Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

Мазур кивнул, не поднимая глаз. Многие слова в их узкомкругу, как частенько бывает, носили иной, непонятный непосвященным смысл.«Работал» – это значит, вступал под водой в активный контакт с... ну,скажем, с потенциальным противником. Грубее говоря, резался под водой с такимиже, как сам, подводными хамами, убивал их насмерть, чтобы они тебя не убили. Аежели «купался», это означает, что твоя подводная деятельность протекала безнепосредственного контакта с противником. Пусть даже тебя, как собаку, гонялина боевых катерах и вертолетах, глушили гранатами, как рыбу, и в любой мигмогли отправить к Нептуну. Все равно – «купался»...

– Вот...– продолжал Дракон.– Даже не работал, а купался. Ну,искупнулся неплохо. «За боевые заслуги» имеешь, вьетнамское что-то там впридачу... Так это – у многих. Вот и все твои свершения на сегодняшнийдень, старлей. Ну, у этого,– он ткнул пальцем в сторону Морского Змея,– делаобстоят несколько авантажнее. И поработал пару раз, и орденок в придачу к паремедалей... Но все равно, хорошие мои, со столь куцым послужным списком вы ещекотенки. И ежели один старательный службист отпишется, а другой на его писюлюотреагирует, сверкать вам вашими медальками где-нибудь на малом сторожевомкорабле Северного флота. А тебе,– он кивнул в сторону Лаврика,– обеспечиватьбезопасность мореходства в Певеке или Игарке... Вбейте это себе в башку. И недумайте, что старый хрен вам чересчур уж мрачные картины рисует. И не такиморлам бумажки жизнь калечили. А вы... Гондон с водой... Дети малые... Он ведьна вас может качественно отоспаться, если не уйметесь. Ребята, я вам дображелаю...

Если бы он рычал, брызгал слюной, колотил кулаком по столу,все смотрелось бы гораздо несерьезнее. Но от его тихого, усталого голоса веялочем-то настолько мрачным и непреложным, что Мазуру поневоле стало не по себе,словно лежал на рельсах перед яростно грохочущим поездом и знал, что отползтине успеет. Он поник на стуле. Стояла тишина.

– Я вам добра желаю, обормоты...

Мазур решился, рывком поднял голову:

– Можно рассказать абстрактную притчу?

– Ну-ну? – поднял бровь Дракон.

– Человек идет с другом и девушкой в кино. Здесь, в городе.Получив законное разрешение на выход в город. Фильм, между прочим, не шедевр,но под категорию идеологических диверсий никак не попадает, его в Союзе скоробудут крутить, я сам в «Советском экране» читал. И тут появляется... некто.Орет, как на мальчишку, и происходит все это посреди улицы, никто из местных непонимает ни слова, но все равно... Он, видите ли, сомневается в полнойидеологической чистоте сего фильма, а потому на всякий случай не рекомендуетпосещение кинотеатра, которое вдобавок может быть неправильно истолковано...Ну, и разное прочее... Полный набор.

– Ага, понятно,– кивнул Дракон.– С Ирочкой был, что ли? Ну,ладно, ладно... Ну и что? Плюнь на дурака. Козырни, поблагодари за науку, кружнымпутем обойди пару кварталов, а потом отправляйся на другой сеанс. А ты –гондон с водой... Знали б вы, что там про вас понаписано... Гонор у них, видители, взыграл. Орелики, в нашем мире столько идиотов, что ежели собачиться скаждым, жизни не хватит. А уж собачиться с тем, у кого больше звезд, весьмадаже чревато...

– Что, позволять в лицо плевать? – угрюмо спросилМазур.

– Ну, уж так-то не стоит... Дипломатом надо быть. Учитыватьсложности жизни и военной службы – так оно будет точнее. А вы, красаособого отдела? – уставился он на Самарина.– Вы-то что себе позволяете?Ну, снимают на здешних очаровательных ландшафтах кино какие-то португальскиефранцузы или бельгийские итальянцы... И пусть себе снимают. Какой вас черт дернуллезть и брать автограф у актрисы?

