"Эксодус". Одиссея командира - Йорам Канюк

Мать Йоси, Батья Райхман, как и ее муж, была иерусалимкой в пятом поколении. Это была красивая, но очень хрупкого здоровья женщина. Болезни, которая ее поразила, в те времена никто не понимал. Она не ведала, где кончается она сама и где начинается внешняя реальность. Судя по всему, кожа Батьи оказалась слишком тонкой, чтобы защищать ее от жизни. Живя в мире без четких границ, она была полностью дезориентирована и утратила контакт с окружающими. Йоси стыдился матери перед своими товарищами, хотя она сама об этом не подозревала. Более того, она даже не знала, что он ее сын.

Как и любой нормальный человек, он любил мать, но, в сущности, совсем ее не знал. Страдания Батьи причиняли ему боль, а странности поведения ранили и огорчали. Тем не менее он дважды спас ее от самоубийства.

Отсутствие контакта с матерью привело к тому, что Йоси стал нервным и скрытным. Он старался изо всех сил прятать свои чувства и постоянно испытывал стыд — из-за того, что испытывает стыд.

Йоси стеснялся болезни матери. Ему казалось, что из-за нее люди смотрят косо и на него тоже, и это заставляло его чувствовать, что ему постоянно угрожает какая-то опасность. Он боялся самого себя, ощущал себя чужим даже в собственном доме и сознавал, что отличается от своих сверстников, общения с которыми страстно желал. В результате Йоси привык чувствовать себя одновременно и своим, и чужим. Он не хотел ощущать вину, которую испытывал при виде страданий матери, не хотел быть постоянным свидетелем этих странных поступков, не хотел ни любить ее, ни ненавидеть, а иногда даже не хотел быть ее сыном.

Он не мог проникнуть на ее «территорию», огороженную глухим забором, и, не понимая природы ее болезни, считал, что мать его предала. Тем не менее, как это ни парадоксально, все тяжелые детские переживания помогли ему впоследствии лучше понять и прочувствовать страдания сирот, которых он вывозил из Европы в Палестину.

Когда мать заболела, Йоси был еще маленьким — он обиделся на нее и рассердился. Он считал, что она его бросила и что болезнь поразила не только ее саму, но является угрозой и для него тоже. Тем не менее он любил свою мать как никого в жизни, и, когда она попыталась броситься в пропасть, Йоси ее остановил. Ему было тогда всего восемь лет.

Ощущение «предательства» со стороны матери, смешанное с болезненной любовью к ней, и сформировало человека, ставшего героем этой книги.

С ранних лет он был решителен, скрытен, умел маскировать свои чувства и старался сформировать свой характер, чтобы стать тем, кем он хотел стать. И Йоси сумел найти способ защититься от мешавших ему жить бессмысленных страданий. Он решил для себя, что мать, которую он так любил, умерла. Чтобы выжить и не потерять отца, который заботился о нем, как мать, он навсегда расстался с матерью, когда та еще была жива.

Закончив школу «Тахкемони», Йоси, желая помочь семье и не в последнюю очередь из-за болезни матери, пошел работать. Сначала он работал в каменоломне в районе горы Кастель, а затем прокладывал подземный телефонный кабель для иерусалимского почтового ведомства.

В четырнадцать лет вместе со своими товарищами по «Легиону бойскаутов» он записался в «Хагану» и в разной форме продолжал сотрудничать с этой организацией примерно лет до сорока. «Легион бойскаутов» в Иерусалиме слился с социалистической группой из Тель-Авива «Ахугим», и в результате в кибуце Рамат-Рахель возникло движение «Амаханот-Аолим» — второе после «Аноар-Аовед» местное движение еврейской учащейся молодежи, которое не было импортировано из-за границы.

Когда его лучшие друзья учились в гимназии, Йоси вынужден был работать и готовиться к сдаче экзамена на аттестат зрелости в «Лондон матрикулейшн»[19] экстерном. Когда ему исполнилось восемнадцать и он уже был активистом «Хаганы», его отец переехал в Сдом, где открыл лавку в рамках общественного проекта «Мертвое море». Вместе с отцом в Сдом переехали сестра Йоси и его брат-близнец. Отец имел административный опыт, и он был достаточно крепким человеком, чтобы вынести гнетущую жару в самом низком и жарком месте в мире.

Йоси остался один, и с этого момента семьей для него стали друзья по движению «Амаханот-Аолим» и по «Хагане». Впрочем, при этом он не переставал материально помогать матери, которую больше никогда не видел.

Самое острое воспоминание, оставшееся у него после расставания с матерью, воспоминание, которое сформировало его как личность и послужило в дальнейшем важным ориентиром во время работы Йоси в «Хагане», в походе на Ханиту и в период, когда он командовал кораблями, перевозившими репатриантов, связано с событиями 1929 года[20]. Ему было тогда одиннадцать лет.

Однажды «Легион бойскаутов» повезли в трудовой лагерь в кибуц Кирьят-Анавим, расположенный неподалеку от Иерусалима, но уже через два дня, рано утром в субботу, им сообщили, что лагерь расформировывается и что они возвращаются в Иерусалим. Их посадили на грузовик и в сопровождении броневика повезли домой.

По извилистой дороге с семью изгибами, прозванными «Семь сестер», они проехали мимо Кастеля и, добравшись до поселка Муца, увидели, что он горит, а на улице лежат разрубленные на части тела, накрытые окровавленными одеялами и простынями. Оказалось, что накануне этот маленький еврейский поселок, расположенный в центре района, заселенного арабами, был атакован и разрушен. Произошла настоящая резня. Погромщики убили семь человек, в том числе семью Маклеф, из которой уцелел только мальчик по имени Мордехай — впоследствии третий начальник генштаба ЦАХАЛа[21].

Когда их привезли в Иерусалим, Йоси увидел, что по улице бежит толпа евреев с палками в руках, и присоединился к ней. Такие же толпы бежали по другим улицам. В Зихрон-Моше возле кинотеатра «Эдисон» собралось множество народу; разгневанные люди требовали мести. Среди них были и евреи из Грузии, размахивавшие старинными саблями.

Вскоре пришли вести о погромах в Хевроне и Цфате.

С тех пор, прежде чем разрабатывать стратегию действия, Йоси всегда тщательно проверяет факты и выясняет реальное положение дел.

Именно в те дни он сформулировал свое жизненное кредо. С абсолютной серьезностью, на которую способен лишь очень юный человек, он сказал себе: нельзя допускать, чтобы евреев в этой стране убивали только за то, что они евреи, и он, одиннадцатилетний мужчина, должен сражаться, чтобы этого больше никогда не повторилось.

Увиденные тогда в Муце дымящиеся дома и изувеченные тела он будет помнить всю оставшуюся жизнь.

Йоси и его друзья были очень привязаны друг к другу. Дружба заменяла им семьи. Это была сплоченная компания ребят, проживавших в нескольких прилегавших друг к другу маленьких районах Иерусалима, самого еврейского города эпохи сионистского возрождения. Под влиянием идеологии, впитанной в школе и в молодежном движении, эти юные романтики с невероятной, иногда преувеличенной, экзальтированной и высокопарной серьезностью мечтали стать героями. С жаром, граничащим с фанатизмом, они предавались идеологическим спорам, готовились быть воинами и играли в еврейских мушкетеров.