Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

эти вопросы в современной науковедческой литературе опираются на анализ состояния кризиса мировой психологии конца Х!Х – начала ХХ в. в работах К. Бюлера, Н. Н. Ланге, С. Л. Рубинштейна, Л. С. Выготского, М. Г. Ярошевского, А. Н. Ждан и других отечественных и зарубежных ученых. В качестве основных «симптомов» кризиса в часто цитируемой работе А. В. Юревича (2005а, с. 251–252) указаны:

– отсутствие единой, общеразделяемой теории;

– разобщенность на психологические «империи», такие, как когнитивизм, психоанализ, бихевиоризм и т. п., каждая из которых живет по своим собственным законам;

– отсутствие универсальных критериев добывания, верификации и адекватности знания;

– некумулятивность знания, объявление каждым новым психологическим направлением всей предшествующей ему психологии набором заблуждений и артефактов;

– раскол между исследовательской и практической психологией;

– расчлененность целостной личности и «недизъюнктивной» психики на самостоятельно существующие память, мышление, восприятие, внимание и другие психические функции;

– различные «параллелизмы» – психофизический, психофизиологический, психобиологический, психосоциальный, которые психология осознает как неразрешимые для нее «головоломки».

Доминирует в литературе представление о кризисе психологии как о перманентном и системном. Так, в качестве наиболее остро переживаемого проявления кризиса А. В. Юревич указывает отсутствие прогресса в устранении вышеназванных симптомов: «Оценки методологического состояния психологии, которые давались У. Джемсом или Л. С. Выготским, ничем не отличаются от современных оценок» (Юревич, 2005а, с. 252). А. В. Юревич говорит о перманентном кризисе, присутствующем в самосознании психологов на всем протяжении самостоятельного существования их науки.

С нашей точки зрения, для понимания того, в какой мере и в каком смысле приложимо к современному состоянию психологической науки понятие кризиса, необходимым является разделение, выделение и обособление в кризисной симптоматике того, что может быть выделено и обособлено. Среди названных симптомов кажется необходимым выделить два существенно различных по своей сути кластера:

– симптомы, связанные с раздробленностью психологической науки на независимые «империи» – школы;

– симптомы онтологического рода, проявляющиеся в недостаточности понимания психологией своего предмета и пр.

Очевидно, что данные два кластера симптомов не слишком тесно между собой связаны и не обусловливают друг друга непосредственно, хотя в литературе традиционно рассматриваются в единстве.

Нам представляется необходимым прежде всего сосредоточить внимание на очевидной и общепризнанной симптоматике – на так называемом расколе психологии на слабо связанные между собой школы. Под углом зрения именно этих «симптомов» рассмотрим более чем вековую историю кризиса психологии.

Принято выделять следующие периоды кризиса:

1) период возникновения кризисной ситуации: третья четверть 1870-х годов – первое десятилетие ХХ в.;

2) период открытого кризиса: начало 1910-х – середина 1930-х годов;

3) период «затухания» борьбы школ: с конца 1930-х годов, окончание не определено (История психологии, 1992, с. 6).

Возникновение кризиса в психологии явилось непосредственным следствием введения экспериментального метода В. Вундтом, ассоцианистическая система которого была наиболее распространенным направлением в европейской психологии второй половины XIX в. Введя в психологию эксперимент, Вундт ограничил возможности его применения областью простейших психических процессов, преимущественно ощущения и восприятия, не считая возможным экспериментальное изучение «высших психических функций». Однако вскоре после своего возникновения экспериментальный метод проникает практически во все области психологии. Новые факты требуют новых теоретических обобщений. В полемике с психологией Вундта зарождается психология актов Ф. Брентано, появляются австрийская, вюрцбургская школы психологии мышления, система У Джемса и возникший на ее основе функционализм, а также многие другие оригинальные направления.

Яркую картину этого периода дал Н. Н. Ланге: «В этом огромном и новом движении, при явном разрушении прежних схем и еще недостаточной определенности новых категорий, при, так сказать, бродячем и хаотическом накоплении новых терминов и понятий, в которых даже специалисту не всегда легко разобраться, мы получаем такое впечатление, будто самый объект науки – психическая жизнь – изменился и открывает перед нами такие новые стороны, которых раньше мы совсем не замечали, так что для описания их прежняя психологическая терминология оказывается совершенно недостаточной.

При этом, однако, обнаруживается вторая характерная черта новых психологических направлений <…>: крайнее разнообразие течений, отсутствие общепризнанной системы науки, огромные принципиальные различия между отдельными психологическими школами <…>. Ныне общей, т. е. общепризнанной системы в нашей науке не существует. Она исчезла вместе с ассоцианизмом. Психолог наших дней подобен Приаму, сидящему на развалинах Трои» (Ланге, 1922, с. 42).

Второй период кризиса, называемый периодом «открытого кризиса», начинается с выступления бихевиоризма в 1913 г. Этот период характеризуется возникновением новых ярких теоретических направлений, заявивших о себе как об общепсихологических теориях. В качестве основных влиятельных в психологии того времени школ Л. С. Выготский в своей работе «Исторический смысл психологического кризиса» называет психоанализ, рефлексологию, гештальтпсихологию и персонализм.

Во время открытого кризиса, или, как его еще называют, борьбы школ, между этими направлениями существовала активная полемика, велись постоянные дискуссии. Книга «Исторический смысл психологического кризиса» написана Л. С. Выготским в 1927 г. – и написана непосредственным наблюдателем и участником событий. В этой книге поражает абсолютно точное видение автором тех тенденций, которые в полной мере развились позже и определили развитие мировой науки во время так называемого третьего этапа кризиса психологии. Во время Выготского дискуссия между школами еще существовала, но ведущей уже стала тенденция к прекращению контактов, полному распаду психологии на отдельные не согласующиеся между собой «науки», обозначенная ученым так: «В психологии происходит не борьба воззрений, которые можно привести к соглашению и которые уже объединены общностью врага и цели; даже не борьба течений или направлений внутри одной науки, а борьба разных наук. Есть много психологий – это значит: борются различные, взаимно исключающие друг друга реальные типы науки. Психоанализ, интенциальная психология, рефлексология – это все типы разных наук, отдельные дисциплины, тендирующие к превращению в общую психологию, т. е. к подчинению и исключению других дисциплин» (Выготский, 1982а, с. 374).

Выготский последовательно анализирует причины и признаки происходящего раскола. Корнем раскола является разное понимание самого предмета психологии. Подобно тому как астроном, наблюдая солнечное затмение, фиксирует не все случайные признаки, но лишь то, что делает явление астрономическим фактом, психолог, исследуя разнообразные явления душевной жизни, непременно должен выделять, описывать в них лишь то общее, что делает их предметом его науки. При этом традиционный психолог определяет в качестве психических явления непространственные и доступные восприятию лишь самого переживающего субъекта. Рефлексолог выделяет в качестве предмета своего анализа факты поведения, соотносительной деятельности, рефлексы. Психоаналитики считают психическими явления, в основе которых лежит бессознательное. Соответственно определены три разных предмета изучения – три разных науки. Любой факт, выраженный в понятиях каждой из этих трех систем, примет три различные формы. Вернее, пишет он, это будут три различных факта. По мере накопления фактов мы получим три различных обобщения, три различных закона, три отдельные системы, которые будут тем дальше от первого факта и друг от