– Все брали,– пожал плечами Лаврик.

– Все – это все, а вы, сокол мой,– советский офицер. И,между прочим, контрразведчик. Они же не мультяшки там снимают про волка сзайцем, а самую натуральную порнографию. Известный на гнилом Западепорнографический сериал «Эммануэль». Вот, почитайте на досуге,– он хлопнулуграбистой ладонью по стопе газет.– Вот вам орган Союза писателей СССР,«Литературная газета». Изучите как следует статью советского писателя ВасилияАксенова – он, помимо прочего, и этот сериал выводит на чистую воду, и этувашу, как ее там, Сильвию Кристаль. Она в порнографии снимается, а вы ейблокнотик для автографа суете. Уж вам-то насчет идеологической выдержанностиследовало бы помнить.

– Он что, и меня заложил? – мрачно поинтересовалсяЛаврик.

– Товарищ капитан-лейтенант, не «заложил», а вовремя поинстанциям просигнализировал; Бумажки – оне подшиваются...

– Во-от кстати! – Лаврик несколько театрально хлопнулсебя по лбу, распахнул папочку из кожзаменителя.– Товарищ вице-адмирал, я изабыл о своих прямых обязанностях... Тут у меня оформленный должным образомрапорт, в рамках контрразведывательного обеспечения операции. Рутина, конечно,однако каждая бумажка подшивается... Короче говоря, восемь дней назад капитанвторого ранга Панкратов, находясь в городе, продал хозяину ресторанчика«Викторьез» две бутылки водки «Столичная» и четыре баночки черной икрывместимостью пятьдесят граммов каждая, за что получил некоторую сумму денег,конкретно – в фунтах стерлингов. Точная величина суммы в настоящий моментвыясняется оперативным путем, но вряд ли это так уж существенно: главное,действия капитана второго ранга Панкратова самым беззастенчивым образомнарушают строгие предписания, перечень коих в моем рапорте приведен. Как высовершенно справедливо заметили несколько минут назад, есть люди, обязанныереагировать на сигналы, в особенности когда речь идет о членах экспедиции,подобной нашей...

Несколько мгновений Дракон ошарашенно таращился на него,потом, прямо-таки взвизгнув от избытка чувств, хлопнул себя по колену:

– Н-ну, Самарин... Дезу не шьешь?

– Товарищ вице-адмирал! – с видом оскорбленнойневинности возопил Лаврик.– Повторяю, речь идет об оперативных данных, добытыхс использованием местных источников. Название ресторанчика, имя хозяина, времяи место – все полностью соответствует истине. Семьдесят шестой год надворе, а не какой-то предшествующий... Прошу,– он широким жестом протянулбумагу Дракону.– Нужно будет подшить согласно заведенному порядку, по инстанциямотправить...

Мазур мысленно оскалился – мстительно, недобро.Приходилось признать, что Лаврику они все должны как минимум литр. Конечно, они себя, любимого, вытаскивал, не такой уж он альтруист, но все равно удачнополучилось. Минус на минус дает плюс. Этой бумаженцией Панкратова можно будетзаткнуть надолго. Что бы он там про них ни понаписал, Лаврикова «телега» –вещь не в пример серьезнее. Не за то вора бьют, что украл, а за то, чтопопался.

– Ловко,– с ухмылочкой констатировал адмирал.– Ну, при такомраскладе, думается мне, сведем ситуацию к нулю. Поговорю с товарищем, объяснювозможные последствия... Но вы у меня смотрите, кончайте выделываться. Один разсоскочили с карающего органа, в другой раз может и не пройти... Усекли? Всерьезусекли? – И он подпустил в голос того самого командного металла, яснодавшего понять, что малейшая несерьезность неуместна:– Поняли, я вас спрашиваю?