Егерь Императрицы. Крым - Андрей Булычев

– Ну что, Егоров, знакомься, это Иван Максимович Синельников, подполковник, командир конных пикинеров, – Ганнибал кивнул на высокого, худощавого, среднего возраста мужчину, стоявшего возле стола с расстеленными на нем картами. – О твоей просьбе по усилению вашей линии мы с ним уже переговорили. Через неделю жди его у себя, а там, на месте, вы уже сами определитесь, где его пикинерам будет лучше вставать. По поводу егерей, целый батальон я тебе, конечно же, не дам, мне хорошие стрелки и самому будут нужны. Я тут подумал, и, пожалуй, в том месте, где ты указал, что туркам удобнее высаживаться на побережье, вот там лучше я их выставлю. Это со стороны Каржинского и Каланчакского заливов. Вот и пусть они мой юг со стороны моря стерегут. А вот одну из шести его рот ты, так и быть, забирай, ну и егерские команды из трех пехотных полков тоже на время под твою руку перейдут. По поводу строительных рот, многого от меня не жди, – нахмурился он сурово, – но две я, уж ладно, на полгода тебе выделю. Пусть они укрепляют эту твою Бугскую пограничную линию. Так, что еще? Ага, остались пушки. Ладно, два облегченных шестифунтовика ты от меня получишь, но больше я тебе пока дать не могу, и самому здесь нужно свою крепость укреплять. По сечевикам ничего определенного пока сказать не могу, сам должен понимать – это дело небыстрое, а они у нас сейчас вроде бы как обиженные. Ну да ничего, разберемся. Ну, вроде пока все? Чего ты столбом замер, не рад, что ли? И этого мало тебе?!

– Ваше превосходительство! Спасибо! Не ожидал просто такой щедрости! – воскликнул радостный Егоров. – Благодарю вас покорно! Эдак, действительно, с такими силами можно будет теперь крепко нашу линию держать!

– Ладно, ладно, ну вот и держи ее так, как амбарный замок, – крепко-накрепко, – отмахнулся от благодарности Иван Абрамович. – Но смотри, обещай мне до зимы вот такую же вот годную карту сладить, как и у тебя. Причем не только всех окрестностей крепости, а еще и местности до Крыма и здесь, на юге, возле морских заливов. Чтобы у меня в руках подробное виденье всей южной части Новороссийской губернии было. А то, не дай Бог, и правда сюда вдруг турка сунется, а я и знать не буду, где бы ему удобственнее свои заслоны выставить. Ну, вроде бы все. Чего же еще с тебя взять-то можно? – посмотрел он с усмешкой на егеря. – Ладно, ладно, шучу. Держи свою линию крепче и за турками там наблюдай. Ежели какое шевеление у них вдруг заметишь, то сразу же мне весть дай, чтобы и я тоже ко всему был готов. А то, знаешь, в Крыму-то нонче вона чего творится! Одно только радует, что там сейчас, после заболевшего Прозоровского, Суворов нашими войсками командует. Чай не допустит он высадки османов на полуостров. Генерал сей весьма решительный и умелый!

Дозорный плутонг подходил к Николаевской уже после полудня. Егеря были все пропыленные.

– О-хо-хо-о, сейчас бы на речку, да как следует отмо-окнуть, – мечтательно протянул Метелкин. – А перед этим я бы полведра воды выпил! Вот разом бы все, как только из колодца ее достал. Чтобы аж зубы от холода ломило!

– Но-но! Студеную, да после такого вот жаркого перехода, – усмехнулся Быков. – Это ты, Мартынка, совсем, похоже, забылся. Вспомни-ка, чего старики наши говорили: во время жаркого покоса с энтим делом аккуратнее надобно быть, а не то тебя лихоманка махом возьмет! Чего это, зазря, что ли, мы коней после долгой скачки вываживаем? Не подпускаем ведь лошадок сразу же к воде. А все чтобы опоя у них не было, да не захворали бы они.

За пару верст до Николаевской из сухой балки вдруг выскочил конный десяток и обошел егерский плутонг по большому кругу.

