Соблазнить герцогиню - Эшли Марч

Поднявшись на ноги, Шарлотта заявила:

— Если ты сейчас заставишь моих гостей уйти, я пойду с ними.

— Один, — тихо произнес герцог.

Все остались на своих местах.

— Два.

Джентльмен, сидевший в дальнем углу, поднялся со стула и, откланявшись, направился к двери. Филипп узнал в нем виконта Мэсси.

— Три.

— Прощайте, моя дорогая, — сказал виконт Шарлотте. — Вернее, до встречи. — В следующую секунду виконт покинул гостиную.

— Четыре.

Еще двое гостей последовали за Мэсси.

— Пять.

Четверо гостей, сидевшие у камина, молча переглянулись и поспешно вышли из комнаты.

— Шесть.

Шарлотта повернулась к мужчинам, сидевшим рядом с ней на диване:

— Эдвард, Эндрю, вы ведь не оставите меня с этим ужасным человеком?

— Семь.

Ушли еще трое. Остались лишь Шарлотта, Эдвард и Эндрю.

— Восемь.

Эдвард, державший между пальцами сигару, повернулся к Шарлотте и что-то шепотом ей сказал.

Герцог же представил, как затолкает эту сигару гостю в глотку, если он все-таки не уйдет.

— Девять.

Эдвард поднялся и быстро прошагал к двери. Проводив его взглядом, Филипп подумал: «А жаль…»

— Десять.

Последний из гостей — тот, которого звали Эндрю и который заговорил о разводе — проворно вскочил на ноги и в следующую секунду исчез за дверью.

Шарлотта гневно взглянула на мужа и попыталась последовать за своими гостями. Но Филипп, удержав её за плечи, с усмешкой проговорил:

— Полагаю, тебя что-то огорчает. Вероятно, мое поведение.

— Больше всего меня огорчает твоя деспотичность и твое высокомерие, — ответила Шарлотта, презрительно фыркнув.

Филипп еще крепче сжал ее плечи.

— Неужели ты полагала, что я позволю этим субъектам находиться в моем доме? Ведь они только и думают о том, как бы стать твоими любовниками.

Шарлотта с вызовом вскинула подбородок:

— А почему бы им не думать об этом? И почему бы мне об этом не думать? Ведь ты же расхаживаешь со своей любовницей у меня под носом.

Герцог пристально взглянул на жену. Потом вдруг спросил:

— Ревнуешь, Шарлотта?

Она ненадолго задумалась.

— Что ж, может, и так. А это имеет какое-то значение?

Филипп не ответил. И казалось, он о чем-то напряженно размышлял, возможно, пытался понять, что же означали последние слова жены.

И тут Шарлотта вдруг прижала ладони к его груди и тихо, почти шепотом, спросила:

— Филипп, а ты хотел, чтобы я ревновала?

Герцог явно смутился.

— Видишь ли, я… — Он не знал, что ответить.

— Филипп, может, сказать тебе, о чем я мечтаю, чего хочу больше всего на свете? Впрочем, все равно скажу, — даже если ты не желаешь знать, о чем я мечтаю. Я хочу хоть на мгновение стать такой же, как она. Хочу стать такой же для тебя желанной.

Филипп судорожно сглотнул. Губы его приоткрылись, но казалось, он не может вымолвить ни слова.

— Зачем тебе… это? — спросил он, наконец, хриплым шепотом.

Но она, не ответив на вопрос, продолжала:

— А может, рассказать, как страстно я желала стать тебе настоящей женой, той, о которой бы ты заботился, которую бы любил?

Филипп привлек жену к себе. Глядя ей в глаза, прошептал:

— Но зачем тебе мою любовь, Шарлотта? — «Скажи, что любишь меня», — добавил он мысленно. Ох, как же ему хотелось услышать от нее эти слова…

Но Шарлотта и на сей раз не ответила. Почти касаясь губами его щеки, она вновь заговорила:

— А рассказать тебе, как больно мне было видеть ее в твоих объятиях, знать, что именно с ней ты собираешься провести всю оставшуюся жизнь?

— Но почему, Шарлотта, почему?! — Филипп чуть отстранился от нее, чтобы видеть выражение ее лица. — Объясни, пожалуйста… Скажи, зачем тебе моя любовь? Ведь ты же хочешь от меня избавиться, хочешь, чтобы я с тобой развелся, не так ли?

Ему хотелось заключить ее в объятия, хотелось крепко прижать к себе и осыпать ее поцелуями, но он напряженно ждал ответа. Не выдержав, снова спросил:

— Шарлотта, зачем?.. Скажи, зачем тебе это?

Она вдруг прижалась губами к его уху и прошептала:

— Нет, не скажу, Филипп. Зато скажу другое… Ты негодяй, презренный негодяй. — С этими словами она отпрянула от него и отступила на шаг.

— Но ты же сама хотела, чтобы я ревновал! — закричал Филипп. — Разве я не прав?!

Герцог смотрел на жену с некоторым удивлением. «Какие же ее слова — правда? — думал он. — Те, что она говорила минуту назад, или эти, последние?»

Тут Шарлотта вновь заговорила, причем говорила все громче.

— Филипп, ты постоянно пытаешься контролировать меня, как-то воздействовать, навязывать свою волю… И — что еще хуже! — ты совершенно не думаешь о моих чувствах, ты всегда думал только о себе. И вот сейчас, увидев здесь моих любовников, как ты их называешь, ты ведь огорчился, не так ли? Надеюсь, что огорчился. И мне очень хочется думать, что ты наконец-то кое-что понял… Да, я надеюсь, что ты наконец-то понял, что чувствует человек, которого на каждом шагу обманывают, которого постоянно унижают.

Отвернувшись от мужа, Шарлотта принялась расхаживать по комнате. Потом вдруг остановилась и, пристально взглянув на него, воскликнула:

— Черт возьми, Филипп! Ну скажи же хоть слово!

Но он не знал, что сказать. У него не было слов. Тяжело взглянув, Шарлотта пробормотала:

— Что ж, отлично. Тогда оставь меня, пожалуйста. Иди к Джоанне. Иди к своей любовнице. Уходи же, Филипп, не мучай меня.

Но Филипп не мог покинуть ее сейчас, не мог оставить одну. И он вдруг понял, что обязан сказать ей правду — хотя бы часть правды.

Судорожно сглотнув, герцог проговорил:

— Поверь, мы с Джоанной — вовсе не любовники. И я никогда не имел намерений жениться на ней.

Шарлотта пристально посмотрел ему в глаза, Потом спросила:

— Тогда почему же ты согласился на развод? И зачем уговорил меня давать тебе эти глупые уроки? Почему ты затеял всю эту игру?

— Потому что я… — Филипп умолк, он чувствовал, что не может сказать всю правду, — возможно, просто еще не был к этому готов.

Кроме того, он прекрасно понимал, что мог бы окончательно лишиться Шарлотты, если бы признался в том, что вовсе не собирался отпускать ее, не собирался с ней разводиться. Действительно, не мог же он признаться в том, что сразу же после первого письма своему поверенному написал второе, которое отменяло распоряжение о начале бракоразводного процесса.