Коллекционер закрытых книг - Мария Брикер

– Да, наслышан о твоих уникальных способностях. Молодец, Оля. Удивительная сила воли у тебя. С нуля начала и поднялась.

– Сама бы не осилила. Помог бывший парень, дал денег на раскрутку. Откупился от меня, – сказала Колесникова и тяжело посмотрела на Варламова. – Я его не виню, просто к слову пришлось. Молодой, красивый, здоровый, вся жизнь впереди – зачем на свои плечи такую обузу вешать, – ровным голосом сообщила бывшая актриса. И вновь ожила, вернувшись к рассказу о своем деле: – Я наняла помощницу, сняла подходящую квартиру, переделала ее под салон, сочинила красивую легенду, напустила таинственности, придумала звучный псевдоним. Упор сделала на творческую элиту, разослала персональные приглашения некоторым известным особам, тем, кто постоянно посещал гадалок и прочих оракулов. Сработало! Несколько человек откликнулись на приглашение. А дальше – дело техники, как говорится. Психологию творческой личности я знаю очень хорошо, актерские способности помогают расположить к себе людей, а от витаминов, целебных трав и душевного разговора еще никто не умирал. Клиенты от меня уходят окрыленные и рекомендуют меня своим друзьям. Людей с серьезными недугами строго отправляю к врачам. Так и живу. Бывает, знакомые из прошлого заглядывают, ребята, с которыми училась во ВГИКе. Интересно наблюдать, как у кого судьба складывается. Некоторые стали известными актерами, много снимаются, а кто-то собирает, так сказать, объедки с барского стола.

– Знакомые верят, что у тебя открылся дар?

– Знакомые понятия не имеют, кто скрывается за маской Матушки Кассиопеи. Я завела каталог с фотографиями, куда занесла всех, кто может меня узнать. Марьяна «сканирует» посетителей и заранее готовит меня к приходу нежелательных гостей. Я прячусь. – Ольга смущенно рассмеялась. – Проколов с узнаванием до настоящего момента не случалось.

– Выходит, меня в твоем списке нет? – спросил Иван Аркадьевич.

– Нет. Когда мне вас рекомендовали, имя не назвали, сказали культовый заморский режиссер. Я даже представить себе не могла, что этим режиссером окажетесь вы. Поэтому и вылезла из тени. – Колесникова улыбнулась, выпила чай до дна и откинулась в кресле, лицо ее снова растворилось в темноте. – Зачем вы пришли? Понятно, что не гастрит лечить. К слову, травки я вам дам, пропьете курс, легче с желудком станет. А если курить бросите…

– Поздно, радость моя, мне курить бросать. А вот от травок не откажусь, спасибо, – рассмеялся Иван Аркадьевич.

Он испытывал смешанные чувства. Откровенный рассказ Ольги вызвал в душе, с одной стороны, жалость и уважение, что молодая женщина не сломалась и нашла себя. Но с другой, несмотря на искреннюю симпатию к бывшей студентке, – режиссер не мог побороть неприятие сомнительной деятельности целительницы. Как ни крути, актриса использует свой талант, данный Богом, совсем не по назначению, чтобы запудрить несчастным людям мозги ради собственной выгоды. Значит, аукнется ей когда-нибудь, да так, что полет с «тарзанки» покажется в сравнении не самым трагичным эпизодом жизни.

Была еще одна проблема, которая выбила Варламова из равновесия. К целительнице Кассиопее он шел с деньгами, решив банально выторговать нужную информацию. Ольге предлагать деньги в обмен на необходимые сведения было неловко.

– Иван Аркадьевич, голубчик, не стесняйтесь, рассказывайте наконец, что вам от меня понадобилось, – с некоторым раздражением сказала Колесникова.

Иван Аркадьевич виновато пожал плечами.

– Вчера вечером к тебе на прием приходила девушка по имени Эмма со своей матерью. Мне крайне необходимо знать, с какой проблемой она к тебе обращалась.

