Хроники Этории. Книга 4. Опаленные войной - Михаил Костин

Я знал, что за показной грубостью в Эймсе скрывается добрый человек и хороший командир, который точно знает, когда нужно прижать подчиненных, а когда похвалить. В этом плане на сержанта можно было положиться. Вскоре в костер пирамидкой сложили толстые бревна. Так огонь будет гореть не ярко, но зато жарко и долго. Я закрыл глаза и сосредоточился, нужно было попробовать увидеть то, что скрыто от других…

На какой-то момент я почувствовал присутствие чужого разума, которое ощутил тогда, в разговоре с Вар Ло. Но было еще что-то, какая-то помеха, или даже… Я сконцентрировался. Нечто холодное и большое мешало соединиться с призрачным собеседником. Казалось, будто я нахожусь внутри огромного купола изо льда. Мысли перескакивали с одного на другое. И в этом странном пространстве, где не было ни верха, ни низа, я падал и взлетал, но везде натыкался на холодную стену. И только где-то там, далеко, за прозрачной твердью, звучал голос.

Мне даже показалось, что невидимый лед дал слабину. Раздался басовитый звон, будто лопнула огромная струна. Я ухватился за этот звук, как утопающий за плывущую мимо ветку, а потом постарался слиться с ним, настроиться на его колебания. Звон стал шириться, зазвучал громче. И уже не струна, а целый колокол загудел в моей голове. Вот уже грохочет камнепад, обрушивается ледяная лавина, и среди этого грохота падающих осколков прозвучало тающее эхо:

– Лес… через лес… Идти через лес…

Неожиданно что-то мелькнуло на самом краешке сознания, как тень всадника на горизонте. Мелькнуло и исчезло. Но я точно знал, что пока оно находится под ледяным колпаком со мной, мне грозит опасность. Пространство стало напоминать бушующее море, или, скорее, поле большой магической битвы. Я осознал, что тут можно исчезнуть или погибнуть. Мой разум метнулся обратно, пытаясь вернуться в тело, но неведомые магические течения подхватывали меня и принялись швырять, как щепку. Подумав о море, я нырнул, ушел на глубину, туда, куда не проникал еще ни разу, и даже не думал о том, что это возможно. Сразу же волнение стало угасать, но возросло давление, и управлять своим сознанием стало невероятно трудно. В какой-то момент воздух закончился, я начал задыхаться. Давление было чудовищным, мое сознание почти померкло. В страхе, что отсюда можно никогда не вернуться, я рванул наверх и тут почувствовал чужое присутствие. Здесь, на глубине, был кто-то еще. Не маг, нет, существо. Множество существ! Совершенно чужих, удивительных…

Я замер, ощутил прикосновения. Легкие касания. Кто-то трогал меня, будто проверял. И меня опутали легкими прозрачными нитями, которые с каждой секундой становились все крепче! Я задрожал, будто муха в паучьей сети, а хозяин паутины приближался! И тогда в ужасе я ринулся вверх. С трудом разорвав магические нити, я вырвался из бурлящих волн, поднялся над бушующей поверхностью и устремился к своему телу.

Когда я пришел в себя, надо мной склонился обеспокоенный Эйо.

– Дарольд! Проклятье, ты напугал нас, особенно когда начал метаться.

– Я… метался?

– Да, как в лихорадке.

С трудом я встал и огляделся. Вечерело. Солдаты поработали на славу, и теперь маленький лагерь окружала стена из бревен по грудь высотой.

– Эймс… – позвал я.

– Я тут, – отозвался бывший сержант. Он стоял около дальнего угла миниатюрной крепости.

– Вы отлично потрудились, – сказал я, подойдя ближе.

– Главное сегодняшнюю ночь выстоять, – голос сержанта был мрачен.

– Что-то не так?

– Конечно. Вокруг дикая местность, у нас заканчивается еда, мы устали, и ко всему прочему мы тут не одни.

– Нас преследуют? Будет нападение?

Я подошел ближе к стене, всмотрелся в холодные фиолетовые сумерки. По небу неслись грязные темные облака. Злые звезды смотрели вниз, будто стая небесных волков.

– Посмотри… вот там, около большого обломка скалы, – сказал Эймс.

Я присмотрелся.

– Это тот, что похож на спящую кошку?

– Хм… – хмурый сержант позволил себе ухмыльнуться. – Действительно похож. Возле него, справа.

Я посмотрел туда, куда ткнул пальцем Эймс.

– Что ты там разглядел? – спросил подошедший Эйо.

– Следы.

– Да, есть какие-то… – прищурился рыжий. – Мы там не ходили…

– Вот именно, что не ходили, – Эймс выглядел очень собранно – командиру негоже показывать свое волнение. – Следы не наши и ведут в сторону гор, огибая лес и деревья. Но есть кое-что еще.

Эймс махнул солдату, тот отодвинул тяжелую корягу, закрывающую проход, и мы втроем молча вышли за ограду.

К вечеру подморозило, снег сделался рыхлым. Идти по нему было тяжело. Ноги проваливались. Не дойдя до камня нескольких шагов, Эймс остановился и присел:

– Смотрите…

Мы с Эйо послушно наклонились. В сумерках видно было плохо, но запасливый сержант прихватил с собой факел.

– Они же… – я от удивления потерял дар речи. – Это ж следы босых ног! Тут прошли голые люди!

– Голые они или нет… я не знаю, но одно могу сказать точно – они не знают, что такое обувь. И вряд ли сильно мерзнут. Еще что-нибудь видите?

Я осмотрелся, но ничего, кроме нескольких отпечатков босых ног на снегу, не заметил.

– Ничего… И много таких?

– Довольно-таки. Эти ближе других. Потому я и отвел вас сюда, – Эймс повернулся, махнул рукой Дово. – Эй, солдат, что видишь?

– Следы, сержант!

– И еще что?

Солдат на некоторое время замолчал, приглядываясь.

– Они не проваливаются.

– Вот… – Эймс расплылся в улыбке, будто догадливым оказался его родной сын. – Они не проваливаются в снег.

Я посмотрел на свои ноги, по лодыжки ушедшие в снежную крупу.

– И они босые… – добавил солдат.

– Молодец. А теперь шагом марш на пост! – рыкнул сержант, сменив настроение.

– Не проваливаются… – пробормотал Эйо, задумчиво скребя бороду.

– Да, – кивнул сержант. – Они живут в этих горах всю свою жизнь. Понимаешь?

– Почему?

– У них стопа широкая. Специально приспособлена, чтобы ходить по снегу и не проваливаться. Такое бывает… Знаешь, я видел лягушек, которые могут лазать по деревьям. И даже белок, которые умеют летать… С дерева на дерево. Но когда-то, мне сказал об этом один мудрец, они были обычными лягушками и белками… А потом, – Эймс хлопнул в ладоши. – Приспособились. Так и эти…

– А что случилось с тем мудрецом? – спросил я.

– С которым? – сержант почему-то улыбался.

– Что рассказал про лягушку?

– А, – Эймс махнул рукой. – Голову ему отрубили. Самозванец оказался.

Развивать тему я не стал.