Школа обмана - Борис Пугачев

— Сколько вы за это хотите?

— Родион Иванович, я всецело полагаюсь на вашу мудрость и опытность. Как вы скажете, так мы и поступим.

— Это разговор для бедных, Вадим Николаевич. Выскажите, пожалуйста, ваше предложение. Я уверен, что вы это давно обдумали.

— Ну не знаю, не знаю… Скажем, попросить шестьдесят процентов — не будет нескромно с моей стороны?

— Ваша позиция мне ясна. Я должен все обдумать, прозондировать ситуацию. Может быть, посетить завод и министерства. Полагаю, что на это мне потребуется недели две. Вы не могли бы оставить мне копии документов и, скажем, к завтрашнему дню подготовить коммерческое предложение от вашей фирмы?

— Конечно, конечно. Однако хотелось бы поскорее. Ситуация, знаете ли, меняется. Как бы нас не опередили.

— Видите, Вадим Николаевич, даже у вас есть неуверенность. А что делать мне? Постараюсь определиться быстрее, но ничего обещать не могу. Вас же я не ограничиваю в действиях. Если вы с кем-то договоритесь раньше, то с моей стороны претензий никаких не будет.

— Что вы, Родион Иванович! Я ни с кем больше обсуждать эту оферту не стану. Подожду, сколько надо. Вы меня неверно поняли. Простите мое желание ускорить события.

— Ну и хорошо, а то поспешим — людей насмешим. Суета полезна при… сами знаете когда.

— Хо-хо-хо! Ну и славно! Созвонимся…

— Спасибо за информацию. Не буду вам ничего обещать, но постараюсь сделать все возможное. Не боги горшки обжигают. Чем черт не шутит — вдруг что-то серьезное получится.

— Получится, получится. Я в этом уверен. Очень рад был познакомиться. Надеюсь на длительное сотрудничество, — пожимая протянутую Родиком руку и пятясь спиной к двери, с придыханием и, как показалось Родику, со слезами на глазах повторял Ключевский.

Когда дверь за ним закрылась, Родик вздохнул с облегчением. «Все же первое впечатление — лучшее, — подумал он. — Какой странный человек, но предложение его интересно. Необходимо ехать на завод. По телефону ничего не решить, а Мишу надо прямо сейчас озадачить выяснением вопросов экспорта противогазов. Все надо проверить».

Размышления Родика прервал Михаил Абрамович — он начал говорить еще от двери:

— Я не хотел тебя беспокоить. Звонила Борина Лена. Анализ кардамона готов. Она едет сюда.

— Какой результат? — вмиг забыв обо всем, спросил Родик.

— Не знаю. Она сказала, что скоро будет, и мы сами все увидим, — спокойно ответил Михаил Абрамович.

— Твоему спокойствию можно позавидовать. Кто-то из великих сказал, что спокойствие — это душевная подлость. Пока она приедет, я умру от нетерпения. Ты будешь виноват.

— Это не все. Тебе прислали какой-то сверток из Англии. Он у Гриши.

— Когда прислали? Где он?

— Точно не знаю. Наверное, вчера вечером, а пакет у Гриши в сейфе.

— Я точно убью тебя. Ты когда об этом узнал?

— Сегодня утром от Гриши.

— И ничего мне не сказал? Взять у Гриши пакет не сообразил?

— Пакет Гриша мне не давал, а ты так быстро убежал, что я не успел среагировать. Потом уже не хотел прерывать переговоры. Не кипятись… Пойдем лучше чая попьем. Уже час дня.

— Лучше давай позвоним Лене.

— Она, вероятно, уже выехала к нам. Так что проще дождаться ее.

— Ладно, пойдем… Я — не ты. Думаешь, мне легче сохранять спокойствие, потягивая чай? Лучше бы водку… Ты хоть понимаешь, что решается судьба танзанийского проекта?

— Конечно, но что изменит твое волнение? Что есть — то есть, не кипятись. Скоро все узнаем…

Зри в корень.

Козьма Прутков

Из окна Мишиного кабинета была видна часть двора и несколько ступенек крыльца. Поэтому Родик, с нетерпением ожидающий прихода Лены или Гриши, постоянно поглядывал на улицу. Наконец он увидел знакомую фигуру, движущуюся по скользкому, плохо очищенному от снега тротуару. Не допив чай, Родик бросился к входной двери и распахнул ее как раз в тот момент, когда Лена поднялась на верхнюю ступеньку.

— Ох! — вскрикнула она от неожиданности, непроизвольно остановившись, но быстро успокоилась и сказала: — Родион Иванович, здравствуйте! Вы меня напугали.

— Анализ положительный? — забыв ответить на приветствие, спросил Родик.

— Есть некоторые отличия от предыдущего, но в целом все нормально. Я уже Борису Семеновичу позвонила. Он просил переслать по факсу. Я поэтому и приехала.

— Слава богу! Давай бумажку. Сейчас Михаил Абрамович ее перешлет.

Михаил Абрамович, получив, как следовало из текста бумаги, «заключение о составе представленных образцов», долго изучал напечатанные в столбик химические термины и цифры, а потом задумчиво спросил:

— А где заключение о том, что это зеленый кардамон?

— Такой задачи не ставилось, — пояснила Лена. — Я сравнила с имеющимися у нас литературными данными и предыдущими результатами анализа образцов, представленных мистером Мбаго.

— А вы все уверены, что англичане сравнивают с такими же данными?

— Так должно быть… — растерялась Лена.

— Слушай, Миша, а в твоих словах что-то есть! Но не дай бог, чтобы в них была хоть доля истины. Вдруг в литературе под зеленым кардамоном понимают одно, а на торговых площадках и в сертификационных ведомствах — совсем другое? Тогда все объясняется существенно проще, и мы действительно попали в ужасную ситуацию. Давай-ка мне бумагу. Я напишу Боре, пусть проверит. Черт… Как я это упустил? Ведь вроде опыт есть… Доверяй, но проверяй. Борин авторитет затмил мне глаза. Дурак я… Да и акт, который из Лондона привез Луспа, не захватил.

— У нас ведь был образец, который предоставил мистер Мбаго, — робко возразила Лена.

— А где он его взял? Уверен, что в магазине. Этикетка — это еще не продукт. Особенно в Африке. На стене тоже написано… Надо срочно посмотреть пакет, который прислали из Англии. Где Гриша? Черт его побери!

— Не нервничай, — посмотрев на часы, спокойно сказал Михаил Абрамович. — Скоро будет.

— Миша, давай срочно созванивайся с Борей. Пусть акт вышлет. Я ему по телефону все объясню. Ух… Не дай бог. Лена, никому о наших сомнениях не говори. Может быть, это мои бредни. Я последнее время на воду дую. Слишком много всяких неприятностей.

— Я тоже так думаю. Я еще нужна?

— Леночка, ты всегда нужна, но сегодня отдыхай. Борису Семеновичу мы от тебя привет передадим, — шутливо сказал Родик.

— Ну, тогда я уехала. До свидания!

— Успехов, — попрощался Родик.

— До свиданья, — кивнул Михаил Абрамович, колдуя над факсом.