Рейксмузеум Амстердам - И. Кравченко

Питер де Хох (1617-после 1683) Женщина, дающая кувшин ребенку (Чулан). Около 1656–1660. Холст, масло. 65x60,5

Вдохновлявшийся мирными сценами бюргерского быта, де Хох изобразил на этой картине мать, дающую кувшин своему ребенку, мальчику, одетому в платьице.

Женщина подвернула верхнюю юбку, чтобы не испачкать ее, и надела нарукавники. Ее облик вызывает ощущение чистоты, внешней и внутренней, которое усиливается при виде фигурки опрятного, спокойного малыша. Действие на полотне происходит в задней части дома, возле чулана, откуда пошло второе название картины. В приоткрытую дверь видна передняя комната, а сквозь ее окно — кусочек улицы с домом напротив. Над дверью — лестница на верхний этаж, кроме того, возле окна, на невысоком помосте, устроенном для того, чтобы сидящему не дуло по ногам, стоит стул. Устроившись на нем поудобнее, кто-нибудь из хозяев мог смотреть на улицу: художник дал возможность зрителю представить себе еще и то, что увидел бы воображаемый персонаж. Таким образом, де Хох виртуально раздвинул пространство произведения. Он применил законы перспективы, всячески подчеркивая следование им, например, при помощи плиток пола. И, наконец, выписал мельчайшие детали интерьера, относясь к простым предметам обихода, как к драгоценностям.

Дом на полотнах мастера — не только уютное жилище благочестивого горожанина: он полон волшебства, тайн, словно увиден глазами ребенка, одухотворяющего в своем воображении каждый его закоулок и всякий находящийся в нем предмет. Жизнь человека и вещей проходит на картинах де Хоха в трогательном единстве. Это и есть признак высокой культуры — создание вокруг себя атмосферы, в которой можно вести достойное существование.

Питер де Хох (1617 — после 1683) Материнский долг. Около 1658–1660. Холст, масло. 52,5x61

Чешский писатель Карел Чапек отметил важную особенность голландской живописи: «Эти картины написаны не для галерей, по которым ходят, а для комнат, в которых сидят. Голландское искусство открыло новую сторону жизни, отправившись домой и усевшись». Таковы и полотна Питера де Хоха: он работал для частных интерьеров и людей, спокойных и обстоятельных, потому видевших незаметную торопливому глазу суть вещей.

Художник запечатлел на данном холсте комнату, в которой сидит женщина, склонившаяся к ребенку и просматривающая его волосы на предмет чистоты. Дитя послушно уткнулось матери в колени, отставив ножку. В углу находится стенная кровать с плотными занавесками, рядом висит медное ночное судно, у окна с затворенными снизу ставнями стоит детский стульчик, возле выложенной делфтской плиткой стены примостилась плетеная корзина. На полу сидит собачка и смотрит туда, где сквозь открытую дверь видна выходящая в сад прихожая, в которую льется солнечный свет, ложась квадратом на пол. Комната, где находятся герои, наоборот, погружена в теплый полумрак, какой бывает в доме жарким, летним днем. Все краски горят красноватым тоном, апофеозом которого является алая кофта женщины. Создается впечатление, что в картине разлита мягкая, бархатная тишина.

Образ дома-рая, дома-храма, то есть священного места, который создавал на своих полотнах де Хох, в этой работе приобретает особый оттенок, поскольку занятие изображенной здесь матери символизирует заботу о чистоте души ребенка.

Питер де Хох (1617 — после 1683) Интерьер с женщинами перед бельевым шкафом 1663. Холст, масло. 72x75,5

После переезда в Амстердам Питер де Хох продолжал создавать картины на любимые сюжеты — незатейливые сценки из жизни бюргерских домов. Однако он стремился следовать новым требованиям заказчиков, которые все чаще хотели видеть на полотнах богато одетых людей и соответствующие интерьеры.

На данном полотне изображены две женщины, складывающие выглаженное белье в шкаф. Хозяйка одета в отороченный мехом жакет, служанка — в жакет из атласа и юбку с золотистой каймой. Все здесь говорит о достатке обитателей дома: украшенный резьбой и вставками из черного дерева шкаф, картина в золоченой раме, статуя Персея, отделка оконной и дверной рам. В стороне от женщин мальчик, наряженный в платьице, гоняет клюшкой по выложенному керамической плиткой полу мячик. Сквозь дверной проем видна прихожая, а в ее открытую дверь — типичный голландский ренессансный дом с красно-белым фасадом, мощеная набережная и узкий канал, в воде которого отражается улица. Де Хох любил использовать в композиции обрамленный дверным или оконным проемом фрагмент городского пейзажа, в данном случае по сравнению с затемненной прихожей выглядящий сияющей картинкой.

Художник тщательно выстраивал многосоставное пространство холстов, нанизывал помещения, словно бусины, на нитку. Он впускал в изображенные жилища естественный свет разной интенсивности, и тот, проходя сквозь комнаты, преломлялся, как луч в магическом кристалле. Полотна кисти де Хоха написаны так, что рассматриваешь их долго, с удовольствием останавливаясь на лицах, одеждах, предметах обстановки, то есть на тех деталях, в которых, как известно, таится «всесильный Бог».

Адриан ван Остаде (1610–1685) Крестьяне в интерьере 1661. Медь, масло. 37x47

Голландский жанрист из Харлема Ван Остаде учился у Франса Халса, но испытал более сильное влияние другого его ученика, Адриана Броувера, хотя в отличие от него изображал жизнь простонародья без едкой насмешки, скорее, с легкой иронией и теплотой. В то же время оба продолжали традицию, которую развивал в своем искусстве Питер Брейгель — обращения к жизни человека немудрствующего. Но если в работах этого мастера присутствует высокая философия, то у ван Остаде видно, прежде всего, его любование своими персонажами.

В представленном произведении запечатлены крестьяне, проводящие досуг, как умеют, и весьма довольные им. Возле очага собралась компания: мужчина что-то рассказывает, держа в руке кувшин, вероятно, с пивом, остальные внимают ему. Кто-то развалился на стуле, кто-то, заслушавшись, на несколько секунд позабыл, что курил, кто-то набивает трубку. Ребенок, сидящий за невысоким столиком, что-то хлебает из миски под пристальным взглядом собаки. Вдали, в полутьме, которую слегка рассеивает льющийся из окна с дивным пейзажем лунный свет, виден еще один кружок собеседников. В живописном беспорядке валяются в помещении деревенской гостиницы всевозможные предметы обихода: курительные трубки, ложки, башмак. Непринужденная обстановка вторит благодушному настроению, в котором пребывают изображенные люди. Впрочем, в земных радостях для голландца тоже заключался смысл жизни.

Ян Стен (1626–1679) Женщина за туалетом. Около 1655–1660. Дерево, масло. 37x27,5