Сверху и снизу - Лаура Риз

Ее уже взвесили, измерили температуру и обработали руку бетадином — антисептическим средством наподобие йода. Фрэнни измерила ей артериальное давление, прослушала сердце и легкие, периодически делая пометки в своем блокноте. На миг оторвавшись от работы, она взглянула в затемненное окно, где сильный северный ветер только что разогнал облака. Когда Фрэнни отправлялась на работу, ветер отчаянно дул прямо на встречу машине. Тогда-то она и обратила внимание на заснеженные вершины Сьерра-Невады: может быть, ей удастся уговорить Майкла поехать туда с ней на выходные?

— Сегодня холодно, правда? — сказала миссис Дивер. — Готова поспорить, что ты думаешь о своем новом дружке.

Посмотрев на нее, Фрэнни улыбнулась. Хотя собственное тело отказывалось с ней сотрудничать, миссис Дивер старалась следить за собой: ее длинные, до плеч, соломенного цвета волосы были всегда завиты, приветливое лицо напудрено и накрашено. За последние два года Фрэнни очень сблизилась со своей подопечной, поскольку виделась с ней не только во время диализа, но и навещала ее в больнице. Миссис Дивер, чьи двое взрослых детей жили в другом штате, относилась к Фрэнни с материнской заботой. Если у Фрэнни были какие-то проблемы, она всегда внимательно выслушивала ее и обязательно давала совет, независимо от того, спрашивали его или нет. Фрэнни понимала, что в основе их близких отношений лежит одиночество, но это ее ничуть не смущало: присутствие миссис Дивер напоминало ей о родной матери; к тому же она знала, как миссис Дивер скучает по своим детям.

— Ну да, — улыбаясь, сказала Фрэнни. — Я думала о нем.

Сейчас всем своим видом она напоминала персонаж какого-нибудь фантастического фильма: поверх голубого комбинезона был надет пластиковый фартук, лицо закрыто прозрачным щитком, на руках — резиновые перчатки. Подобное обмундирование носил весь медицинский персонал, чтобы защититься от брызг крови при подключении пациента к аппарату. Взявшись за постоянно закрепленный шунт на предплечье миссис Дивер, связывавший артерию с веной, Фрэнни вставила в него две иглы, которые подсоединила к машине. Поступающая в аппарат кровь из артерии будет там очищаться и затем возвращаться в организм через вену.

— Он тебя куда-нибудь возил в прошлые выходные? — спросила миссис Дивер.

— Да, — сказала Фрэнни. — Мы ездили в Напа-Вэлли и там оставались на ночь.

— В Напу? Вы там дегустировали вино? Фрэнни кивнула:

— Мы были в нескольких погребах — все уж и не припомню, а обедали в очень милом французском ресторане. Там замечательно готовят.

Произнося эту фразу, Фрэнни записывала параметры кровяного давления — во время процедуры их надо было снимать каждые полчаса. Она подробно рассказала миссис Дивер о поездке, сообщая как можно больше деталей — о том, в какой прекрасной гостинице они останавливались, о сувенирных бокалах, которые ей купил Майкл, о разлитом в воздухе резком запахе молодого вина.

На самом деле все это была ложь. Фрэнни не решалась сказать, что Майкл никуда с ней не ходит и не ездит. Они встречаются вот уже почти месяц, но так нигде и не бывали. Он занят со студентами, сочиняет музыку, работает над статьями, и из-за всего этого у него не хватает на нее времени. Фрэнни понимала, что он очень занятой человек, и не жаловалась, но все же хотела, чтобы хоть изредка Майкл водил ее куда-нибудь: в кино или, скажем, на ужин. Почти всегда они встречались у него дома, после его звонка, и обычно поздно вечером, словно мысль о Фрэнни приходила ему в голову в последнюю очередь.

— Кажется, тебя можно поздравить с удачным уловом, — сказала миссис Дивер. — Держись за этого парня. — Она произнесла это таким тоном, будто у Фрэнни был богатый выбор.

Замолчав, миссис Дивёр вздохнула и закрыла глаза. Фрэнни уже собралась уходить, чтобы проведать других пациентов, но тут миссис Дивер снова открыла глаза и тихо сказала:

— Мой Фрэнк был совсем не подарок — он всегда доставлял мне неприятности. Не знаю, почему некоторые мужики бывают такими. После него я вообще на мужчин смотреть не могла.

Снова закрыв глаза, она задремала.

Фрэнни вспомнила, как после школы заходила домой к своей подружке Дженни — дочери миссис Дивер. Отец Дженни все время находился в каких-то загадочных командировках, во время которых миссис Дивер подкрепляла себя спиртным. Пока девочки играли в комнате Дженни, миссис Дивер часто к ним заглядывала — то принесет пирожных, а то зайдет и просто так. Видимо, ей очень не хотелось оставаться одной. Тогда она была красивой, статной женщиной с идеальной фигурой, золотистыми волосами и длинными накрашенными ногтями; ее многочисленные украшения позвякивали и поблескивали на ходу, что производило неотразимое впечатление на десятилетних девочек. Сидя на кровати Дженни, она непрерывно курила и то и дело прикладывалась к бокалу, в котором плескалась янтарно-желтая жидкость, — кажется, она всегда появлялась с бокалом в руке, все время болтала что-то бессвязное и громко смеялась чему-то совсем не смешному. Фрэнни находила это печальным, как, очевидно, и Дженни, поскольку она предпочитала играть у Фрэнни.

Через несколько лет миссис Дивер разошлась с мужем. Она все время чувствовала себя неважно, поэтому Дженни перестала приглашать Фрэнни к себе домой. Они по-прежнему оставались лучшими подругами, но Дженни предпочитала ходить к Фрэнни, а ее маму вообще, кажется, считала своей — все время старалась быть с ней рядом, ласкалась к ней, обнимала. Как будто мама — это товар, который можно обменять на другую, лучшую модель! Странно, как все повернулось, подумала Фрэнни: когда они были детьми, Дженни нуждалась в маме Фрэнни, а сейчас уже Фрэнни нуждается в миссис Дивер.

Проверив двух других пациентов, она измерила их кровяное давление, спросила, как они себя чувствуют, и записала соответствующие сведения в их карточках, а затем обошла комнату, следя за работой техников. Все были при деле, машины тихо гудели, техники, одетые в светлые комбинезоны, спокойно наблюдали за пациентами, так что Фрэнни решила сделать небольшой перерыв. Посетив туалет, она прошла в комнату для персонала и купила в автомате шоколадку. Диету она по-прежнему не соблюдала, но Майкла это, кажется, нисколько не беспокоило. Она продолжала свои велосипедные прогулки, которые вроде бы помогали сбросить вес, но теперь они уже не доставляли ей столько удовольствия, как прежде. Майкл был занят и не мог встречаться с ней на Пута-Крик. Фрэнни скучала по прежним долгим разговорам и прогулкам по дендрарию. Сейчас они, конечно, тоже разговаривали, но это было совсем по-другому.

Съев шоколадку и скомкав обертку, Фрэнни решила, что создает проблему из ничего: они ведь вовсе не прыгают в койку в тот же момент, как только приходят к нему в дом, а сначала подолгу разговаривают, потом вместе смотрят телевизор, и она всегда остается ночевать. Майкл с ней ласков и внимателен, а за то, что они больше не встречаются на Пута-Крик, — он нигде с ней не бывает — его нельзя винить, потому что ему приходится слишком много работать. Фрэнни тут же решила позвонить ему на работу и узнать, можно ли прийти сегодня вечером.

После первого же гудка Майкл поднял трубку.