Боевой 1918 год - Владислав Конюшевский

Потом урядник, показывая на меня, что-то прошептал старому. Тот остро оглядел пленника, а потом определил место на телеге. При этом, покопавшись в глубине тряпья, кинул мне какой-то старый мешок:

– Накось. Мудя прикрой. К людям поедем. Там бабы с ребятишками, а тут ты весь такой красивый… И гляди мне – начнешь шутковать, кишки выпущу.

С этими словами казак извлек из голенища грязноватого сапога небольшой, но хищно выглядевший нож, ловко крутанул его между пальцами и спрятал обратно.

– Ы-ы! Оуым. Иыык.

Это я пояснил, что шутить совсем не собираюсь, но мне нужна некоторая помощь с его стороны. Тот не понял. Я стал показывать жестами. В конце концов до станичника дошло, и, забрав у меня мешок, он своим угрожающим ножиком ловко прорезал в гнилой мешковине три отверстия. Для головы и для рук. Во! Совсем другое дело! Я тут уже подмерзать потихоньку начал. Хотя вот что удивительно. Снега не видно, но явно либо ранняя весна, либо поздняя осень. Деревья и кусты без листьев. И температура совсем чуть-чуть в плюс. Я голый. Но при этом особого дискомфорта не испытывал. Да тут любой бы уже околел, а мне хоть бы хны! Или это уже привет от Сатихаарли начал действовать?

В общем, напялив на себя мешок (который, словно школьное платьице первоклассницы, целомудренно прикрыл коленки), я стал походить на сильно потасканного Рэмбо из первой части. Не хватало только штанов и повязки на голове. С другой стороны, хрен бы с ней с этой повязкой. Пригревшись среди шмоток и продираясь сквозь тяжело ворочающиеся мысли, стал обдумывать, что вообще произошло и почему меня это так мало волнует? Жил себе не тужил до 2018 года. И вдруг, после сна, оказался черт знает где и непонятно в каком времени. Ну, по времени можно определиться. Казаки, комиссары, контрразведка. В вилке от семнадцатого до двадцать второго года. Вопрос «где?» тоже понятен – территория Российской империи. Судя по погоде, нахожусь где-то на юге. Ставрополь. Ростов. Новороссия. Малороссия. В общем, где-то в этом районе, плюс-минус лапоть по карте. Остается вопрос – «как?». Как это все могло приключиться? Сколько ни ломал голову, у меня только одна гипотеза осталась – сон.

То есть сон был вовсе не сном. И ванна та не ванна, а какой-то сложный прибор, оставшийся от пришельцев или какой-то забытой древней цивилизации. Хотя сдается мне, пришельцы и древние цивилизации, могущие создавать подобные механизмы, – это одно и то же. Я в этом уверен, так как для этого есть все основания. Что за основания? Находки разные и очень интересные. Правда, не мною найденные, а коллегами из других фирм.

У конторы, в которой я имел честь трудиться, был несколько иной профиль. Мы в основном презренный металл искали или то, что может стоить действительно хороших денег. Уточняю – не затертые одиночные монетки и не сплющенные позеленевшие самовары, а именно полноценные клады. По всему миру. С серьезной работой в архивах и с не менее серьезной подготовкой. Вот на этом я свой первый зеленый лям сделал. Почти без всяких нарушений закона и с выплатой всех положенных налогов. Последние шесть лет сие и было моим главным увлечением. А до этого…

Ну, много чего разного было. А что вы хотели от детдомовца с русским именем Артем, странным отчеством Владленович и интригующей фамилией Чур. Так как я был подкидышем, то имя досталось от нянечки (спасибо тебе, вменяемая, добрая женщина), отчество от завхоза (спился и умер до того, как я начал что-то соображать), а фамилия от заведующей (которая на тот момент как на грех фанатела от всего древнеславянского). Воспитанником я был проблемным и в первый раз сделал ноги из учреждения в десять лет. Ненадолго. Потом бегал чаще и дольше. Самая большая эпопея – это полгода жизни в забайкальском поселке (зато там научился хорошо ездить на лошади, да и настрелялся вволю) и три летних месяца с выездным цирком-шапито. В цирке, правда, прижился совсем неофициально, но зато знаний почерпнул – мама не горюй!

После детдома – токарем на завод (у нас УПК было по этой специальности). Доработал до третьего разряда, после чего был скоропостижно призван в непобедимую и легендарную. А там – учебка в Марах – и здравствуй, ДРА. Итог – длинный шрам от пули на руке, дырка от осколка на ноге, Красная Звезда и ЗБЗ. Ну, а на сладкое – погоны старшего сержанта. После дембеля героический воин-интернационалист на завод не вернулся, а двинул в институт, на машфак. Уж очень мне оружие нравилось и остро захотелось приложить руку к его созданию. Школьных знаний у меня было ноль, но зато были льготы, поэтому в институт приняли. Я даже до третьего курса продержался, пока окончательно не понял, что хоть как-то, переводом, попасть к конструкторам-оружейникам мне не светит. В итоге приключился большой загул и как итог – отчисление. А чуть позже первая чеченская подоспела…

В военкомате договорился довольно быстро, и поехал свежеиспеченный «контрабас» на свою вторую войну. Там поначалу совсем не понравилось, но потом наткнулся на очень интересных ребят из спецуры – и все стало «в елочку». Итог – нововведенный орден Мужества и поверхностное знание чеченского языка. Дырок дополнительных не приобрел, зато обзавелся очень, очень и очень полезными знакомствами. Именно благодаря этим знакомствам обогатился мозгами, приобрел правильный взгляд на жизнь и восстановился в институте. Закончил его. Так как была военная кафедра – получил звание. Ну а если учесть, что армейские связи вовсе не терялись, а друзья и командиры к этому времени превратились в весьма солидных людей, то жизнь стала насыщенной и интересной. Мотался по всему миру, блюдя интересы не только свои, но и государства. Об этом обычно вслух не говорят, поэтому и я конкретику опущу.

Но потом дало о себе знать осложнение после малярии, подцепленной в достаточно экзотической африканской стране, силы стали уходить, прыть снижаться, и шесть лет назад мне предложили работу в одной очень интересной организации. Вернее, таких организаций было несколько. И представляли они собой, скорее, эдакие клубы по интересам. Но чисто для своих. Тех, кто, по разным причинам, уже не мог с полной отдачей приносить пользу стране на прежнем месте. Но и к кабинетной работе тоже был не приспособлен. Так сказать, для престарелых и не очень престарелых живчиков с сильно развитой авантюрной жилкой. Вот я из всего разнообразия и выбрал контору, занимающуюся поисками разнообразных кладов. Ну не прикалывало меня гоняться за летающими тарелками, следить за экологией в Гренландии или заниматься спасением синих китов. Финансирование поначалу шло от добровольно-принудительных спонсоров (наподобие того, как впоследствии финансировали сочинскую олимпиаду), но потом, ко всеобщему удивлению, конкретно наша организация стала приносить прибыль.

Высокие государственные мужи были этим фактом очень удивлены (ведь мы создавались вовсе не деньги делать, а служить прикрытием для спецслужб), но на прибыли не претендовали – для них это копейки. А я с тех пор там и обитаю. Специализируюсь на бывших английских, французских и испанских колониях. И в Сирию, действительно, приехал по делам конторы. И на духов мы нарвались совершенно случайно. Во всяком случае, хочется так думать, потому что если они ждали конкретно меня, то все очень плохо и где-то наверху, в Дирекции КР, сидит «крот».