Fila vitae. Нити жизни - Наталья Николаевна Тимошенко

Что ж, с чутьем Павлову явно повезло. Лера открыла дверь, пропустила сыщика в секционную, вошла следом. Андрея не было, видно, сбежал перекусить, воспользовавшись внезапной паузой. Лера знала за собой эту особенность: увлекшись, она могла пропустить и обед, и окончание рабочего дня, а бедные санитары вынуждены были сидеть рядом, страдая от голода.

– Труп ваш сложно назвать обычным, – призналась Лера, подводя Павлова к столу.

Тот посмотрел на еще не зашитое дело без брезгливости, будто видел такие зрелища каждый день. Не морщился, не отворачивался.

– Это женщина, но вот определить ее возраст я не могу. Чисто внешне – далеко за восемьдесят, а скорее ближе к девяноста. А то и к ста. Но зубы у нее как у молодой. Все свои, ни коронок, ни имплантов. Более того, пломбы я нашла всего на четырех.

Павлов с интересном склонился над столом, заглянул в рот женщине, словно хотел лично убедиться в том, что Лера не врет. Но Лера чувствовала, что ему просто было любопытно, дело не в недоверии к ней. Чем больше она наблюдала за полицейским, тем яснее понимала, что первое впечатление о нем было ошибочным. Да, он определенно любит приложиться к стакану, но при этом к работе испытывает искренний интерес и, скорее всего, делает ее неплохо.

– Кожа, внутренние органы выглядят высохшими, но при этом я не нашла типичных возрастных изменений: ни атеросклероза сосудов, ни изменений в сердце. Ткани на анализ отправила, может быть, после их изучения станет что-то понятно.

Павлов бросил на нее странный взгляд, затем обошел вокруг стола, внимательно разглядывая сморщенное тело женщины.

– И как вы это объясняете? – поинтересовался он.

– Пока никак, – призналась Лера. – Пока для меня это очень старая женщина с отменным здоровьем и крепкими зубами. И мне не верится, что такое возможно.

Павлов, как раз склонившийся к столу, снова поднял голову и посмотрел на нее.

– Потому что никогда такого не видели?

– Если я чего-то не видела, это не значит, что такого не существует, – пожала плечами Лера. – Но в таком случае мне непонятна причина смерти. Даже когда мы говорим о смерти от старости, это все равно означает некое изнашивание организма, морфологические изменения в органах. Причина всегда есть. А тут ее нет. Я, конечно, отправила образцы на токсикологию и другие анализы, может быть, они что-то покажут. Но чаще всего яды дают и внешние признаки, а я не вижу их. Абсолютно здоровая женщина просто умерла в парке ночью.

Павлов выпрямился, поскреб подбородок, размышляя.

– А еще на ней была молодежная одежда, современное обручальное кольцо. Красный лак на ногтях. Бред какой-то. Откуда она там взялась?

– Не знаю, откуда взялась, но могу сказать, что после смерти ее не перемещали, – добавила Лера.

– И следов вокруг нее криминалисты не нашли. Только того собачника, который и обнаружил тело, – почесал подбородок Павлов. – А что насчет каких-то особенностей, по которым мы могли бы ее опознать? Татуировки? Шрамы?

– Татуировок нет, шрамов тоже. Пожалуй, единственное, что могло бы помочь в опознании, это вот родинка.

Лера чуть приподняла тело, продемонстрировав Павлову большое темное пятно на левой лопатке женщины.

– А еще я вам отпечатки пальцев сняла, может, поможет, – добавила Лера. – Вдруг она есть в базе?

Павлов покидал Бюро судебных экспертиз крайне довольным, а вот Лера провозилась с трупом неизвестной женщины еще час и только после этого приступила к другим. Пришлось пожертвовать обедом и задержаться после работы почти на два часа, потому что едва ли начальство оценит ее рвение заниматься телом, которое, скорее всего, даже не пойдет как криминальный труп. Лера была рада, что ей удалось подстегнуть интерес Павлова к женщине. Она собиралась выяснить у него потом, кто же все-таки такая эта таинственная дама и что с ней случилось.

Когда Лера вышла на улицу, было уже темно. В ноябре и так темнеет рано, даже на юге, что уж говорить про Санкт-Петербург. Порой Лере казалось, что тут и вовсе не рассветает уже по крайней мере месяц. Она переехала в этот город в середине июля, сразу после своего тридцатого дня рождения, еще успела захватить краешек белых ночей и порадоваться, что быстро адаптируется, но затем наступила осень, и надежда эта развеялась как утренний туман. Ей было тяжело вставать по утрам и совершенно не хотелось выходить на улицу по вечерам. Пока работаешь в секционном зале, можно обманывать себя, что на улице еще не темно, светит пусть уже не такое теплое, как летом, но все же солнце. Низкие облака не цепляются за шпили Петропавловской крепости, не прячут в себе последние этажи высоток. Никогда раньше Лера не видела такого низкого неба и никак не могла привыкнуть к тому, что оно существует, что до него практически можно дотронуться рукой. А если снять квартиру повыше, то и точно можно. Благо ее квартира находилась всего на втором этаже.

Пока Лера ехала в метро, позвонил Илья. Разговаривать