Целительница будущего короля - Любовь Свадьбина

А я не могла пошевелиться от ужаса.

Взгляд Чигару приковал меня к месту. Шелестела одежда, шелестели голоса медленно расходящихся аристократов. На меня и на Чигару смотрели. Мои мысли растерянно метались.

Возможно, кого-то это посвящение могло восхитить, но в таком беспощадном и методичном избиении соперников я видела лишь угрозу. Предупреждение, что Чигару не остановят никакие препятствия, и он ничего не боится: ни гнева семьи, ни гнева Венанции. Он будет делать, что хочет.

Усилием воли удалось сбросить оцепенение, и я ринулась следом за целителями. Мне надо было затеряться среди них. Но тут же вспыхнула мысль: Чигару и будет искать меня среди них. На миг показалось, что он сейчас перепрыгнет через ограждение арены и настигнет меня, но это было, конечно, глупостью: Чигару не демон, что бы ни изображала маска на его шлеме.

И меня беспокоили побеждённые – так бессмысленно пострадавшие. Особенно тот, с отрубленной рукой.

Ска я догнала на лестнице, ухватила за рукав.

– Где сейчас побеждённые? – я намеренно игнорировала любопытствующие взгляды и неспешно обходящих нас аристократов. – Им оказывают целительскую помощь?

– Да, – развернулась недовольная Рея. – Там практиканты из университета, они позаботятся обо всех.

Смотрела она на меня зло и оценивающе.

– Я бы хотела узнать, не нужна ли помощь, – тихо сказала я.

Может, это глупо, но я хотела убедиться, что с ними всё будет в порядке. Пусть эти воины понимали, что могут пострадать, пусть сражение было их выбором, но когда победы над ними посвятили мне, я почему-то ощутила себя ответственной за это всё.

Вздохнув, Ска стал отцеплять мои пальцы от своего рукава, но, слава всем богам и духам, объяснил, как пройти в предназначенные для сражающихся комнаты. Он даже отправил со мной пажа из свиты своего герцога, хотя, возможно, это было продиктовано не столько желанием помочь мне, сколько желанием из первых рук узнать о дальнейшем развитии событий.

Паж, почти беззастенчиво меня разглядывая, указал на арочный проход на лестничной площадке и повёл по озарённому алхимическими светильниками коридору параллельно самой длинной стороне арены. Со всех сторон доносился шелест – отголоски шаркающих по камням ног, а едва мы свернули, к шелесту добавились голоса.

Дверь в просторную комнату, куда сносили раненых, была открыта, и шумели там не раненые, а целители.

– Этот мой, я его буду лечить!

– Да он раньше состарится, чем ты его вылечишь такими темпами.

– Не стесняйся, обхвати его покрепче, раз не можешь через ладонь столько магии пропустить.

– Я их всех чувствую, как мне сосредоточиться на своём пациенте?

– Зачёт ты сдал, значит, знаешь, что делать…

– А если я ощущаю ещё проблемы, мне их игнорировать или вылечить заодно с ранами?

Гомонили пять студентов во главе с наставником. Ещё двое студентов со вторым наставником молча приращивали отрубленную руку.

Меня заметили, на миг это нарушило размеренную суетность работы, но почти сразу студенты вернулись к раненым. Я тоже ощущала покалывание от желания исцелять, половина пострадавших ещё только ожидала очереди, но вправе ли я мешать обучению?

Заняты были целители, а вот пациенты имели прекрасную возможность меня разглядывать, чем и занимались. Оценивающе так. Мне бы тоже было интересно посмотреть на виновницу устроенного представления, так что я уверила себя, что смущаться нечего. Я ведь даже не просила Чигару ни о чём подобном. И всё же смутилась. Было немного стыдно и жалко этих мужчин: не выйди против них Чигару, половина из них могла бы похвастаться победами в первом туре, четверть – победой во втором. Один из них мог стать лучшим среди неблагородных, так прославив своё имя. Но все эти простые люди остались не удел потому, что Чигару решил передо мной покрасоваться.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила осторожно. Мне казалось, на меня должны злиться, но в глазах окружающих я видела только любопытство. – Может, хотя бы облегчу боль, пока ждёте очередь на лечение? А если студентам и так хватает практики, то мне не сложно и полностью исцелить.

– Лучше мне помоги, – раздался позади сухой, сипловатый голос.

От которого я вздрогнула.

Медленно-медленно стала разворачиваться, оглушённая бешеным стуком сердца.

Чигару стоял в коридоре, держа под мышкой свой жуткий скалящийся шлем. Лицо в контраст демонической маске было чисто, спокойно и бледно. Облеплено влажными от пота красными волосами.

Я сглотнула.

Пальцы закололо сильнее.

Чигару чуть наклонил голову, и несколько влажных волосков отклеились от его виска.

Сопровождавший меня паж отходил по стеночке. Я оглянулась на раненых и целителей: вряд ли кто-нибудь из них мне поможет, в глазах у многих читалось желание сбежать отсюда подальше.

– Так ты поможешь победителю? – с нажимом осведомился Чигару.

– Давай я тебе помогу, победитель, – едко предложил Кайден.

Вздрогнув, снова развернулась к Чигару. Он прищурился, не оглядываясь на бесшумно подходящего со спины Кайдена.

Мне захотелось рвануть к нему, но это было бы уже слишком: всё же Чигару мне напрямую не угрожал.

– Пойдём, мой дорогой друг, – голос Кайдена источал яд. – Принцесса жаждет твоих объяснений. И извинений.

Чигару продолжал прожигать меня взглядом, и Кайден вынужден был положить ладонь на его плечо, покрытое сталью и пропитанным кровью сюрко.

Наконец, Чигару повернул голову, снимая меня с пика своего странного взора, и холодно заметил:

– Сначала мне надо привести себя в порядок. Полагаю, явление в таком виде будет ещё более оскорбительным, чем задержка, – он посмотрел на меня раньше, чем я успела ускользнуть. – Эйна, я вынужден снова просить вас оказать мне целительскую помощь.

Демоническая морда на его шлеме хищно скалилась окровавленными зубами. Молчали студенты-целители и их наставники, побеждённые воины, слуги – все замерли, наблюдая за нами.

Мои пальцы кололо. И я помнила о своём долге.

– Да, конечно, помогу.

– Тогда идём, – Чигару встал так, что я вынуждена была пойти справа, а Кайдену оставалось место только по левую руку от него.

Сопровождаемые внимательными взглядами, мы двинулись по коридору и свернули в приоткрытые двери куда более изящных покоев с гобеленами и довольно неплохой мебелью. На столе, озарённые свечами, поджидали фрукты, мясо, сырные нарезки и хлеб, кувшины и два кубка.

Небрежно отбросив шлем на тахту, Чигару отстегнул пояс с абордажной саблей и сбросил туда же. Зашедший последним Кайден закрыл за собой двери и сложил руки на груди.