Хроники Этории. Книга 4. Опаленные войной - Михаил Костин

И в тот же миг у северной стены закричали.

– Тревога!

Отряд мгновенно очнулся от колдовской одури. Будто ветром смахнуло невидимый магический туман. И больше не было уныния. Теперь мы были готовы отразить любую напасть.

– На постах стоять! – крикнул Эймс, на бегу выхватывая меч.

Я тоже поспешил к северной стене. Меня догнал Эйо.

– Что там?

Вила стоял, подняв метательное копье.

– Там, около факела. Он попытался потушить…

И действительно, один из факелов стоял криво. От факела в темноту уходила цепочка следов.

– Кто это был? – спросил Эймс.

– Не понял. Что-то темное… – было заметно, что молодого солдата бьет нервная дрожь. – Волосатое. Вроде как зверь, но на задних лапах. И пахнет…

Только сейчас я обратил внимание, что в воздухе стоит тяжелый острый запах. Так пахнет в берлоге у медведя. Застоялый дух мочи, пота и еще черт знает чего.

– Чертовщина! – выругался Эймс. – Мне на какой-то миг показалось… Чертовщина!

– Верно показалось, они нас магией атаковали, – подтвердил я догадку сержанта, – но теперь чары развеялись, и им придется выйти на честный бой.

– Уж кто-кто, а я готов! – зло откликнулся Эйо, потрясая моим мечом, который он так и не успел заточить по всем правилам.

Эймс поддержал бывшего начальника стражи.

– Солдаты! – зычно закричал он. – По местам! – а в ответ со всех сторон завыли, зарычали на разные голоса неведомые твари.

Я выхватил у Эйо меч и приготовился. Дух с ней, с заточкой, надеюсь, у меня хватит силы и умения зарубить парочку здешних обитателей, если они сунутся через ограду. Твари поперли со всех сторон и сразу. Я кинулся туда, где Эжен и Дово уже кидали копья в косматые тени, что с гоготом бежали на них из ночной темени. Факелы, что горели перед крепостью – погасли, но они сделали свое дело – противник был обнаружен, и каждое копье нашло свою цель.

Несколько фигур забились на снегу. Однако к нам бежали новые. Теперь их можно было рассмотреть. Они действительно походили на небольших медведей, поросшие черными волосами, с тупыми зубастыми харями и маленькими глазами. Но это были совсем не медведи, а люди, странные, неприятные, уродливые люди ростом на две головы ниже меня. Они не держали в руках оружия и полагались только на свои когти, зубы и магию, которую они испробовали в самом начале.

Эжен бросил последний дротик и подхватил топор. Враг увернулся от копья, прыгнул вперед, вцепился руками в бревно частокола, и тут же на его лапу обрушилась отточенная сталь. Он страшно взвыл и отлетел обратно на снег. Смотреть, что с ним стало, было некогда – через стену уже лез другой зверь! Этого я принял на себя, умело поднырнул под удар лапищей, а потом с силой ткнул мечом в неприкрытый бок уродца Брызнуло красным, но его это не остановило. Он дернулся и с отчаянным ревом набросился на меня. Пришлось падать, перекатом уходить в сторону. Мой противник оказался очень быстрым – я не успел еще встать на ноги, а надо мной уже нависла косматая фигура, и огромные когтистые руки со свистом рассекли воздух.

Я вскочил, наискосок рубанул снизу вверх по морде противника. Он опрокинулся, захрипел, на снег хлынула кровь. Но в падении он все же сумел зацепить меня.

Удар был сильный! Плечо будто кипятком обожгло. Я пролетел несколько шагов, упал в снег лицом и завыл от боли. В этот момент появился Эжен. Он закричал, пытаясь отвлечь внимание на себя, но враг видел перед собой лишь одну цель, ему был нужен только я. Тогда Эжен сделал рывок вперед и рубанул топором. Удар был сильный, но мохнатый человек только покачнулся. Он взревел, развернулся и отшвырнул солдата в сторону. Но этой секундной отсрочки было достаточно. Забыв о боли, я ухватил меч и, поднявшись на ноги, сжался. Перед глазами все плыло, но я все же видел, что за врагом тянется широкий красный след! Он терял кровь и силы…

Зверь с ревом занес лапу для удара, и я прыгнул в сторону, перекатился и махнул мечом. Клинок пронзил мышцы, пасть и вошел в мозг! Мохнатый противник упал и замер, а я кинулся туда, где лежал Эжен. Неожиданно все факелы погасли, кольцо темноты сжалось. Я потерял Эжена, но в свете еще горящего костра увидел Эйо и Вилу, которые дрались бок о бок, ловко орудуя мечами.

– Где сержант? – крикнул я, подскочив к ним на помощь.

– Там! – Эйо указал клинком на другую сторону лагеря. – Орет!

Действительно, Эймса было хорошо слышно! Он рубился яростно, кричал и сыпал проклятьями. Судя по голосу, рядом с ним размахивал мечом Лус. В этот момент к центру лагеря добралось не меньше пяти незваных гостей.

– Мы не выстоим! Надо отступать к лесу! – крикнул я, отбиваясь от наседающих врагов.

– Сам вижу! – Эйо с рычанием всадил клинок в волосатое брюхо, дернул лезвие назад, вываливая на снег сизые кишки… – Эймс, собирай людей!

– В лес! Все в лес! – объявил сержант.

Медленно, шаг за шагом, оскальзываясь на тающем от горячей крови снегу, мы отходили к лесу. Казалось, резне не будет конца! Ночные гости кидались на нас, не обращая внимания на раны, и пытались выхватить кого-нибудь из строя. Но как только мы оказались в лесу, они остановились. Звери остались там, где не было деревьев, и лишь их злой гогот сопровождал наш отряд, уходящий вглубь леса. Когда ужасные звуки стихли, мы остановились, и я тут же упал на землю. Рядом со мной упал Вила. В ночной тьме казалось, что его лицо полностью черное, и только наклонившись, я понял, что оно в крови. Солдат лежал с закрытыми глазами и тихо стонал. Было не понятно, как он шел все это время. Удар когтистой лапы буквально содрал кожу с его головы.

– Эйо! – крикнул я. – Эймс! Помогите!

– Здесь… – отозвался сержант.

– Нужно отлежаться, – в голосе Эймса слышалась усталость, – ночью мы рискуем заблудиться. Или угодить в ловушку.

– Согласен, – Эйо нехотя кивнул.

– Какие у нас потери?

Рыжий коснулся шеи Вилы, лежащего на снегу, – его мы потеряли.

– Моя вина. Нужно сразу было в лес идти, – сказал сержант после недолгой паузы.

– Не вини себя, – попытался успокоить я спутника.

– А кого мне еще винить? – говорил он со злостью в голосе. – Я должен был предусмотреть! Я командир! И это мой долг и моя вина.

– В том, что случилось, нет ничьей вины, – покачал я головой. Мне было больно слышать то, как Эймс корит себя. – Это просто случилось и все. И чтобы идти дальше, мы должны собраться. Нельзя раскисать. Без тебя мы бы и дня здесь не продержались. Подумай об этом.

Сержант молчал.

Эйо, воспользовавшись моментом, организовал место для привала. Вместе с остальными он нарубил лапника и уложил его на снег. На большее сил уже не хватило, но и такую постель уставшие люди принимали с благодарностью. Первым на часы встал сам Эйо, хотя и устал не менее других. За ним вызвался дежурить Эймс. Мне, несмотря на горячие просьбы, в праве стоять на часах было отказано – после удара плечо сильно кровоточило.