Суфле из бледной поганки - Дарья Александровна Калинина

– Да нет, Маринка говорила, на даче у них ничего такого нет. Это Танька подсуетилась. Либо сама приезжала, либо родственников своих прислала, чтобы вывезли, что подороже.

– Вот жадная бабеха! – ругнулся один из них. – Мало того, что квартиру и дачу к своим рукам прибрала, она еще и наши семейные реликвии умыкнуть умудрилась.

– Бронза! Серебро! Картины! Вывезли!

– Не трави душу!

– Говорил я вам, сразу нужно ехать. Как узнали про смерть Толи, сразу надо было на крыльях лететь. А вы заладили, куда торопиться, после работы устали, сначала отдохнем, поужинаем дома нормально, пробки переждем, поедем и спокойно все заберем. Дождались? Отдохнули? Вот теперь собирайте крохи, что Танькины прихвостни не доели.

– Мужики! – раздался голос сверху. – Вы там не задерживайтесь! Отнесли и быстро назад. Я тут для вас еще несколько тючков приготовила.

Из раскрытой двери тети Тани выглядывало женское лицо. И Фима поняла, что очистка квартиры продолжается. Только на этот раз тут орудовали родственники не тети Тани, а почившего ее супруга, дяди Толи.

Как жалко, значит, он все-таки умер! Интересно, что за болезнь унесла этого полного жизни дядечку?

Фима задержалась у приоткрытой двери, не удержавшись и кинув один любопытный взгляд внутрь.

В коридоре на полу и впрямь стояло несколько тюков, а из дальней комнаты слышалось пыхтение, словно там кто-то возился с какими-то тяжелыми предметами. Потом в коридоре появилась этажерка, которую выталкивала та самая родственница дяди Толи.

– Неужели мебель тоже вывезут? – удивилась Фима. – Впрочем, если это их фамильные стулья…

Она еще немножко помедлила и вежливо поздоровалась с вернувшимися мужчинами, но они снова не обратили на нее внимания. Взгромоздили на себя приготовленные тюки и поволокли их вниз. Потом дошел черед и до этажерки, до каких-то шкафчиков, и даже стол эта команда унесла вниз. Стол был красивый, с резными ножками, но вот стульев к нему не прилагалось. Видимо, стулья были куплены тетей Таней, и на них родственники ее мужа претендовать не стали. Вместо этого они поволокли вниз компанию пуфиков, обитых потрескавшейся от времени разноцветной кожей.

Фима растерялась. Что ей делать? Отдать коллекцию журналов этим людям? Но вдруг эти журналы принадлежали не дяде Толе, а его супруге? Тогда как?

– Рискну, – решила она. – А вдруг?

Но когда она возникла в дверях чужой квартиры со стопкой потрепанных журналов, то никакого понимания не встретила.

– Оставили журналы? – равнодушно переспросила занимавшаяся упаковкой женщина. – Ну, если им не нужно, то нам и подавно эта макулатура не надобна!

– Но я подумала, вдруг ваш родственник их собирал?

– Кто?

– Дядя Толя. Тут и деньги между страницами лежат.

Тетка оживилась:

– Какие деньги? Покажи!

Но, увидев советские десятки, мигом сникла.

– Видать, Танька или кто-то из ее бывших муженьков в свое время денежки в этих журналах припрятал, да потом забыл, так и оставил их лежать.

– Значит, журналы и эти деньги вам не нужны? Вы от них отказываетесь?

– А что на них теперь купишь? Ничего и даже меньше. Оставь их себе, если хочешь.

И женщина вернулась к своим делам, пакуя те вещи, которые считала более или менее ценными.

Фима попыталась расспросить ее о том, что же случилось с дядей Толей, но женщина и сама знала мало. Фима лишь поняла, что те трое мужчин, которые сейчас таскали вещи и мебель вниз, были братьями ее почившего соседа. Один из них был родным, второй двоюродным, а третий даже троюродным. Кому-то из них женщина приходилась супругой.

– А как вы узнали про кончину дяди Толи? – приставала к ней Фима. – Вам его жена позвонила?

– Как же! Жди от нее! Маринка звякнула. Соседка Толина по даче. Они сто лет бок о бок живут, знают всю подноготную. Вот она и смекнула, Толя помер, значит, наследство пришла пора делить.

– А отчего же он умер? Он болел?

– Ни одного дня болен не был. Я сама с ним третьего дня разговаривала. В лес за грибами ехать собирался. А сегодня во второй половине дня Марина позвонила и сказала, что Толю в больницу увезли, где он и скончался.

– Какой ужас! А отчего? Не сказали?

– Кто же его знает. Может, инфаркт, а может, тромб оторвался. Пока вскрытие не сделают, полной ясности не будет. Лично я думаю, что это Танька ему каких-нибудь капелек подлила. Маринка говорила, что у Таньки еще до Толи то ли три, то ли четыре мужа были, и все раньше ее на тот свет отъехали. А Толя, он мужик крепкий был, с чего ему помирать? Жил себе, жил, а как с Танькой этой связался, так и помер!

– Но они прожили вместе не один год.

– Десять!

– Вот видите.

– А чего тут видеть? Просто Танька осторожничала. Не стала сразу Толю травить, а выждала. Убедилась, что наследники возле него не крутятся, на всякий случай еще и завещание для себя потребовала написать. Хорошо, что он отказался.

– Почему же он отказался?

– Потому что не совсем кретин! Я сразу Толе сказала, что он сильно рискует, что с такой бабехой связался. Но когда у мужика в одном месте свербит, станет он разве умные советы слушать?

И женщина махнула рукой. Пришедшие мужчины тоже не пожелали возиться со старыми журналами, они и так были уже все в поту, таская тяжелые предметы вниз. А тут их еще ждала очередная ноша, что вызвало раздраженные вопросы, так что Фима предпочла удалиться.

Уже вернулась из гостей тетя Римма, и явился братец Павлушка, своей семьей они вкусно и душевно поужинали чашушули, приготовленным тетей Риммой – почитательницей кавказской кухни. А за соседской стенкой все еще происходила суета. К дому подогнали мебельный фургон, в который родственники загружали мебель. Похоже, они твердо решили оставить наглой Татьяне одни лишь голые стены. Это было для них делом принципа, и где-то Фима их даже понимала.

Грузовая машина уехала лишь около одиннадцати часов вечера. Уже давно стемнело. Загорелись уличные фонари. И в свете одного из них Фима заметила под кустами у дома какие-то странные предметы. Их там точно не должно было быть.

Приглядевшись, Фима заметила какой-то блеск и спустилась вниз. Точно! Под кустами сиротливо приткнулись те самые три пуфика, которые мужчины вынесли одними из первых.

– Почему же вас не взяли, бедненькие? Забыли, наверное.

Но оставлять старую мебель на улице, где в любой момент мог пойти дождь, было нельзя.

Фима крикнула Павлика, и вдвоем они подняли пуфики к себе в квартиру. Тетушка Римма отнеслась к их появлению критически.