Как в кино - Кайли Адамс

Для Татьяны и Керра «слишком поздно» стало уже давно. Муж и жена превратились в соседей по квартире, которым неловко друг с другом. Их сексуальная жизнь зашла в тупик. Правда, оттого, что Керр оказался геем, именно к этому пункту Татьяна теперь могла относиться чуть более спокойно. Но главные разногласия возникали у них из-за детей. Татьяна сомневалась, что им стоит усыновлять близнецов, и ее сомнения не раз провоцировали между ними ссоры, длившиеся порой по нескольку дней. Ирония судьбы: когда Татьяна наконец сдалась и уступила Керру, он сделал ручкой и предоставил ей растить этих самых детей в одиночку. Неужели она похожа на Рози О'Доннел?[3]

— Я знаю одну клинику в Швейцарии, там могут погрузить человека в сон на тридцать дней. Я у них была после первой подтяжки. Возможно, это именно то, что тебе нужно.

— Подтяжка лица?

Татьяна подбежала к зеркалу в ванной и со страхом всмотрелась в свое отражение.

— Да нет… а сколько тебе лет?

Татьяна задумалась, вспоминая. Добсоны считают, что ей еще нет тридцати. Джереми — тоже. Ложь слетала с ее губ так часто, что она и сама начала в нее верить.

— Тридцать четыре. Септембер ахнула:

— И ты до сих пор не сделала пластическую операцию? — Она прищурилась. — Не может быть, ты врешь.

— Правда, правда!

— Вот гадина!

Татьяна всегда пряталась от солнца и правильно делала, благодаря этому се кожа имела фарфоровый оттенок. Она улыбнулась своему отражению, радуясь, что вокруг глаз и губ нет ни одной морщинки.

— Не завидуй, может быть, к концу недели я буду выглядеть лет на десять старше.

— Только не вздумай делать себе силиконовые груди. Эту глупость совершают многие женщины, когда их мужья начинают вести себя как козлы. В результате они огребают кучу проблем и трудности с выбором одежды. Музы модных дизайнеров, знаешь ли, совсем не грудастые.

Татьяна слушала подругу вполуха, ее постепенно начинала охватывать паника, казалось, надо что-то срочно предпринять. Но что? Пойти разыскать Дэвида Уолша или, может, позвонить Джереми, вымолить у него прощение и согласиться на роль в фильме «Женщина-полицейский под прикрытием-5»? Нечего и говорить, это не шедевр, который могут номинировать на премию «Оскар», но зато это верный заработок. А ей нужно содержать семью. Няне чуть не каждые десять минут нужны то подгузники для малышей, то молочная смесь, то детское питание. И у нее не отложено ни доллара на обучение детей в колледже.

Септембер посмотрела на часы и наморщила нос:

— Ненавижу Канны, здесь вечно ни на что не хватает времени. Вот сейчас надо выбирать между коктейлем и званым обедом, а это все равно что решать, какую ногу ампутировать — правую или левую.

— Не трать на меня время, я в полном порядке.

— Ты уверена?

Септембер уже взялась за ручку двери.

— Правда, иди по своим делам.

Септембер порылась в сумочке и достала маленький флакончик «Сентябрьского дождя» — духов, которые она заказывала себе постоянно.

— На, возьми на удачу. Мужчины от этого запаха балдеют.

— Спасибо.

Татьяна улыбнулась, но улыбка получилась не совсем искренней. Ей не хватило духу сказать подруге правду: ее «волшебные духи» пахнут, как полироль для мебели. Более того, в Голливуде ее духи в шутку называли «Сентябрьская отрава», это название возникло после того, как одна юная модель отбилась с их помощью от хулигана.

Септембер ушла. Оставшись наедине со своими проблемами, Татьяна достала мобильный и набрала номер Джереми. Трубку взяла его стервозная секретарша.

— Это Татьяна Фокс. Мне нужен Джереми, дело очень срочное.

Недовольный вздох.

— Какого рода у вас к нему дело? Он больше не представляет ваши интересы.

Татьяна знала, как себя вести. Грубостью в Голливуде ничего не добьешься. Зато если будешь вести себя как сумасшедшая, тебе обеспечено полное внимание.

— Я сижу в своем номере с полным флаконом таблеток в руке.

Через считанные мгновения в трубке раздался голос Джереми:

— Татьяна, ты где?

— В Каннах.

— С какой стати?

— Меня уговорила поехать Септембер Мур. Здесь Дэвид Уолш.

— То есть моего делового совета ты не послушалась, но послушалась Септембер Мур? Наверное, тебе все-таки стоит проглотить эти таблетки.

— Джереми, постой, нет у меня никаких таблеток! Ну, вернее, есть транквилизатор, есть пилюли от депрессии и снотворное, но все это у меня в косметичке, а не в руке. Я сказала про таблетки только потому, что иначе ты бы не подошел к телефону.

— Надеюсь, у тебя есть веская причина так себя вести.

— Я решила согласиться на роль в пятой серии «Женщина-полицейский под прикрытием». Мне нужна работа, мой муж…

— Поздно, на эту роль уже взяли Тори Валентайн. Татьяну бросило в жар. Тори на самом деле двадцать с чем-то, раньше она входила в группу болельщиц «Далласских ковбоев» и по случайному совпадению (а как же иначе?) ее агентом тоже был Джереми. Хуже всего то, что она ужасная актриса, настолько плохая, что ее даже не пригласили сниматься в продолжении фильма «Резня в женском общежитии». И это при том, что ее героиня была единственной, к финалу оставшейся в живых!

— Тори Валентайн?

— Ты прекрасно расслышала с первого раза.

— Ты что, спишь с ней? Уверена, ты только и ждал, когда представится случай украсть у меня роль! Но послушай, есть только одна женшина-полицейский, и это, черт побери, я!

— Мне очень жаль. Сценарий уже переписан, твою героиню убивают в первом эпизоде.

— Что-о?

— Тори играет твою младшую сестру, которая только что окончила полицейскую академию. Она находит твой труп в мусорном контейнере.

Труп в мусорном контейнере. Неужели в этом фильме все как в жизни?

— И нечего так кипятиться, — проворчал Джереми, — я не трахаю Тори. Ты что, забыла, что я гей?

— Мне надо было познакомить тебя с моим мужем. Он тоже гей, поэтому он меня и бросил.

— Правда? — оживился Джереми. — Он сексуальный? Татьяна чуть не бросила трубку. Сначала Септембер, потом Джереми — общение с этими двумя кого угодно доведет до ручки.

— Джереми, в моей жизни все перевернулось вверх тормашками, мне нужна работа. Я готова сниматься даже в фильме про чудовищ. Только если чудовище не будет утаскивать меня под воду. Я знаю одну актрису, которая чуть не утонула на съемках «Возвращения болотного чудовища».

Возникшая пауза была очень многозначительной.