Взросление любви и "эликсир счастья" - Нинель Лав

блестящее будущее фотомодели. В выпускном классе поддавшись уговорам подруг, Белла пошла на поводу у них и стереотипного шаблона: раз ты красавица, значит, тебе прямая дорога на подиум или журнальную обложку. Однако, Бэлла и ее подруги крупно ошиблись: камеры девушку просто ненавидели. На фотографиях новая перспективная модель получалась ужасно — кожа ее теряла свою матовость и становилась синюшной, правильные черты овального лица волшебным образом расплывались, становясь ассиметричными, а густые кудри цвета темной меди топорщились в разные стороны, сводя на нет все старания стилистов — в общем, из писаной красавицы Бэлла превращалась в Медузу Горгону с неживыми, «каменными» глазами. Фотографы и операторы хватались за голову, стилисты срочно делали новый макияж и прическу, но все попытки примирить обворожительную девушку и беспощадный объектив были напрасными.

К тому же кроме «видимых» через объектив «недостатков» у Бэллы были еще и скрытые «недостатки», делающие невозможным ее пребывание в шоубизнесе — это доброжелательность и открытость. Еще Бэлла была начисто лишена честолюбия — так что карьера модели и фотомодели для нее быстро закончилась. Она без сожаления оставила шоубиз, поступила в экономический институт на вечернее отделение и пошла на курсы секретарей-референтов. Вот тут у Бэллы раскрылись доселе скрытые способности: бездушный компьютер оживал под ее трепетными пальцами и работал с такой скоростью, что опытные преподаватели только «диву давались». Она любила трудные задачки, с легкостью вскрывала любые пароли и чувствовала себя во всемирной паутине, как у себя дома на диване. Бэлла была лучшей на курсах и ее, конечно же, заметили — еще бы не заметить такую красавицу ростом под метр восемьдесят (с каблуками) и такую умницу (именно в таком порядке) и сразу же пригласили в секретариат крупной немецкой компании по производству профилей для пластиковых окон. Красивая девушка с легкостью сделала бы головокружительную карьеру (от простой секретарша до первой дамы компании — вот как приспичило главе фирмы), если бы была посговорчивей и попокладистей в отношении начальственных притязаний, но тут Бэлла проявила невиданную твердость и даже болезненную щепетильность — то, что все мужчины считают ее дорогой, красивой игрушкой и наперегонки стараются затащить в постель, ее просто убивало.

— Неужели, Олежек, так будет всегда? Все мужчины воспринимают меня только как сексуальный объект! — часто жаловалась она своему бывшему однокласснику — соседу этажом ниже. — Раз я красавица — значит, меня надо обязательно прикупить и прибрать к рукам! Разве я не заслуживаю простого человеческого уважения?

— Заслуживаешь! Еще как заслуживаешь! — успокаивал ее весельчак Олег Протасов, дружески обнимая девушку за плечи. — Ты, Белка, прости их — все они козлы: думают не той головой, когда видят такую красавицу, как ты. Извини, за грубую правду. Если бы они учились с тобой в одном классе, то воспринимали бы тебя совершенно по-другому, ну, как я, например, и все наши ребята. Хотя если честно сказать, то все мы в тебя были тайно люблены — физиология у мужчин такая: любить все красивое и недоступное, и стараться захапать. А уж если не получилось — берегись! Если не мне, то и никому!

— Это точно! — согласно кивала головой Бэлла. — Про меня уже такие сплетни по компании ходят…

— Вот я и говорю — все мужики сволочи и гады!

— Даже ты? — улыбаясь, кокетливо спрашивала девушка, сознательно играя на чувствах плечистого парня.

— А что я хуже других? — хохотал Олег, заглядывая в изумрудные глаза подруги и вздыхал (ах, какие у нее были изумительные глаза!). — И мне тоже хочется затащить тебя в кровать.

— Да ну тебя! — рассерженно вырывалась Бэлла из дружеских объятий, зная о множественных романах своего «друга». — И ты туда же… в кровать! — и про себя с сожалением подумала: — «В кровать… Нет, спасибо, становиться одной из твоих временных подружек… Это не для меня!»

— Не рвись! — удерживая ее в своих объятиях, вздыхал накаченный парень, глядя в лицо девушки. — В отличии от других мужиков я хорошо понимаю, что ты не для меня.

На что Бэлла искоса смотрела на своего бывшего одноклассника, вздыхала и меняла тему разговора — выяснять, почему «она не для него» она не хотела: его дружбу она очень ценила и разменивать ее на коротенький романчик с постельным продолжением не хотела.

4

Подходя к остановке, Олег помахал рукой Бэлле, и та, поднявшись со скамейки, быстро пошла ему навстречу, чтобы без посторонних ушей перекинуться с ним парой фраз. Но следователь не дал им такой возможности: он вышел из машины и перехватил Протасова на подходе к остановке.

— Это вы консультант-биолог? — с сомнением поинтересовался он, с уважением глядя на высокого, широкоплечего парня, и поверил в столь сомнительное утверждение только после того, как проверил его студенческий билет. — На биофаке все такие крепкие ребята или только вы?

— С мускулами только я, — широко улыбаясь, ответил Олег и для наглядности, красуясь и ни капли не смущаясь, поиграл мускулами. — Вообще-то, я на кафедре биоинженерии…

— Отлично, так держать: в здоровом теле — здоровый дух, — не слушая, похвалил Зимин, завистливо косясь на перекатывающиеся на груди под рубашкой мускулы парня — эх, если бы не работа, то он бы тоже сумел придать своей фигуре столь «живописный» вид. — Так вот о нашем деле…

Он сухо «ввел в курс дела» постороннего человека и, разговаривая по мобильному, направился к стоящему через дорогу дому.

Бэлла и Олег пошли следом, переговариваясь в полголоса.

— Ну, ты и вляпалась, подруга! — искренне посочувствовал Олег и постарался поддержать приунывшую девушку. — А вообще, ты правильно поступила, Белка, что выскочила из автобуса и вернулась к убитому мужику на остановку. Это глупо, конечно, можно было просто вызвать «Скорую» по мобильному телефону прямо из автобуса, но по женской логике — все правильно: а то, как бы ты узнала, чем это дело закончилось — менты вряд ли тебе сами бы об этом любезно сообщили.

— Балда! — обиделась Белла и даже остановилась посреди дороги. — Я такое пережила, а ты!..

— Ладно, не сердись, пошутил, — пояснил Олег и, взяв девушку за руку, потащил с проезжей части.

Они подошли к дому убитого Льва Клинцевича, около которого их уже ждали несколько человек. Осмотр «лаборатории», находящейся в подвале его дома, был простой формальностью — по крайней мере со стороны следователя уж точно: он только бросил равнодушно-презрительный взгляд на бесчисленные террариумы, стоящие на стеллажах вдоль серых подвальных стен, и брезгливо передернул плечами — Зимина больше интересовала квартира убитого мужчины, а не его «хладнокровные» питомцы.

— Мы поднимемся в квартиру Клинцевича, а вы оставайтесь здесь — осмотритесь и позаботьтесь