Леди из нержавейки - Галина Куликова

Левка протянул Виктору пачку сигарет. Это был весьмакрасноречивый жест, поскольку в кабинетах, примыкающих к лаборатории, некурили. Виктор принялся рассказывать, стараясь не упустить ни одной детали.Левка сидел, как замороженный, Глеб же, напротив, слушал очень внимательно и тои дело задавал вопросы.

— Ты уверен, что Алена была именно у того человека,который тебе позвонил? Ты не слышал фона?

— Нет, но у меня сложилось впечатление, что звонилииздалека.

— Обычно они дают заложникам трубку, — наконецоттаял Левка, — и заставляют молить о помощи.

— Нет, мне не дали с ней поговорить. Просто сказали:твоя девка у нас.

— И ты сразу понял, что это Алена, — констатировалГлеб.

— Еще бы! — Виктор повысил голос. — Она утромвылезла из моей кровати, мылась в моей ванне и ушла с подарками, которые я ейпривез!

— Не кипятись, я просто пытаюсь во всем разобраться.

— Я ее и узнал по одежде, — поник Виктор.

— Что ты ей подарил?

— Платье и сережки. Ей должно было понравиться…

Виктор хотел добавить, что Алена забрала с собой медальон сего инициалами — вещицу весьма любопытную, но потом передумал. До отпускных лисейчас историй? Вот если бы не случилось ничего экстраординарного, он быобставил свое возвращение совершенно по-другому. Тогда бы дошло дело и дофотоальбома. А случай с медальоном отлично прошел бы под коньячок. Теперь жеэти подробности казались лишними.

— Меня смущает фраза: «Встретимся, где обычно», —задумчиво произнес Глеб. — На первый взгляд кажется, что тебя с кем-топерепутали.

— К телефону попросили именно меня! — горячовозразил Виктор. — Виктора Астахова. Это может быть совпадением?

— Вряд ли, — покачал головой Левка. — Простов связи с убийством Казакова произошла какая-то путаница.

— Мне бы очень хотелось все распутать, — угрюмосказал Виктор. — Я мог бы, черт побери, продать квартиру. Стоило толькоподождать. А они почему-то взяли и убили Алену.

— Может, ее все-таки не убивали? — предположилЛевка. — Что, если это и впрямь был наезд? Несчастный случай?

— Ерунда, — отмахнулся Глеб. — Даже несмешно. Конечно, все события связаны друг с другом.

— В принципе, схема ясна, — хлопнул ладонью постолу Емельянов. — Казаков, у которого Витька занял деньги, был каким-тобоком связан с криминальными, как принято выражаться, структурами. И потомприключились с Казаковым какие-то неприятности. Одновременно выяснилось, чточасть денег уплыла на сторону — к Витьке. Казакова убрали, а деньги у Витькирешили срочно изъять. Схватили Алену…

— Это несерьезно, — перебил его Глеб. — Еслибандиты заранее интересовались Витькой, то наверняка знали, что он эти деньгивложил в наш общий проект. Значит, просто взять из тумбочки и привезти их кудабы то ни было он просто физически не мог.

— А если они им не интересовались?

— Та же логика. Когда человек берет в долг, этоозначает, что деньги ему для чего-то нужны. Вряд ли он принесет пятьдесят тысячбаксов и положит их в стол. Бред? Бред. Если бандитам действительнопонадобились эти доллары, разумнее дать должнику некоторое время для того,чтобы он или изъял их из бизнеса, или перезанял, или превратил в деньгикакую-то собственность. Я не прав?

— Прав, — задумчиво сказал Виктор.

— И еще один момент. Допустим, они полные кретины идумали, что ты хранишь пятьдесят тысяч зеленых в банке из-под муки, которуюзакопал в палисаднике любимой бабушки. Они хватают твою девушку и требуютсрочно вернуть должок. Плохо, кстати, объяснив, где состоится обмен денег назаложницу. Ты в условленное место не приезжаешь. Неважно, что ты не в курсе,куда ехать. Они о твоих затруднениях не подозревают. Главное, ты не приехал.Есть два варианта: либо деньги ты растратил и тебе уже плевать на свою девушку,либо ты отвалишь с денежками в теплые широты. Захотят ли они тебя отпустить?Конечно, нет. Они знают твою фамилию, твой телефон, а значит, и твой адрес.Логично предположить, что за тобой, Виктор, будут следить. А ты уверяешь, чтослежки нет.

— Может быть, в том «БМВ» — я вам о нем рассказывал —как раз и сидел наблюдатель?

— Который спокойно позволил тебе дважды выйти из дома исъездить но своим делам? Во всем этом есть и еще одна странность. Тип, которыйзвонил, не упомянул о том, что в милицию обращаться не стоит. А это был бысамый логичный, с точки зрения простого гражданина, поступок. Значит, звонившийбыл уверен, что в милицию ты не обратишься. Интересно, почему?

— Да, фигня какая-то получается, — первымсогласился Левка. — Все сумбурно, нелогично и опасно.

— Чертовски опасно, — с нажимом сказал Глеб,подсадив указательным пальцем очки на переносицу. — Витьке надо срочноуйти в подполье. Я так считаю.

— А как же вы?

— На нас пока никто не покушался, — пожал плечамибеспечный Емельянов.

— Ты спрячешься, — продолжал рассуждатьГлеб, — а мы в это время попробуем прояснить ситуацию.

— Каким образом?

— Над этим я еще не думал.

Виктор кивнул. Зная аналитические способности Глеба, можноне сомневаться, что, в конце концов, он действительно предложит стоящий план. Ивсе-таки Астахов спросил:

— А что, если в связи со смертью Алены меня начнутразыскивать оперативники? Ведь она была моей девушкой!

— Формально ты еще в отпуске. Целых пятнадцать днейсвободы. Допустим, ты отбыл в Карелию порыбачить. Ты же с детства повернут наэтом деле. Уехал дикарем на озера. Если нас спросят, мы так и скажем.

— Может, мне зайти к соседу Толику и навешать ему лапшина уши? Про рыбалку?

— Нет, домой тебе возвращаться нельзя, — покачалголовой Глеб. — Это слишком опасно.

— А как же я буду скрываться? Вот так, с пустымируками, без вещей?

— У тебя документы с собой?

— Да.

— Это главное. Обойдешься без чемодана. Не в том тыположении, чтобы каждый день менять рубашки.

— Ты действительно хочешь отправить его вКарелию? — недоверчиво спросил Емельянов, сделав круглые глаза.

— Нет, конечно. Нам же надо будет с ним связьподдерживать, чтобы обмениваться информацией. Все, что мы разузнаем, правильносможет оценить только сам Витька. Так что никакой Карелии.

— Где же я буду скрываться? — полюбопытствовалвиновник переполоха. — Подходящего подпола у меня на примете нет.

— Необходимо найти такое место, где тебя никто искатьне станет.

— Но у меня нет ничего похожего!

— Это должно быть что-нибудь необычное, — сказалЛевка.