в себе, будто что-то случилось с его даром. Вдруг это неожиданно сработает на нас? Или мы получим очередное подтверждение: Адам всесилен. В любом случае, есть что проверить.

В дверь снова постучали.

«Тебя разбудят с новостями», конечно.

Я спешно оделась и заправила кровать. В родовом замке Альмар это было бы невообразимо – самостоятельно убирать за собой, а здесь в порядке вещей. Или, возможно, для Адама это в порядке вещей, он вообще приветствовал минимализм во всем. Словно жил в своем прекрасном мире будущего, а до настоящего ему и дела не было. Или объяснение еще проще: вся прислуга исчезла вместе с семьей Адама. И, судя по всему, случилось это очень и очень давно.

Благо Генриетта хоть немного поддерживала замок Херста в приличном виде. И кормила нас всех, но тоже без церемоний. Захотелось поесть – так ступай на кухню и ищи что-нибудь съедобное. Оно будет, конечно, но никто ничего подавать и не вздумает. Это даже забавляло, из одной тяжеловесной северной крайности мы резко попали в другую. Вместо церемониальных приемов пищи по разные стороны стола – перекусы стоя на кухне в любое время, когда голоден. Вместо запуганной прислуги, снующей по коридорам – пустота и молчаливая Генриетта. Вместо белизны снежных просторов и темноты скал – синее море, вечная зелень и разноцветные закаты.

Вскоре в дверь моей комнаты опять постучали. В этот раз Ника.

– Я ужасно голодна, – тут же сообщила она. – Если нас в очередной раз ждет похлебка для бродячих псов вместо приличной еды, предлагаю выйти в город. Столько времени прошло, а ты так и не смогла намекнуть своему Адаму, что путь к сердцу девушки лежит вовсе не через странное поведение поехавшего на голову маньяка, а через хрустящий хлеб по утрам.

За неимением других занятий в город мы выбирались часто. Южный колорит очаровывал своим шумом, разноцветностью и простотой. Местные легко шли на контакт и рады были побеседовать по душам, пересказать все сплетни. В том числе и о семье Адама. Как ни странно, ничего мрачно-пугающего мы с Никой так и не услышали, только общие факты и личные впечатления. Мальчишка Даркалл считался очаровательным чернявеньким разбойником, улыбчивым непоседой (хотя не сказать, что многие его видели, но такие вот слухи доходили до народа), его родители – Диана и Виктор – милыми людьми. Семья общалась с городскими крайне редко, а прислугу они привезли издалека. Диана очень интересовалась производством местного вина, считала его лучшим в мире, Виктор обожал местную библиотеку и слыл человеком начитанным.

Совсем не та информация, которая могла бы нас заинтересовать. Правда, улыбчивость и непоседливость «чернявенького мальчишки» вызывала некоторые вопросы. Сейчас я бы Адама описала иначе. Из чужих воспоминаний подошло бы только «разбойник», но опять же, не в шутливой манере, коей отличались многие местные жители, а в самом прямом смысле слова. Адам очень походил на серьезного разбойника с большой дороги, шрам завершал картину.

А наши визиты в город из детективных в итоге превратились в гастрономические.

– Не думаю, что сегодня стоит далеко уходить, – усомнилась я.

Но Ника отмахнулась:

– Брось, до вечера полно времени. А я злая, когда голодная.

– Ты злая постоянно.

– У моей злобности душевной много оттенков.