Золотая пуля - Юрий Некрасов

Они бились в унисон, исступленные звери, Роб и девушка. Оба кончались, она от страсти, он в агонии. Девушка накрыла его рот своим и начала кричать, используя его глотку, как трубу. Роб зазвучал, как орган. Он чувствовал, что его ноздри вдыхают воздух для них обоих. Что-то неописуемое творилось с его телом. Должно быть, так стартуют баллистические ракеты. И тогда он начал кричать в нее в ответ и кричал до тех пор, пока не расстрелял весь боезапас.

* * *

– Твоя племянница… позови ее.

Старуха покачала головой. Несмотря на жару, она зябко куталась в теплый халат, вероятно, утащенный из какой-то древней гостиницы. Эмблема отеля на груди – грязноватый лоскут алой ткани. Как орден. Как вырванное сердце. Как символ утраченной чистоты.

Старуха пожала плечами:

– У меня нет племянницы.

Роб моргнул.

– Внучка?

– И внучки нет.

– Но здесь была юная девушка…

Роб замолчал. Сейчас он уже не был уверен, что видел то, что видел. И чувствовал то, что чувствовал.

Она была юной и красивой. Никогда прежде он такого не ощущал.

Роб помедлил. Если это бред, то, черт побери, неплохо бы, чтобы этот бред иногда повторялся.

– Бывают и просто сны, – сказала старуха ехидно.

Усмехнулась. У Роба вдруг свело затылок. Не может быть! На мгновение ему показалось, что он узнает в ухмылке старухи ночную гостью…

Нет, ерунда. Просто они родственницы, а старуха почему-то скрывает…

«Татуировка». Сознание ухватилось за спасительную мысль.

– Покажи руку, – сказал Роб.

Старуха подняла ладони, повертела ими перед носом у Роба. От ее рук пахло какой-то едкой травой. Чернильные вены проступали сквозь кожу цвета глины.

– Рукава, – сказал он. Бессильно дернул левой рукой, точно хотел схватить старуху и притянуть к себе. Старуха ухмыльнулась. Рукава ее халата были плотно примотаны к запястьям.

– Некоторым тайнам место в могиле, – сказала старуха. И уползла под свое одеяло на другую половину трейлера, загремела оттуда каким-то хламом.

На пепелище ее руки были обнажены. Он видел узоры на ее предплечьях. Те же? Такие же?

Просто они родственницы, сказал он себе. Одно племя, одна семья. Ритуалы… Может, секта…

И сам же себе не поверил.

Через два дня Роб проснулся и обнаружил, что ремни исчезли. Он был свободен.

– Тебе нужно лежать, иначе рана откроется, – раздался резкий старухин голос.

Роб покачал головой. Начал подниматься…

Старуха кивнула.

– Я знала, что так и будет. Ты один из тех мужчин с каменным лицом… и куриным мозгом, которые всегда поступают по-своему. Впрочем, вы даже без головы можете встать и бегать.

Роб помолчал. Он не понял, что она хочет этим сказать, – или не хотел понимать. Роб с трудом выпрямился, мышцы отвыкли. Слабость такая, что он только усилием воли заставил колени не дрожать.

– Мне нужны лошадь и оружие. Заплатить я не могу.

По лицу старухи скользнула усмешка:

– Ясно, что не можешь. – Она шустро, для ее возраста, поднялась. – Лошади у меня нет, а оружие… Пойдем со мной.

…«Кольт Уокер», прочитал Роб надпись на стволе.

Огромный револьвер. Такой древний, что казался космическим кораблем Предтеч, опустившимся на Землю задолго до появления динозавров. Время отполировало его до блеска. Время и сила убийства. Роб, даже не взяв еще револьвер в руки, чувствовал заключенную в оружии мощь. Словно физическое ощущение сгустившейся в комнате грозы.

– Тяжелый, – сказал Роб, не зная, что еще сказать. Он протянул руку и вытащил револьвер. «Она что, издевается?»

– Патроны? – начал он и замолчал. Чертов тупица, какие еще патроны? Это капсюльный револьвер, созданный пару веков назад, задолго до Гражданской войны. Лучшее, что можно получить, мешок окаменевшего пороха и горсть помятых свинцовых шариков.

Старуха покачала головой, словно прочитала его мысли. Тяжело вздохнула. Ушла и вернулась с деревянным ящиком. Дерево было старым, но прекрасно сохранилось, только кое-где облупился лак. Латунные детали и уголки потемнели от времени.

– Открой, – велела старуха.

Замок настолько закис, что его пришлось сломать ножом. Ящик наконец открылся. Ярко-красный цвет ударил по глазам, Роб выдохнул. Красная бархатная обивка.

Роб присвистнул. Вот это да.

Устройство для отливки пуль. Машинка для закатки патронов. Огромная латунная пороховница с гравировкой – битва индейцев с техасской кавалерией. Полный набор инструментов для чистки и разборки оружия. Куча латунных гильз в жестяной коробке из-под леденцов. Капсюли в металлической капсюльнице. Неужели они до сих пор могут сработать? Роб покачал головой. Да уж. И небольшой увесистый мешочек – Роб взял его, развязал одной рукой, перевернул над коробкой…

Из мешочка рекой потекли пули, разбежались по красному бархату. Роб моргнул. В первый момент не поверил своим глазам. Это был не свинец.

– Золото?

В каком-то смысле он даже не удивился – настолько все переменилось с появлением ведьмы. Словно Роб попал в мир магии, где золотые пули были обычным делом. Одним из условий существования сдвинутой реальности. Старуха смотрела молча и чуть насмешливо.

Роб взял один из шариков, поднес к глазам.

Золотая пуля. Красиво. «И дорого».

Человек, у которого нет ни цента, получил в свое распоряжение горку золота. «Я могу вернуться к Бетти», – подумал он. А потом начал собирать пули обратно в мешочек.

«Выбора у меня все равно нет», – подумал Роб. Но так и не признался себе почему.

И только собрав все пули, он сообразил. Револьвер не капсюльный. Это переделка. Закаточная машинка здесь неспроста. Древний «уокер» был переделан под патрон центрального боя. Тем лучше. Хотя…

Он с сомнением посмотрел на закаточную машинку. С одной рукой ему точно не справиться…

– Тебе придется мне помочь, – сказал Роб.

Старуха кивнула.

– Это само собой. Вам, мужчинам, вечно нужна помощь.

* * *

Предчувствие беды, неотвратимое, как старость, нагнало Роба у таблички с названием города. Казалось, кто-то упорно долбил по надписи булыжником, а то, что осталось, затер углем. Не сдалась лишь сдвоенная «L». Цифра, обозначающая число населения, была несколько раз зачеркнута, последняя утверждала: двадцать девять человек. Негусто.

По ногам Аэлиты бежали тонкие, словно ювелирно прорезанные ножом, потеки крови. Ветер заретушировал их песком. Под крестом натекла целая лужа – густая, багровая, с фирменным набором жужжащих мух. Вокруг распятия живописно расположились несколько мертвецов, словно их оставили охранять Царя Царей, чтобы не слез и не пошел дальше разносить чуму своего учения. Один стоял на коленях, молитвенно сложив руки. Упасть ему не давали грубые швы, связавшие плечи с боками, а ладони друг с другом. Еще один труп, раскинув руки, изображал тень от креста. Третий скорчился на боку, левой рукой прикрывал сердце, а правой указывал на север – туда, откуда пришел Роб. Губы мертвецов были заштопаны. Не болтай!