Мудрец острова Саре - Джулия Дин Смит

— Мне никак не нужна такая должность, — сказал молодой граф Тасель, так отчаянно качая головой, что из шляпы вылетело перо. — Лучше в соляную шахту Фекхама, копать голыми руками.

Лорды Кайта, сидящие за длинным столом орехового дерева, одобрительно кивнули, понимая его чувства.

Король, стоя во главе стола, улыбнулся в знак пони мания.

— Я не собирался назначать тебя, Томас, — уверил его Дарэк, теребя золотые колечки воротника. — Для такой участи ты слишком хорошо служил мне последние годы.

Граф облегченно вздохнул.

— Спасибо справедливому повелителю. Я столь хорошо знаком с делами столицы, меня никак нельзя сослать в варварское болото Саре. — Он посмотрел на свои ногти и начал шлифовать их о кремово-желтый камзол. — Почему даже самые благородные островитяне одеваются в баранью кожу, как простые фермеры, а не в шелк и бархат? Я слышал, некоторые до сих пор носят рукава, которые вышли из моды в прошлом веке.

— Тогда из вас вышел бы прекрасный лорд-маршал, — предположил мужчина слева, толкнув его локтем, — потому что вы не только командовали бы сарцами, но обучили бы, как правильно одеваться.

Граф с ужасом посмотрел на короля — не сочтет ли его величество эту мысль разумной? — и тотчас принялся разглагольствовать о своей молодости и неопытности, чего у него было не отнять. Ему нужно было убедить всех, что он не подходит на эту должность.

Сдерживая улыбку, Дарэк вернулся к трону с малиновыми подушками, который стоял на возвышении в начале залы для Советов. Он откинул складки мантии и опустился на трон если не с полной уверенностью, то с осознанием своего величия. Дарэку не было и тридцати, но выглядел он старше своих лет как внешне, так и по манере держаться, и это придавало ему значительность, которой не бывает у молодых людей, но без которой не обойтись ни одному королю. Сегодня он оделся, как и обычно, в платье скромных тонов почти без драгоценных камней (Совет часто замечал сходство вкусов правителя с его отцом), на челе — золотая корона с рубинами.

Дарэк щурился от яркого солнца, которое проникало в комнату через зарешеченные окна, откидывая многоугольники на противоположную стену.

— Я понимаю, что это не лучшая должность в королевстве, и любой, кому б ее ни предложили, предпочел бы остаться в Делфархаме. Но есть факт, мои господа, что Саре — наш протекторат и должен почитаться. Может, его люди и менее изысканны, — добавил он, одарив веселым взглядом графа Таселя, — но они мои подданные.

Дарэк удобней расположился в троне.

— И поскольку Де Брейси мертв, да покоится его душа в мире, — добивал он из вежливости, словно по принуждению, — кто-то должен занять место лорд-маршала до конца года. Не обязательно принять решение именно сегодня — его канцлер может править там некоторое время, — но в ближайшие два-три месяца вопрос надо решить. Новому маршалу придется уладить все свои дела и приехать на Саре до наступления зимы. Так что подумайте, мои господа, — закончил Дарэк и разлегся на малиновых подушках, — и выскажите свое мнение. Кто должен удостоиться этой чести?

Подобно выдрессированному хору, члены Совета ухмыльнулись в ответ на сарказм короля. Однако в самом отдаленном конце залы сидел человек, который не улыбнулся. Это был Мозель Джессингер — герцог Надьеры и брат мачехи его величества. Сгорбившись на стуле, он серьезно обдумывал вызваться на невостребованную должность. Мозель не любил обнародовать свои интересы, а потому избегал выступлений во время Совета. Попробуй он сделать это сейчас, весь двор обсуждал бы его дерзость нескончаемо.

А почему нет? Все подтвердят, что без него здесь спокойно обойдутся. У Джессингера нет влияния при дворе, да и желания получить его. Хотя он и носит титул герцога, его владением управляет умный кузен. Мозель даже внешне не пытался соответствовать положению: шитый шелком камзол был ему почти ровесником, провисшую на макушке шляпу с потертыми краями украшали вялые серые перья. Совет короля — а порой и он сам — видел в Мозеле лишь худощавого старика, который дотягивает последние дни и ничего не может предложить миру. Кого еще послать на отдаленный остров, который был забытым местом при всех королях Кайта? Там он правил бы непокорными молчаливыми затворниками. Мозель втайне удивлялся, почему его до сих пор не выдвинули на должность.

— …что могло бы вас заинтересовать, лорд Джессингер.

Мозель услышал только конец фразы и так подскочил, что все догадались, что он не слушал. Мужчина рядом презрительно ухмыльнулся и пробормотал что-то о слабоумных стариках.

— Я думаю, — невозмутимо повторил Дарэк, — что следующий вопрос касается вас в особенности, Мозель.

Король со взмахом достал большой лист кремового цвета с двумя ярко-зелеными лентами.

— Недавно мне пришло письмо из Ат Луана. — Он взглянул на советников поверх бумаги, изогнув бровь. — Здесь говорится, что король Осфонин, властелин Рэйки, мною крайне недоволен.

Дарэк просмотрел страницу в поисках нужной строчки.

— Я избавлю вас от всего содержимого послания, но суть такова… Осфонин жалуется на моих гвардейцев, как он пишет, на «неправомерное и жестокое нападение, а затем и похищение Джейрена Маклауда, сына моего почтенного лорда Иана, и скверное убийство его преданного слуги Брайса».

Он опустил пергамент и всмотрелся в лица членов Совета. Никто не удивился, подобного письма давно ожидали. Лишь лорд Джессингер заметно изменился, к щекам прилила краска. Засада произошла из-за того, что он не смог присмотреть за четырьмя людьми Дарэка, включая капитана. После неудачной попытки забрать Атайю со двора Осфонина они вернулись в Ат Луан и похитили Маклауда — рэйкского колдуна, который открыл в Атайе ее врожденные чары и, как настаивает король, явился в итоге причиной смерти его отца. Дарэк одобрил их действия. Мозель схватился за край стола синими пальцами в испуге, что его величество изменил свое мнение и собирается обвинить его во всех бедах.

Дарэк заметил смятение лорда и лениво улыбнулся, затем продолжил:

— Я, конечно, уже показал письмо капитану Парру и уверил, что его поступок вполне оправдан и я им доволен.

Мозель от облегчения так громко вздохнул, что несколько человек обернулись, бросая на него презрительные взгляды.

— А как же принц Николас? — выпалил он, чтобы отвлечь внимание Совета от своего неловкого положения. На желтоватом лбу от волнения появились морщины. — Его высочество ведь отдыхал в Ат Луане?

— Да, это так, — ответил король. — В письме говорится, что мой брат покинул двор Рэйки. Осфонин в ярости, так что вряд ли его там жалуют. Здесь не сказано, куда он поехал. Могу предположить, что Николас скоро вернется. — Дарэк замолчал и устало вздохнул. — Но если учесть, что Николас редко делает то, чего я от него ожидаю, то мое предположение может оказаться ошибочным.

Король дал лордам время обменяться кивками и продолжил более серьезным тоном: