Собачья жизнь - Питер Мейл

Один из моих сообразительных предков, вероятно, осознал это уже несколько тысяч лет назад и опытным путем пришел к выводу, что человек представляет собой наиболее подходящую систему собачьего жизнеобеспечения. У нас, собак, имеется множество талантов и навыков, но разве мы можем сами гарантировать себе регулярное трехразовое питание? Нет. Можем построить теплый и непромокаемый дом? Снова нет. (Последнего, кстати, не могут и коты, невзирая на все их чванство.)

Итак, в те дремучие времена, когда еще не было ни собачьих питомников, ни салонов красоты для пуделей, мой мудрый предок принял решение сделаться неотъемлемой принадлежностью в хозяйстве человека, а тот, питая врожденную слабость к лести, принял это за знак дружбы, привязанности, бескорыстной любви и бог знает чего еще — и так родилась легенда. С тех самых пор мы, собаки, пользуемся всеми преимуществами бесплатного жилья с полным пансионом, свободного расписания и — при определенном везении и минимуме усилий — обожания.

Правда, тогда все это было известно мне лишь в теории, ибо за свою короткую жизнь я еще не знавал ни добрых слов, ни телесного комфорта. Между тем положение грозило стать еще хуже. Я начал серьезно тревожиться и даже подумывал, не вернуться ли мне к старому гаду, наплевав на сапоги и все прочее. К счастью, от этих малодушных мыслей меня отвлек шум приближающегося автомобиля. В груди тотчас же проснулась надежда, и я поспешил вниз, к дороге.

Машина промчалась мимо, даже не сбавив скорости. Так же поступали и все остальные в то утро, несмотря на мои дружеские кивки и приветливые скачки. Я попробовал сидеть посреди дороги, но они просто объезжали меня, сердито сигналя и не выказывая никакого сочувствия. Моя вера в человека начинала таять. Через некоторое время мне пришло в голову, что лучше бы попытать счастья с теми, кто ходит пешком. С людьми, стоящими на ногах, можно наладить контакт, что, конечно, затруднительно, если они мчатся мимо тебя на скорости восемьдесят километров в час. С автомобилем не вступишь в переговоры, как вы понимаете. И я отправился на поиски пешеходов.

Это было легче сказать, чем сделать, поскольку мой приятель-охотник высадил меня в месте, больше всего напоминающем Новую Зеландию, если верить тому, что рассказывают о ней по телевизору: деревья, кусты, горы и больше ничего. Отличный уголок для любителей неиспорченной природы, но совсем неподходящий для одинокого странника, озабоченного поиском еды и приюта. И я двинулся по обочине на поиск цивилизации.

Прошло несколько часов, и время, наверное, приближалось к полудню, когда я наконец уловил в воздухе слабый запах канализации и дизельных выхлопов. Вы бы, вероятно, не обратили на него внимания и уж точно не сочли бы приятным, но для меня он означал близость человека. И верно — взобравшись на верхушку холма, я увидел внизу группу старых каменных строений, а подойдя поближе, разглядел царящую между ними суету и сутолоку и услышал голоса. В самом деле, люди чем-то похожи на муравьев, только гораздо шумнее.

Хочу напомнить, что до этого все мои знания о человеческом жилище ограничивались одинокой развалюхой, в которой я родился, и потому вы поймете, как я был потрясен, увидев десятки домов и, должно быть, сотни людей. Где-то там, среди них, был уверен я, ходит и мой будущий лучший друг. Только эта иллюзия и помогала мне переставлять натруженные лапы.

Городок показался мне огромным, улицы разбегались во все стороны, а каждый порыв ветерка проносил мимо моего носа удивительные, дразнящие ароматы. Люди бродили по улицам вроде бы бесцельно и, судя по их беззаботному виду, думали только о том, чем полакомятся за обедом. Небольшая кучка их остановилась на углу и немедленно начала трещать, а я усвоил первый, очень полезный урок выживания. Похоже, люди совсем не умеют разговаривать, если у них заняты руки. Не спрашивайте меня почему, но если они собираются по двое, по трое или больше и начинают обсуждать мировые проблемы, то сумки и корзины тут же ставятся на землю, и тогда при моем росте в них очень удобно заглядывать. (Он у меня, кстати, такой, что если бы мы с вами стояли рядом, моя голова находилась бы где-нибудь посередке между вашими коленями и талией.)

Если подворачивается счастливая возможность, за нее надо хвататься не раздумывая, а потому я ухватился за торчащий из корзины багет и уволок его в укромное местечко под столиком уличного кафе. В тот момент, когда я подъедал последние крошки и подумывал, не наведаться ли мне к корзине за добавкой, под столиком вдруг появилась рука, потрепала меня по голове, исчезла, а потом вернулась с куском сахара. Я выглянул и обнаружил за соседним столиком молодую пару: они улыбались мне и издавали смешные звуки, которые, по мнению людей, должны быть приятны собачьему ухо. То же самое они делают и когда общаются с младенцами, как я заметил. Но голоса у них были дружелюбные, а ласковая рука гораздо приятнее, чем нога в сапоге, а потому я постарался им понравиться.

Можно было подумать, эти ребята никогда раньше не видели собаки. Они умилялись, гладили меня по голове, щедро угощали сахаром и вообще демонстрировали все признаки любви с первого взгляда. По неопытности я принял все это за приглашение и, когда они вышли из кафе, с готовностью потрусил за ними в надежде — не стану этого скрывать — что мягкая постель и новая жизнь ждут меня прямо за углом. Называйте меня наивным, если хотите, но не забывайте, что до этого все мои знания о человеческих повадках ограничивались оскорблениями и обидами разного рода, а доброта и симпатия были для меня в новинку.

Как я выяснил позже, многие неприятности и недоразумения начинаются именно с того, что простое проявление дружелюбия принимается чересчур буквально. У меня были все причины предполагать — или, по крайней мере, мне тогда так казалось, — что это знакомство с молодыми людьми в кафе станет началом большой дружбы. Увы, у них на этот счет имелось другое мнение, и, когда мы подошли к их машине, случилась неловкая заминка и даже небольшая борьба, когда я попытался сесть в нее вместе с ними. Закончилось все решительным тычком и дверью, захлопнутой прямо перед моим носом. Помнится, где-то я слышал высказывание о том, что следует опасаться незнакомцев, дары приносящих. Сейчас-то я, конечно, смотрю на все это философски, но тогда был не на шутку расстроен.

Собака послабее могла бы впасть в отчаяние. Я знавал спаниелей, которые при первых же признаках неприятностей валились на спину и трясли лапами в воздухе. Это не про меня. Я не сдаюсь и не отступаю. Только вперед и вверх. Чтобы взбодриться и поднять настроение, я решил пройтись по магазинам. Кажется, и люди нередко прибегают к этому способу.

Я бодро бежал по улице и вдруг остановился как вкопанный, почувствовав струящийся из дверей магазина божественный аромат — так может пахнуть только парное мясо. Свиные котлетки, бараньи ножки, домашняя колбаса, рубец и печень, мозговые косточки, говядина и ни души внутри, как я обнаружил, когда последовал зову своего носа. Откуда-то из задней комнаты слышалось сонное бормотание телевизора, а в самом магазине было тихо как в могиле. Я слышал даже стук своих когтей по посыпанному опилками полу, когда приближался ко всем этим яствам, разложенным на деревянном прилавке.