Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

class="p1">— Какая у них своеобразная кухня! Не иначе, восточная!

С этими словами Павел положил пистолет на поднос, накрыл его салфеткой, затем осторожно забрал у меня поднос и пошел к капитанской каюте.

Я пошла следом за ним.

Павел подошел к двери каюты, остановился возле нее и произнес нараспев:

— Ужин прибыл!

С этими словами он пнул дверь ногой.

Дверь открылась, и Павел вошел в каюту, держа поднос так, чтобы закрывать свое лицо.

Я протиснулась следом, тщательно прячась за его широкими плечами.

В каюте на узком диванчике сидели уже знакомые мне персонажи — коротко стриженная мужеподобная женщина и ее спутник с маленькими свинячьими глазками и бугристым затылком. Перед ними на низком столике стояла бутылка виски и два стакана.

— Поставь поднос и вали отсюда! — прохрипел здоровяк.

Павел медлил.

— Нет, постой! — женщина уставилась на него. — Ты вообще кто такой? Я тебя не знаю!

— Обслуживание номеров!

— Что? Какое еще обслуживание?

— Вот такое! — Павел схватил пистолет, а сам поднос с едой и кофейником бросил в лицо здоровяка. Горячий кофе очень удачно плеснул ему прямо в глаза.

Направив пистолет на женщину, Павел рявкнул:

— Сидеть! Руки держать на виду! Дернешься — пристрелю!

Женщина застыла, переводя настороженный взгляд с Павла на своего приятеля, который протирал глаза тыльной стороной ладони. Вдруг он вскочил, заревел, как раненый медведь, схватил со стола бутылку виски, сам столик оттолкнул ногой и бросился на Павла, занеся над головой бутылку для удара.

Но тут мимо меня стремительно промелькнуло рыже-черное тело, и Самсон с налета вцепился в руку, сжимающую бутылку.

Здоровяк истошно взвизгнул от боли, отлетел в сторону и тяжело грохнулся на пол.

Самсон встал ему на грудь лапами и грозно зарычал.

— Молодец! — похвалил его Павел, и, поведя стволом пистолета, обратился к женщине: — Говори, где вы держите Аглаю, или я прострелю тебе колено. Не представляешь, какая это боль. И потом хромать будешь всю оставшуюся жизнь.

Женщина оценивающе взглянула на него.

— Думаешь, не прострелю? — Павел отвел пистолет в сторону и выстрелил в катившуюся по полу бутылку виски. В тесном помещении выстрел показался оглушительным. Бутылка разлетелась на сотню сверкающих осколков.

— Следующая пуля твоя, — предупредил Павел. — Так где Аглая?

— Она не здесь… она осталась в спортивном центре…

— Врешь! — оборвал ее Павел. — Она на корабле, мне сказал твой карманный пупс! Говори, или я сделаю, что обещал!

Женщина с ненавистью скрипнула зубами, но все же нехотя проговорила:

— В кладовке за камбузом…

— А сейчас ты не врешь? Ладно, сама приведешь нас туда!

Павел повернулся ко мне, протянул мне пистолет и приказал:

— Держи ее на мушке, если только дернется — стреляй…

Увидев мое растерянное лицо, он пояснил:

— Нажми вот на эту штучку, остальное пистолет сделает сам! На таком расстоянии не промахнешься!

Я направила пистолет на женщину и придала себе самый грозный вид, на какой была способна.

Боюсь, однако, что это выглядело не очень убедительно, эта баба меня мигом небось просветила как рентгеном и поняла, что я впервые держу в руках оружие, куда уж там стрелять. Но я представила, как они издевались над Аглаей, и руки мои перестали дрожать.

— Ну, — усмехнулась я, перехватив ее презрительный взгляд, — уж на эту штучку я нажать сумею. А там уж куда попадет — в ногу или в живот, ничего конкретно не обещаю.

Кажется, она поверила, во всяком случае лицо у нее стало такое, как будто она съела лимон без сахара.

Павел тем временем наклонился над поверженным здоровяком и связал его руки и ноги какими-то особыми морскими узлами, так что тот не мог пошевелиться и только бессильно ворочался на полу, как перевернутая на спину черепаха.

Очень крупная черепаха, подозревающая, что из нее собираются варить черепаховый суп.

Пока Павел занимался этим, порученная моим заботам женщина попыталась вскочить, но рядом с ней тут же появился Самсон. Одного его взгляда и короткого рыка оказалось достаточно, чтобы женщина выбросила из головы всякие агрессивные намерения.

Павел закончил возиться с мужчиной, повернулся к женщине и связал ее руки за спиной. Потом скомандовал:

— Веди нас к Аглае!

Женщина с ненавистью покосилась на нас, но подчинилась.

Она вышла из каюты и двинулась в направлении кормы, или юта, как говорил дядя Женя. Мы с Павлом и Самсон с грозным рычанием следовали за ней.

Она дошла до того люка, из которого незадолго до этого появился кок, и остановилась перед ним.

— Руки развяжите, иначе мне не спуститься! — потребовала она.

— Руки тебе развязать! Может, еще и оружие дать? Ничего, спустишься как-нибудь! Только смотри без сюрпризов, а то Самсон с тобой быстро разберется!

Женщина тихо выругалась и нарочито медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, начала спускаться.

Наконец спуск закончился, мы оказались на камбузе.

Женщина мотнула головой в сторону двери за плитой:

— Здесь!

Павел открыл дверь.

За ней оказалась тесная кладовка, заставленная коробками и банками с продуктами. В углу, рядом с пирамидой из ящиков, лежала, свернувшись калачиком, Аглая Михайловна.

Она спала, тяжело дыша.

Аглая и в лучшие времена выглядела не блестяще, сейчас же, казалось, она постарела на двадцать лет, была измождена и измучена, одежда измята и порвана.

Руки ее были связаны и прикреплены к металлической трубе.

Скрип двери и наши шаги разбудили ее.

Она открыла глаза и удивленно уставилась на нас.

Наконец Аглая заметила меня, и в ее глазах проступило узнавание.

— Ты, Катерина? — проговорила она охрипшим со сна голосом. — Как ты здесь оказалась?

Я растерялась и не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Вас в бухгалтерии потеряли, и меня начальник отправил вас искать…

— Что? — она широко открыла глаза. — Ты это серьезно?

— Нет, конечно… но тут в двух словах не расскажешь… все дело в карте… подождите, я вас развяжу…

Я наклонилась над ней и стала развязывать веревки.

Те не поддавались, и я повернулась, чтобы попросить у Павла нож.

В это время хозяйка «Полярной звезды», вообразив, что о ней все забыли, шагнула к двери.

Но там ее остановил грозным рычанием Самсон.

Женщина попятилась.

В ее глазах мелькнула злая искра, она подскочила к пирамиде ящиков.

Руки ее были связаны, и она толкнула неустойчивую пирамиду плечом…

Ящики с грохотом обрушились.

Я успела отшатнуться, но у Аглаи не было сил на резкие движения, и она осталась под грудой ящиков. И вы не поверите, но я выстрелила. И не от страха, а от злости. Разумеется, я не попала, но пуля все-таки вылетела, так что было видно, что эта зараза испугалась. Хотя мне некогда было ее рассматривать, нужно было спасать Аглаю.

Мы с Павлом растащили ящики и вытащили Аглаю Михайловну из-под завала.

Она была в синяках, но