– Свои, свои! – помахал им Лужин.

Пятерка во главе с приписным приблизилась, и знакомый казак поздоровался с егерями.

– Да все спокойно, ваше высокоблагородие, – доложился командир разъезда. – Мы уже домой к себе возвращались с дальнего дозора, а тут, глядь, по тракту кто-то неспешно эдак скачет, ну вот и решили, значиться, приглядеться. Так, для своего же спокойствия. Отсель, с восхода солнца, мы вроде никакого подвоха не ждем, однако всякое же в жизни бывает!

– Все правильно, Феноген, – одобрил казака Алексей. – Сторожко нам нужно держаться. Да не мне тебя учить, сам же, вон, всю турецкую в седле провел, не понаслышке ведь знаешь про коварство басурман. Как тут, за эти пять дней, ничего у вас эдакого не случилось?

– Да нет, вашвысокобродь, – мотнул тот головой. – С южного лимана только вот доложились намедни, что галера у самого нашего берега чевой-то крутилась. Но ребятки там постреляли маненько для острастки, и турки махом к себе убрались, даже вроде и не пульнули в ответ. А так-то все тихо покамест у нас было.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнул Егоров. – Вы дальше с нами, станичники? Домой же вроде возвращались? Трогаем! – махнул он рукой отряду, и колонна запылила в сторону укрепленной станицы.

– Мойся чище, Лексинька, вон на шее еще у тебя сколько грязи осталось, – Катарина зачерпнула из ведра теплую, настоявшуюся на солнце воду и полила ее на голову и на спину Лешке.

– Ох и хорошо! – фыркнул тот и, зачерпнув в ладошку из ковшика, плеснул водой в жену. – Это тебе, чистюля!

Катарина взвизгнула и отскочила от хулигана.

– Алексий, я на тебя сейчас все ведро вылью, еще и на голову его надену!

– Но-но, тебе сейчас такие тяжести поднимать никак нельзя! Лешка смахнул полотенцем с себя воду и шагнул к жене. – Иди ко мне, моя хорошая! – он крепко и в то же время осторожно прижал ее к себе. – Как вы там? – и он положил руку на округлый живот Катарины.

– Сегодня с утра толкался, Лекся, и вот еще, совсем недавно, тоже. Наверное, он соскучился сильно и почувствовал, что его папа домой едет, – ответила с улыбкой Катарина и погладила Лешку по голове. – И я тоже соскучилась, драги мой.

– Эй, голубице, вы в дом заходить буде? – Милица, стоя на крыльце, укоризненно качала головой. – Вот сейчас я уйду, так целуйтесь онда сколько ваший душа угодно. Хозяйка, у тебя на столе ужин стынет. Ты мужа кормить хочешь?

– Уф, вот кто бы еще поучал! – фыркнула Катарина и потянула Алексея ко входу в избу. – Пойдем, Алексинька, и правда ведь все уже скоро остынет. Я ведь как знала, что ты к нам сегодня возвернешься. Бурек (слоеный пирог с сыром и мясом) испекла. И рыбная чорба (густой суп) у меня стоит в печи горячая.

– Ты куда это, стрекоза, собралась, а ну-ка давай с нами за стол кушать садись! – Лешка пододвинул поближе небольшую скамеечку.

– Не-е, – махнула рукой Милица. – Я не желим. Мы с Катаринкой уже вечерили.

– Маме и тетушке с дядей гостиниц передай, – Катарина вручила сестренке крытую полотенцем корзинку, и та быстро выскочила за дверь. – Реци (скажи) мами, что я с утра зайду! – крикнула старшая сестра вслед девушке. – Эх и стрекоза! – покачала она головой, словно бы повторяя за мужем. – И какому только мужу вот такая бойкая достанется?

– И кто бы это говорил?! – усмехнулся Алексей, присаживаясь за стол. – Ты вот себя-то вспомни! Все, все, все, молчу, – поднял он шутливо вверх руки, – Сдаюсь на милость прекрасной даме!