– Зачем? – сухо спросила Колесникова.

– Хочу ей помочь.

– Какое совпадение… И я хочу. – Кассиопея смягчилась, подалась вперед, и Варламов снова увидел ее болезненное лицо в слабом свете свечи. – Простите, но, при всем к вам уважении, я не имею права выдавать тайны своих клиентов. Иначе грош мне цена.

– Понимаю… Что ж, извини, что отнял у тебя время. – Иван Аркадьевич поднялся.

– Сядьте! Уж и пококетничать нельзя, – обиженно поджав губы, усмехнулась Ольга. – Знаю, что моя откровенность во вред этой девчонке не пойдет. Я все вам расскажу. Только одно условие.

– Другой разговор. Что желаете, леди? Исполню, как говорится, в лучшем виде.

Варламов улыбнулся и уселся обратно на стул, но в душе напрягся. Что-то переменилось в его бывшей ученице. В лице, в глазах. В одно мгновение она стала чужой.

– Вы мой кумир, Иван Аркадьевич. Я внимательно следила за вашей карьерой. Я знаю о вас все. Знаю, чем вы в последние годы занимались. Откройте тайну, как вам удается делать людей счастливыми против их воли? Ведь первое условие счастья – это желание!

– Любой человек мечтает о счастье, – с удивлением произнес режиссер, не понимая, почему Ольга спрашивает о таких прописных истинах. – Просто не каждый понимает, что ему для счастья необходимо, – уточнил Варламов. – К примеру, человек хочет добиться успеха, сделать карьеру, но это не принесет ему в итоге ничего, кроме разочарования. А на самом деле ему нужна семья и тихая гавань. Вглядевшись в человека внимательно, можно легко понять его истинное предназначение. Чистая психология, никакой мистики.

– Неправда! – с жаром возразила Ольга. – Знания психологии для достижения правильных результатов недостаточно. Вы обладаете настоящим магическим талантом переписывать чужие судьбы. В итоге ваших манипуляций человек получает именно то, что ему нужно. Как вы это делаете, Иван Аркадьевич? – Женщина пытливо посмотрела в глаза Варламова. – Раскройте секрет. Научите меня. А я, в свою очередь, выдам вам полное досье на Эмму. И вообще сделаю все, что пожелаете.

– Оля, милая, ты это и без меня умеешь, – устало сказал режиссер.

Колесникова начала его утомлять. Что за бред! С какой стати он должен обучать ее виртуозности ремесла? Мозги пудрить людям бывшая актриса и без него неплохо умеет. Еще и условия ставит… Варламов терпеть не мог таких вещей. Он вполне обойдется и без ее информации. Ну, потратит чуть больше времени. Спешить в его деле нет нужды.

– Клиенты уходят от меня с надеждой на лучшее, только и всего, – продолжала Ольга, не заметив перемены в лице режиссера. – А потом, проведя некоторое время в эйфории, люди делают те же самые ошибки, теряют точку опоры и приходят вновь за порцией надежды. Просто порочный круг какой-то. Я хочу его разорвать, но у меня ничего не получается. А у вас получается все.

– Оля, еще раз повторяю: у тебя нет нужды в моей помощи, ты свое дело прекрасно знаешь. Опять же лишняя копейка в копилочку, когда клиенты возвращаются.

– Иван Аркадьевич, деньги меня интересуют в последнюю очередь, – она блеснула глазами.

И Варламов понял все.

– Дура! Власти над миром захотелось? Властительницей душ стать возжелала? – заорал он и встал, отшвырнув стул. – Не много ли на себя берешь? Сначала в своей душе разберись! – Режиссер сделал два глубоких вдоха, чтобы успокоиться, поднял стул и снова сел. Затем взглянул на испуганное лицо собеседницы и смягчился. – Это иллюзия, что у меня все получалось. Я все потерял, все! Оля, милая, кажется, ты не совсем понимаешь… Не лезь туда, куда не следует, мой тебе дружеский совет.