Эм + Эш. Книга 2 - Елена Алексеевна Шолохова

обижаться, капризничать и «делать выводы», а с лёгкостью перенесла встречу в кафе на Александра Невского, что в двух шагах от его дома.

— Часов в семь устроит? — с насмешкой спросила она. И в этой насмешке чувствовался вызов, мол, не боишься ли ты иметь дело со взрослой, состоявшейся женщиной или твой удел — только глупые малолетки.

— Вполне, — лениво протянул он, хотя в душе и ощутил лёгкое смятение. Почему-то вдруг сразу вспомнилась тётка Эмилии, которая оба раза, что они виделись, умудрилась ужасно его смутить.

Глава 3

Место Вероника Сергеевна выбрала подходящее: без лишнего пафоса, но и не студенческая забегаловка. Тихая музыка, приглушённый свет, велюровые мягкие диваны, предупредительный персонал — всё вполне на уровне. И вела себя она безупречно, соблюдая все неписанные законы куртуазности. Лишь раз допустила небольшой промах, хотя эта оплошность в конечном счёте и сыграла решающую роль.

— Выбирай всё, что пожелаешь. На цены не смотри, — снисходительно обронила она, когда официант принёс две кожаные папки: меню и винную карту. — Я плачу́.

Шаламов на это предложение ни слова не сказал, зато буквально пригвоздил Веронику тяжёлым немигающим взглядом. Наверное, именно этот взгляд, властный и бескомпромиссный, взгляд не смазливого мальчишки, каким он поначалу виделся, а уверенного, гордого мужчины, и покорил её. Во всяком случае именно в тот момент у неё перехватило дух, а сердце неожиданно дрогнуло. Налёт снисхождения, который при всей её вежливости, читался и в жестах, и во взгляде и в интонациях, вмиг улетучился. Она даже слегка заробела, что уж совсем нелепо, учитывая их разницу в возрасте и в положении.

Тогда, в клубе, она видела только красивую внешность самодовольного и легкомысленного парня. Если не сказать, глупого, потому что, по её мнению, все самодовольные люди глупы. Но сейчас в нём, несмотря на молодость, чувствовалась твёрдость и сила, которой невольно хотелось подчиниться. И если изначально Вероника подумывала о разовом свидании, допуская, в общем-то, как вариант и маленькую необременительную интрижку, если мальчик окажется в постели на высоте и при этом не слишком падок на деньги, то теперь ей определённо хотелось чего-то большего. Шаламова же одновременно злила и распаляла заносчивость этой дамочки. Девочки обычно взирали на него, как на полубога, а эта позволила себе попытку унизить его. И плевать, что она — коммерческий директор крупного холдинга, а он — всего лишь студент.

Вероника мягко сменила тактику и, отбросив снобизм, пыталась казаться приветливой и искренне заинтересованной. Спрашивала о том о сём, улыбалась, смотрела томно из-под полуопущенных ресниц. Ей даже нравилась такая игра — выглядеть слабой и нежной. Непривычно, но увлекательно. Вот только он совершенно не старался её обаять, беседу поддерживал неохотно, держался отстранённо, почти холодно. Странно, но это ещё больше подстёгивало её интерес.

Когда принесли счёт, Шаламов вновь посмотрел на неё предостерегающе, затем равнодушно взглянул на чек, вынул из кармана портмоне — недешёвый, отметила про себя Вероника, — и вложил несколько купюр в кэшницу. Поднявшись из-за стола, кивнул ей, мол, пора на выход. И ни предложенной руки, ни учтиво отодвинутого стула. Никакой галантности. Вероника даже досадливо подумала, неужто ничего не выйдет? Неужто она ему совсем не понравилась? Неужто все её старания — а она так не старалась уже очень давно — пойдут прахом, и он сейчас просто уйдёт? Впервые за долгое время она чувствовала себя настолько неуверенной и уязвлённой. Звать его к себе Вероника даже не решилась, просто послушно семенила следом, растерянно глядя ему в затылок.

* * *

— Зайдёшь? — небрежно спросил он, кивнув на одинокий высотный новострой, нелепо торчащий среди приземистых домов в исторической части города. — Я живу вон там.

В его вопросе не было ни просьбы, ни затаённого желания, вообще ничего. Веронике стало обидно, так пренебрежительно с ней никто себя не вёл.

«Может, послать этого нахала к чёрту? — злилась она. — Да, вечер окажется бесповоротно испорчен, но зато удастся сохранить хоть остатки гордости».

Он вдруг остановился, оглянулся на неё и, насмешливо выгнув бровь, спросил:

— Или что, у нас принципы: на первом свидании ни-ни?

И как у него, этого пацана, получалось так ею манипулировать?

«Ну ничего, — подумала она, — пусть сейчас будет так, но потом… потом уж она отыграется за всё».

Квартира его оказалась, вопреки её ожиданиям, просторной, даже весьма, да ещё с претензией на дизайнерский стиль, однако домашнего уюта в ней не чувствовалось. Как будто здесь не жили, а лишь время от времени наведывались, чтобы, например, вот так провести вечер с девушкой. На кухне — модный гарнитур и дорогая техника, но почти нет посуды, не говоря уж о всяких нужных мелочах, вроде полотенец, прихваток, шумовок-поварёшек, баночек с приправами и прочего добра.

— Здесь вообще готовят? — поинтересовалась она, озираясь.

— Ты не наелась? — усмехнулся он.

Вероника начала раздражаться. Что он её какой-то дурой выставляет?

Затем прошла в гостиную, где почти треть занимал огромный, разложенный диван из светлой кожи, к нему сбоку приткнулся журнальный столик, чёрная стеклянная поверхность которого покрылась густым слоем пыли. В углу на блестящей металлической ножке стоял Grundig, рядом, прямо на полу — видеомагнитофон. На подоконнике — стопки с видеокассетами. И всё. Смежная с гостиной комната казалась более обжитой, хотя и простецкой. Там обнаружилась довольно старая тахта, небрежно прикрытая клетчатым пледом, стол, шкаф, компьютер, музыкальный центр, полки с книгами, коробки с какими-то железяками. На столе — пустая кружка. На стуле — комом домашние штаны. Живёт он явно здесь, сообразила Вероника, а гостиная — это так, для гостей, которые, видно, заглядывают к нему не так уж часто. Третья комната и вовсе пустовала.

— Чай? Кофе? — предложил Шаламов Веронике, когда та закончила обход.

— Есть зелёный чай с бергамотом?

Он поморщился так, будто она запросила несусветную гадость, которую нормальные люди в доме не держат.

— Есть вино, красное, белое…

— А шампанское?

— Было где-то, с нового года оставалось… — он снова скрылся на кухне.

— А чем можно со стола стереть? Мы же в гостиной будем?

Он молча швырнул ей с виду новое, не пользованное полотенце. «Ну ладно», — пожала плечами Вероника и стала вытирать пыль, усмехаясь про себя, что ещё не забыла, оказывается, как это делается. Он тем временем принёс бокалы на длинной тонкой ножке и бутылку Беллависты. Поставил, даже не заметив, что стол чист, и вольготно расселся на диване.

— А…? — вопросительно взглянула Вероника.

— Закусить? — догадался он и хмыкнул: — Всё-таки не наелась… Колбаса есть. Нет? А, вспомнил! Сейчас!

Он порыскал там-сям и выудил