Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева

– Да сколько угодно! – фыркнулНестеров. – Например, в любви. Разве нет?

Алена смотрела на него во все глаза. И правдабывают. В самом деле, сколько угодно… возьмем признания Игоря, например. Асосед-то, сосед… Философ, кто бы мог подумать. И романтик к тому же… Что, ещеодно разбитое сердце? Не слишком ли много для одного отдельно стоящегокоттеджа… и тем более для одной случайной постели?

– Ладно, я вам скажу, кто я такая ипочему тут оказалась, – согласила Алена. – А вы мне скажете, какнайти Катюшу. Договорились?

Нестеров пожал плечами:

– Хорошо. От вас, вижу, не отвяжешься.

– Не стоит и пытаться, – несколькорастерянно кивнула наша героиня, не зная, принять слова собеседника закомплимент или за его противоположность. Пожалуй, все же второе… – Выправы – я не от Крайнова, я даже не знаю, кто он такой. Я писательница.Ярушкина – это моя настоящая фамилия, а пишу-то я под псевдонимом Дмитриева.Детективы пишу в основном. Вряд ли вы читали, конечно, но…

– Ну, напрасно вы меня таким уж«пинжаком» считаете, – надменно повел Нестеров рыжеватой бровью. –Читал, представьте себе! За два месяца в больнице я чего только не прочитал!Что-то такое попалось и ваше… Вроде бы называлось «Железный мэн и крутая леди».Про то, как великовозрастная дамочка сходила с ума по мальчишке и даже готовабыла ему платить сто баксов за сеанс. Ваше творение?

Алена тоже повела бровью. В знак согласия.

– Там героиню тоже Аленой зовут, –задумчиво проговорил Нестеров. – Интересное совпадение, а? И во всемдругом – тоже совпадения? Или вы и впрямь свои любовные приключения описываете?

Алена хмыкнула и выдала цитату:

– «Госпожа Бовари – это я».

– Не надо прятаться за классиков, –хмыкнул и Нестеров.

Ого! Да он и Флобера читал!

Чьи, значит, любовные приключения онаописывает? Конечно, преимущественно свои. Свои приключения с обладателемединственных в мире черных глаз… свои вздохи, его вздохи, свои стоны, егостоны, свои движения, его движения… свою роковую, смертельную любовь, егороковую, губительную, невероятную, необъяснимую, просто клиническую какую-товласть над ней… Власть, от которой она, похоже, никогда не избавится. Ведь исегодня с Вадимом она начала чувствовать хоть что-то лишь после того, каквспомнила об Игоре. Да пропади он пропадом, один и вместе с Жанной, оптом и врозницу!

– А вам-то какая разница, чьи этоприключения, мои или чужие, – зло сказала она. – У нас был договор:баш на баш. Я сказала, кто я, теперь вы мне давайте про Катюшу говорите. Адрес,фамилия?

Если она ожидала, что Нестеров станетартачиться, то ошиблась: он оказался предельно любезен:

– Фамилия Катюши – Старикова. Адрес –Тихоновская, 8-а, квартира 16. Это вон там, за хозмагом, – Нестеров простерсвою любезность до того, что даже махнул рукой, показывая, что где-то в тойстороне находится дом 8-а. – Только вы туда не ходите, зря ноги битьбудете. Катюши дома нету. Соседка сказала, они с мужем где-то подрабатывают ивозвращаются только затемно. Ладно, приеду еще раз, у меня в Нижнем дела. А вывозвращайтесь в «Юбилейный». Могу вас подкинуть до автовокзала, хотите? А то напопутках – гонораров не хватит.

Алена посмотрела подозрительно:

– А вы не врете? Может, вы просто нехотите, чтобы я встретилась с Катюшей?

– Конечно, не хочу, – призналсяНестеров. – Но и не вру. Зачем? Вы с Катюшей увидеться хотите, чтобы ее осмерти Толикова расспросить, а потом насочинять чего-нибудь на эту тему. Яправильно понял? Ну, так придется вам обойтись без реальных фактов: Катюшаничего, ни слова вам не скажет. С нее подписку взяли – об этом случае молчать винтересах следствия. И она молчит, как партизан на допросе, молчит, как…

– Как рыба об лед, – унылопробормотала Алена, вспомнив Тэффи.

– Вот-вот, – кивнул Нестеров. –Именно так она и молчит. И вы от нее ничегошеньки не добьетесь. Поэтомусадитесь, поехали!

И он легонько подтолкнул Алену к симпатичнойвишневой, хотя и весьма поношенной «Ауди», которая подремывала у кромкитротуара в ожидании хозяина.

Алене очень хотелось как-нибудь съязвитьнасчет задрипанной тачки Нестерова, однако она сочла нужным прикусить язычок.Во-первых, мелкая месть – не для Дракона (Алена была не только Девой, но иДраконом по году рождения), им подавай выжженные из мести материки, а не жалкиедачные участки, а во-вторых, она по-прежнему испытывала к Нестерову странное инеобъяснимое доверие и не сомневалась, что он не соврал. Катюши и в самом деленет дома, если бы и была, ничего не сказала бы. Алена, как всегда, что-то тамсебе насочиняла, далекое от реальности, так зачем винить другого человека втом, что жизнь не умещается в прокрустово ложе ее мечтаний?

«Зачем винить Игоря за то, что он не уместилсяв прокрустово ложе твоей любви и предпочитает свободные отношения с Жанной?» –начал чревовещать тот гад, которого принято называть внутренним голосом икоторый лезет резонерствовать совершенно не к месту. И ведь вещи, пакостьтакая, говорит все толковые – просто до тошноты!

Настроение у Алены при звуках этого голосаиспортилось окончательно, и оттого она едва не влетела под синюю «Вольво»,которая в эту минуту вывернула из-за угла.

– Тихо вы! – схватил писательницу залокоть Нестеров. – Еще только с вашим трупом мне возиться не хватало!

– Ну, это был бы хоть настоящий труп, ане призрачный, – невесело отшутилась та, садясь в машину. Ладно хоть чистобыло в ней, не то что в «Хонде»! – Кстати, как там дела с призрачнымтрупом?

– Да никак, – пожал плечамиНестеров, устраиваясь за рулем. – Полная тишина. Чем дальше, тем большеубеждаюсь, что вся история с ним была выдумана самим Холстиным.

– Но зачем, зачем?!

– А Господь его знает… – Нестероввключил зажигание. – Пристегнитесь. Или думаете, что раз едете смилиционером, то правила соблюдать не надо?

– Я именно так думала до сегодняшнегомомента, – любезно сообщила Алена. – Отныне не буду, клянусь! Нопослушайте, Ви… Виктор Васильевич, – она почему-то немножко споткнулась наего имени, а Нестеров почему-то покраснел, – знаете, как можно доподлинноузнать, был труп или не было?

– Как?

– Помните, я вам говорила, что Холстинописал конкретную девушку по имени Лена? Так вот – надо эту Лену найти. Еслиона жива – значит, трупа не было. Если нет – значит…