В трех соснах… - Дмитрий Сысолов

уж как там Кобра заставляет детишек работать — я принципиально не интересовался. Зная ее садистские наклонности — догадаться несложно. Но так на то она и пугало для непослушных, чтоб попасть к ней боялись!

А вот семилетний новичок из левашовских Круглый. Ребенок обидчивый, злопамятный, ленивый и не гнушающийся мелкого воровства. На нем-то и попался Пышке, когда пытался воровать еду с кухни ночью. И, уже по мере разбирательства выяснилось, что у него есть и положительные качества. Несмотря на лень — ответственный. Что ему поручают — выполнял от и до. И ещё, в свои семь в умении работать с рассадой даст фору признанному специалисту Настёне! Пасынокование для него не пустой звук. Умеет крутить пакеты под рассаду из старой пленки. Знает, что селитру кладут в грунт в чулке. И ещё десятки таких мелочей. Так, что свои сутки наказания за воровство он на лесоповале провел, но после этого его условия проживания резко улучшились. Он стал получать бонусы, которые ранее обходили его стороной.

А бонусы были, да. Как нельзя добиться одним результата одним только пряником без кнута, так же верно и обратное утверждение. Одним кнутом тоже много не добьешься. И, если, есть система наказаний, должна быть и система поощрений.

Ну с детьми это было просто. Сладости и мультики. То есть, талоны на получение сладостей в буфете и билеты на сеансы в кинопередвижку. Делать одноразовые билеты я посчитал расточительно и попросил Ваську нарисовать 60 билетов. Оригинальных. Чтоб каждый как произведение искусства.

20 светло-салатовых для самых маленьких, на детский сеанс мама Таня раздавала детям. Совсем малышей у нас не так и больше 20 было, так что хватало почти всем. Кому не досталось — наказанный.

20 синих на «взрослый» сеанс вечером. Там крутили уже не мультики, а какой-нибудь фильм типа Трансформеров или Пиратов Карибского моря. Вот этих уже не хватало. И выдавались они только отличившимся днем.

20 оранжевых. Экспортный вариант. Выдавались Гвоздю, чтоб он поощрял своих подданных, когда приезжали в Откормочный. Проводились сеансы и без билетов, но редко. Гвоздь платил за сеансы продуктами, а за свою плату желал иметь контроль над тем кого поощрить, а кого не стоит. Так что он билеты очень даже одобрил.

А на желтый талончик (тоже ручной росписи, между прочим) можно было получить оговоренное количество сладостей в буфете. Грамм 100 варенья. Или пару конфет. Или дольку шоколада. Или пряник. И вот этих талонов изначально было тоже всего 20. Но многие тут же начали их копить. Потому пришлось Ваське рисовать ещё и ещё. Сейчас их уже под семьдесят на руках накопилось.

И да… Все эти куски раскрашенного картона тут же начали выменивать друг у друга и копить. Зачатки денежных отношений, да. Желтяки(как называли талоны) были самыми дешевыми и продолжали дешеветь. Синяки ценились куда выше чем зелёнка, хотя, казалось бы, и тех и других равное количество. Ан нет. Цена разная.

В отношениях с Гвоздем использовались мандаринки (название экспортных билетов) и литрики. Да-да. Бумажки с наборной печатью Гвоздя, что податель сего может получить один литр бензина. Помните он мне был должен 1000 литров за Левашово? Вот я попросил выдать часть причитающегося мне бензина сразу и натурой, а остальное такими вот литриками… И начал торговать ими с самим же Гвоздем! Тот не мог не оценить удобства новой валюты и литрики быстро ходить по рукам и обычных колхозан.

Но и этим не ограничивались наши валюты. (Эксперименты шли все время.) У Малиновки появилась свои монеты! Да-да. Вы не ослышались. Мы чеканим свою монету! Даже у Князя такого не было! Это ли не повод для гордости?

Монета самая простейшая. Берется обычная гайка на 12. Накаляется. Плющится молотком. Зашлифовывается. Получается шестигранный диск с дыркой посередине. И на нем Васька кислотой выгравировывает рисунок. Стилизованные курганы с одной стороны и надпись Малиновка с другой. В общем сложно, долго и муторно.

Зато сами монеты (их не так и много в обиход поступило пока, не больше тридцати всего) дико популярны! Заиметь такую монету хотел почти каждый. Многие носили их на шнурке на груди как амулет. И, теоретически мы планировали их сделать равными по стоимости Синяку или зеленке и принимать к оплате при входе в кинозал, но найдите такого идиота, который бы расстался с монеткой ради простого похода в кино. Нашли дураков! Ха.

В общем, денежные отношения у нас таки появились, но какому-либо контролю пока не поддавались. Жили своей жизнью. Это не правильно так-то. Но грамотного экономиста у нас не было. Да у нас почти никого не было! Все познаем методом проб и ошибок.

Кстати, насчет кислоты для гравировки. Вы не поверите, но у нас теперь есть химик! Понятно, что любитель. Где ж профессионала-то взять? Но все равно. Даже те крохи знаний что были у неё — это в разы больше чем знаем мы, все остальные.

Да, наш химик оказался девчонкой. Той самой Писклей. Вполне себе старшей девчонкой, притворяющейся восьмилетним мальчишкой. Химия была не основным ее увлечением, но коллекция бабочек оставила меня равнодушным, а услышав о химии я тут же сделал стойку.

И вот теперь у нас есть своя химлаборатория. (Пришлось изрядно заплатить Гвоздю, чтоб вывезти из пары школ все реактивы и инструментарий из кабинетов химии.) Да, Валя (надо отвыкать от уничижительного Пискля) знает немного. Но, главное — ей это нравится и она с охотой штудирует учебник химии за девятый класс. Глядишь что путное со временем из этой затеи и выйдет. Знания забывать нельзя! Любые знания.

Вот, например, медицина. Ну нет у нас специалиста. Нет! Но обильная практика делает свое дело! И они появляются. Причем, надо сказать, что Спица хоть и младше Малинки (нашего официального глав-медика), но наловчилась уже так что фору Ире даст! Ну по мелким травмам конечно. И они обе усердно изучают учебники из медучилища, что я вытребовал с Гвоздя. И инструменты появились настоящие! Не придется больше делать операций канцелярским ножом и бритвой.

А вот со своим мед-специалистом, студенткой того самого училища, на стажировку к которой Гвоздь зазывал наших девчонок, он лукавил. Сильно! Юлил, по другому говоря. Нет, студентка там действительно была… Вот научить она могла только… Мда… Не при детях. Короче, эта кобыла семнадцати лет, смолящая как паровоз, пьющая как лошадь и сношающаяся как самка собаки ничего не могла дать моим девчонкам в плане знаний по медицине. Ибо была вечной и неистребимой двоечницей и прогульщицей.